Владимир Перемолотов - Тесные контакты четвертого рода

• Название: Тесные контакты четвертого рода
• Автор: Владимир Перемолотов
• Жанр: Научная Фантастика

Страховое мошенничество — преступление наказуемое в любые времена.

Поэтому службы безопасности страховых компаний всегда приглядывают за клиентурой и, в случае необходимости, расследуют обстоятельства подозрительных аварий.

В этот раз аварийных комиссаров Чен Ли Юня и Никиту Володина отправили на поиски бесследно исчезнувшего транспортника…

Комиссары искали корабль с лабораторным оборудованием, а нашли новую цивилизацию, на голову которой рухнул корабль под завязку набитый боевыми киберами…

---

Разница была не принципиальной. В первом случае неточным было слово «непроходимый», а во втором неточным словом было слово «лес». То, во что мы уткнулись, уже не было лесом. Это больше напоминало стену гигантского гнезда, построенного какой-нибудь сказочной птицей, вроде залетевшей сюда по недосмотру нашей Птицы Рух, что, по неподтвержденным данным, питалась слонами.

Перед нами стояла стена деревьев. Причем слово «стояла» тут то же было неуместным. Деревья тут не стояли, как им и было положено от природы, а лежали поперек.

Стена поднималась метров на пятнадцать вверх, и из нее торчали ободранные стволы, на которых не было не то что листьев — и коры тоже. Во все стороны торчали острые обломанные сучья. Глаза видели на месте содранной коры, желтоватое, цвета старой слоновой кости дерево, и нос искал запах древесного сока, но не находил — пахло тут только гарью.

Объяснялось это безобразие просто — видимо где-то тут, на протяжении последних пятидесяти метров ударная волна — следствие катастрофы и взрыва, потеряла силу и не смогла свалить вцепившиеся в землю деревья, однако её энергии хватило на то, чтоб притащить сюда сбитый, переломанный лес, переплетя не стволы, но уже бревна между собой.

Когда я понял, что нас остановило, ассоциация с гнездом куда-то пропала и стена из перепутанных деревьев показалась мне парусом, еще помнящим последний порыв ветра — стена выгибалась навстречу нам, словно что-то сдерживала.

— Напор зла, — сказал Чен, ощутивший что-то подобное. — Однако, тут и грохнуло…

Интонация, с которой он это сказал несла в себе больше информации, чем сами слова. Он был прав. Союз «и» был тут абсолютно на месте. Смотреть на все это можно было только с содроганием в душе.

Товарищ сказал о зле, и я опять вспомнил розовые фонтанчики в том месте, где снаряды метателя застигли воинственных туземцев. Где-то за этой стеной как раз и сидели неизвестным числом наши негостеприимные обидчики.

— Сколько их там? Как считаешь.

— Кого?

— Людей…

Осторожно отведя ветку, Чен чуть задержавшись с ответом, все-таки сказал:

— Какие там люди? Там нелюди…

Левый берег Эйбера. Лагерь Имперской панцирной пехоты.

Десятки стояли в еще не рассеявшимся тумане и из-за спины эркмасса Эвину видны были только головы да кончики копий. Лица у всех были мятые, не проснувшиеся. В строю зевали, но не разговаривали. Латники еще не знали, что придется делать, но готовы были ко всему. Раз Император платит, то он может и требовать. А уж чего требовать — демонов ли ловить, с альригийцами сражаться и приверженцев Просветленного гонять, это без разницы. Эркмасс скажет и займемся.

— Двенадцать отрядов. С каждым — двое братьев, — сказал Эсхан-хэ в ухо Кори. — Пойдут налегке. Вооружены для ближнего боя, да у Братьев красные сети…

— Двенадцать — хорошее число, — похвалил его Средний Брат Терпий. — в «Ласковом утешении» брат Квелий говорит о божественном начале, скрытом в этом числе. Это добрый знак!

Кори посмотрел поверх его головы. Между землей и верхушками деревьев плавал туман, готовившийся стать росой. Небо над деревьями надувалось ярко-алым, но свет еще не нашел дыры в облаках, чтоб вылиться на траву и деревья.

Правый берег Днепра. Лес.

Если враг не нападает сразу, а чего-то ждет, то это расслабляет.

То, что ракетчики сидят где-то за этой стеной, я не сомневался и ждал, что они как-то покажут себя, но напрасно. Лес вокруг, только что молчаливый стал заполняться птичьим пением. Минут пять мы стояли, прячась за уцелевшими деревьями. Какая-то пестрая птица уселась над головами и стала чистить яркие перья.

— Понимаю, что глупость говорю, но больно это похоже на пиратов. Только не на настоящих, а на тех, что по видео показывают, — сказал Чен глядя на гостью, сильно похожую на попугая.

— Так. Хорошо. Пиратское гнездо, — согласился я с ним. За деревом стоялось хорошо, спокойно. — Так, получается, они не только нас, они еще и «Солнечную корону» сбили? А зачем?

— Почему сбили? — тут же возразил Чен. — Посадили.

