Джейн Кренц - Цинния

• Название: Цинния
• Автор: Джейн Кренц
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Ее называли Алой Леди. И только Цинния Спринг могла возвыситься над этим шокирующим прозвищем, начав одеваться исключительно в красное. С того момента, как лживый скандал в желтой прессе разрушил ее репутацию и бизнес по дизайну интерьеров, эта упорная леди начала зарабатывать на жизнь, используя свои психические способности, которые высоко ценились, но при этом отдаляли ее от других жителей колонии на Сент-Хеленс. Но когда ее нанимает владелец казино, Ник Частин, эта встреча умов и сердец возносит Циннию к небесам.

Ник Частин страстно желает добиться респектабельности, которой никогда не имел. Он обращается к Циннии, так как ему нужен ее дар, чтобы найти журнал отца и раскопать тайны своего загадочного прошлого. Но Циннии не нужно быть ясновидящей, чтобы понять, чего еще хочет Ник. Ведь вдвоем они образуют взрывную комбинацию, которая может всколыхнуть Сент-Хеленс и принести интриги, опасность и страсть, которые никто не ожидает. Но когда безжалостный убийца вмешивается в их поиски, Цинии приходится рискнуть всем, что у нее есть, в том числе и любовной связью, в игре, где победитель получает все.

(Вторая часть трилогии о жизни на планете Сент-Хеленс)

---

Грубый и молчаливый, но добросердечный Энди Аоки воспитывал Ника после того, как автомобиль Салли не удержался на горной дороге в джунглях. У Энди была таверна в Порт-Леконнере, где работала Салли. В тот день она оставила своего маленького сына с Энди, когда отправилась в Серендипити выяснить, что случилось с Бартоломью Частином. Она так никогда и не вернулась.

Ник вырос в таверне. Он много узнал от Энди, включая то, как остановить ссору в баре, как выжить в джунглях. Получил понятие о чести и самообладании. Энди был единственным родителем для Ника, которого тот когда-либо знал. Когда ему было тринадцать, он сказал ему, что хотел бы изменить свою фамилию на Аоки.

…Энди окинул его долгим вдумчивым взглядом и затем медленно покачал головой:

— Твоя мама хотела, чтобы ты был Частином, сынок. И того же хотел твой папа. Ты должен чтить их память, уважая это желание.

— Я охотнее буду чтить тебя, — сказал Ник, чеканя каждое слово.

Глаза Энди засветились редкой теплотой.

— Ты уже дал мне больше, чем ты думаешь, сынок. Этого достаточно. Сохрани свое имя…

Энди умер чуть более трёх лет назад, погиб во время боевых действий на Западных Островах. Он был застрелен одним из напавших пиратов, когда защищал свою таверну. В то время Ник был далеко в джунглях, вместе с Лукасом Трентом и Рафом Стоунбрейкером, он охотился на захватчиков.

Энди умер за своим кассовым аппаратом. Его винтовка палила до тех пор, пока обойма не опустела. Ник сумел задвинуть свое горе в темный уголок сознания, но он сомневался, что печаль когда-либо полностью исчезнет. После того, как он разыскал убийцу Энди, Ник наконец нашел время разобрать содержимое захламленного складского помещения позади таверны. Старый склад был напичкан памятками о жизни за период, охватывающий восемьдесят один год. Ник нашел выгоревшие фотографии давно умершей жены Энди, отчеты его ранних разведывательных работах по студню, счета, копии школьных записей Ника и детские рисунки.

Он также нашел маленькую металлическую коробочку, которая принадлежала его матери. Находка ошеломила и удивила. Энди говорил ему, что все ее имущество уничтожено при пожаре, который поглотил ее дом примерно в то время, когда она погибла. Но прежде чем отправиться в эту роковую поездку в Серендипити, Салли, очевидно, спрятала металлическую коробочку в задней комнате Энди. И ничего не сказала ему об этом. В коробочке Ник нашел только последнее письмо, которое Бартоломью Частин написал Салли перед тем, как отправился в Третью Экспедицию.

Ник все еще не мог решить, что раздражало его родственников-Частинов больше — дерзкая попытка Салли вынудить их признать ее сына или то, что он сколотил состояние самостоятельно и не был заинтересован в их богатстве. Частины привыкли управлять людьми посредством денег. Отказ Ника просить у них что-либо сделал его в их глазах не поддающимся контролю и поэтому опасным. Ник понимал это, так как, в конце концов, сам был Частином. Он предполагал, что его собственная потребность брать руководство на себя в любой ситуации была, вероятно, сильнее, чем у всех других членов клана вместе взятых.

— Я не пришел бы сюда, если захотел бы предаться воспоминаниям о прошлом, упоминание о котором представляется весьма сомнительным удовольствием, — сказал Ник. — Я хочу знать о вашем интересе к журналу Частина.

— Что именно? Если журнал моего брата существует, то он принадлежит семье. — Губы Оррина сжались. — Законнорожденной ветви семьи.

— Я долго размышлял прошлой ночью. Я ни на что не намекаю, Оррин, просто трудно поверить, что ты внезапно проявил острый интерес к семейной истории, особенно той её части, где фигурирует мой отец.

— Черт возьми, что это все должно означать?

Ник улыбнулся:

— Мы знаем, это факт — мой отец умер на островах, и это дало тебе возможность взять бразды правления семейной империей в свои руки, не так ли?

— Ублюдок, — прошипел Оррин.