Над стеной из бревен торчал бесформенный кусок металла, искореженный катастрофой. Я показал на него пальцем, и переспросил:

— Посадили?

Чен секунд десять молчал — прислушивался, а может быть и искал ответ.

— Не придирайся. Ну, пытались посадить. Что ты пристаешь? Ты же меня понял.

Я усмехнулся, как мог более иронично.

— Хорошо. Ладно. Пусть так. Но для чего? Чтоб снять груз?

Чен понимал не хуже меня, что перегрузку товара нормальные люди, озабоченные сокращением накладных расходов, производят в пространстве. Вообще вся эта экзотика с тайными базами и секретными складами была бы уместна на каком-нибудь не привлекающим ничьего внимания безвоздушном и необитаемом космическом теле, вроде Фобоса, Ганимеда или ТГ-14, а не на такой вот шикарной планете. А уж если и есть какой-то тайный притон у серьезных людей, то его не столько охраняют с помощью таких вот активных средств, сколько маскируют от нежелательных глаз. Что Чен, что я, мы оба были частями бюрократической машины и отлично знали, с какой скоростью там делаются дела. До того момента, когда до здешних мест у Республиканской Администрации дотянутся руки, пройдет столько времени, что его наверняка окажется достаточно, для того, чтоб либо пожить тут в свое удовольствие, либо убраться куда-нибудь подальше.

Несколько секунд мы молчали. Я смотрел на куст, усыпанный ягодами, и параллельно с мыслью о ракетчиках у меня шевелилась другая.

— Проголодался? — Спросил Чен, перехватив мой взгляд.

В своих рассуждениях мы упускали что-то важное. Может быть самое важно. Мысль виляла хвостом где-то рядом. Хвост чуть не задевал лицо… Я чувствовал, что она уже приходила, но тогда я её упустил… Черт!

— Горько признаваться в собственной глупости, но….

— Но?

— Все, что приходит нам в голову — неверно.

— Почему?

— Потому что по нашему объяснению выходит, что все это сделали дураки или дебилы.

Чен пожал плечами. Что тут еще скажешь? Так это и выглядело…

— Ты бы, так не сделал?

— Нет, — признался мой товарищ. В его голосе я слышал смущение, вполне мною разделяемое. Оно шло от вполне понятного желания облегчить себе принятие решения — что раздумывать, если по братцу Оккаму все можно объяснить предельно просто? Если поступки противника непонятны, то проще всего объяснить их глупостью.

Только ведь, к сожалению, не всегда так оно бывает… Чаще отчего-то случается, что злоумышленник никак не глупее нас самих.

— И я бы не сделал. А почему мы должны думать, что они глупее нас?

С каждым выпущенным на свободу словом, моя правота виделась мне все более и более очевидной.

— Нет. Скорее всего, дело в нас самих. Мы неверно оцениваем ситуацию.

Я сорвал ягоду, раздавил её в пальцах, понюхал. Пахло приятно, но лизнуть я не решился, хотя рано или поздно переходить на подножный корм нам придется. Щелчком я отправил раздавленную ягоду в кусты.

— Нужно придумать такую ситуацию, когда все эти глупости станут единственно правильными ходами и только тогда… Тихо!

Птичка, что раскачивалась напротив нас на ветке, закрутила головой и сорвалась в небо.

Пока мы спорили, жизнь не стояла на месте. В воздухе возник знакомый грохот мотора. Он доносился из-за стены наваленных в беспорядке деревьев.

— Вот тебе и придумали, — выдохнул я, невольно оглядываясь. — Туда!

Как не сильно я надеялся на наши «невидимки», все же толстое, в два обхвата, дерево добавило уверенности. Из-за него я проводил поворотом головы шум двигателя. В пять секунд он прокатился мимо нас и пропал где-то рядом, словно оборвался.

— Остановился, — сказал Чен. — Метров сто. Пошли…

Розовые фонтанчики в моей памяти поднялись над водой и нырнули обратно…

Из-за успокоительной толщины дерева выходить не очень-то и хотелось, но…

Если подумать, то идти к ракетчикам было незачем, хотя с другой стороны — зачем-то ведь мы сюда шли… Что-то там было у древних на счет груздя и чего-то там еще, затерявшегося в древности то ли кастрюли, то ли канистры… Не чувствуя больше никакого влечения к тайне я пошел следом, стараясь, чтоб в каждый момент рядом оказывалось дерево потолще. Чен, при всей его смелости, действовал не менее осмотрительно — нам нужна была информация, а не геройская смерть. Лес вокруг по-прежнему безмолвствовал, и за лохматой, безжизненной стеной стояла мертвая тишина. Что они там делают, никто не знал. «Воробья» бы туда, но мы уже были учеными и знали, что ракетчики делают с «воробьями».

Шагов через пятьдесят стена ощетинилась таким букетом бревен, что лучшего и пожелать было нельзя. Не сговариваясь, мы с Ченом ухватились за нависшие над головами голые сучья и, балансируя на ободранных стволах, полезли вверх.