— Да, но это старая история. Как я уже говорил, если бы Бартоломью Частин был жив, то ты не сидел бы сейчас там, где сидишь. К тому же, он женился бы на моей матери, и я был бы прямым наследником «Частин Инкорпорейтед». Забавно, как все получается, не так ли?

— Бартоломью никогда не женился бы на твоей матери. — Лицо Оррина перекосилось. — Он знал свои обязанности. Он никогда не дал бы имя Частинов какой-то дешевой шлюхе, которую встретил в баре на Западных Островах.

Кровь прихлынула к голове и застучала в ушах Ника. Он вскочил на ноги прежде, чем успел подумать. Он обогнул угол стола и схватил Оррина за грудки дорогой рубашки.

— Моя мать не была шлюхой, — сказал он очень, очень мягко. — Никогда, никогда не называй ее так. Ты слышишь меня, дядя Оррин? Никогда не называй мою мать шлюхой, или, помоги мне Господь, ты и все остальные из законнорожденной части семьи Частин заплатят за это.

Рот Оррина открылся и закрылся. Его глаза расширились.

— Я сделаю так, чтобы мой секретарь вызвал службу безопасности.

— Мои родители планировали пожениться, когда отец возвратится из последней экспедиции. Но Бартоломью Частин не вернулся живым. — Ник наклонился ближе. — Никто не знает точно, что случилось, но все мы знаем, кто извлек из этого выгоду, не так ли?

Рот Оррина открылся и закрылся дважды прежде, чем он сумел произнести связное предложение.

— Как ты смеешь намекать на то, будто я, возможно, имел какое-либо отношение к смерти Барта или будто я рад тому, что он так и не вернулся?! Это проклятая ложь.

— Неужели?

— Посмотри фактам в лицо, Ник. Третьей Экспедиции Частина никогда не было. Это только легенда. Наиболее вероятное объяснение исчезновения Барта состоит в том, что однажды днем он ушел в джунгли и совершил самоубийство. Он был схематиком. Каждый знает, что они не отличаются уравновешенностью.

— Если ты полагаешь, что не было никакой Третьей Экспедиции, почему ты хочешь заполучить журнал моего отца?

— Послушай, я не говорю, что Барт не оставил какой-нибудь личный дневник, — огрызнулся Оррин. — Господь свидетель, он был одержимым во всем, что касалось хранения записей. Но это не может быть отчет о Третьей Экспедиции, потому что ее никогда не было.

Рев в ушах Ника уменьшился. Он отметил, что его рука слишком сильно сжимала прекрасную ткань рубашки на груди ООррина. Чувствуя отвращение из-за потери самообладания, Ник ослабил хватку и отступил назад. Его глаза уловили блеск золота. Он посмотрел на дорогие запонки Оррина. На каждой были вытиснены буквы — большая «Ч» и маленькая «O». Каждый мужчина в семье Частин получал пару золотых запонок в день своего совершеннолетия. Ник спрашивал себя, что случилось с набором его отца. Будь он проклят, если спросит об этом у Оррина.

Ник встретился глазами с дядей.

— Таким образом, мы возвращаемся к основному вопросу, — сказал он мягко. — Почему же ты готов заплатить большие деньги за журнал моего отца?

— Потому что это семейная реликвия. — Оррин поправил галстук и воротник. — Если бы у тебя было хоть какое-то чувство ответственности по отношению к семье, то ты бы понял это. Теперь убирайся отсюда, пока я не выбросил тебя.

— Уже ухожу. — Ник пошел к двери. Он слегка задержался перед тем, как открыть дверь. — Я почти забыл спросить, как идут дела с Глендовером? Какой-нибудь счастливый случай не убедил его вложить деньги в «Частин Инкорпорейтед»?

Оррин ошарашено уставился на него. Его лицо медленно покрылось красными пятнами.

— Что ты знаешь о Глендовере?

Ник пожал плечами:

— Я знаю, что «Частин Инкорпорейтед» находится в бедственном положении после приобретения «Мелтин-Лоу». Вы слишком много заплатили за компанию. «Мелтин-Лоу» ввергла вас в глубокую яму, и теперь у вас неприятности. Вам нужны деньги, поэтому вы ищите потенциальных инвесторов. И вроде бы Глендовер третий по счету, с кем вы вели переговоры за последние полтора месяца.

— Это не твое дело, черт возьми.

— Расслабься, я свой, помнишь? — Ник улыбнулся. — Но хочу предупредить тебя, дядя. Я знаю о том, что у тебя проблемы с наличными, но если ты хочешь заполучить журнал Бартоломью Частина только потому, что веришь тем старым слухам о сокровище, не трать свое время и энергию. Слухи о том, что моему отцу повезло обнаружить огненный кристалл, — это всего лишь слухи. Старый, выживший из ума Дефорест выдумал эту историю точно так же, как он выдумал то, что инопланетяне похитили команду.

Не дожидаясь ответа, Ник вышел из офиса. Он очень спокойно закрыл за собой дверь.

Хелен ощетинилась, когда увидела его.

— Всего хорошего. — Ник улыбнулся, проходя мимо ее стола.

Она вздрогнула.

Он прошел по шикарному коридору к лифту. Когда двери, заскользив, открылись, он ступил внутрь и посмотрел на часы. Возможно, к этому времени Цинния уже звонила. Нетерпение и странное чувство рвения пульсировали в его крови.