Виктория Холт - Мадонна Семи Холмов

• Название: Мадонна Семи Холмов
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Сантакс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87455-031-3

«Символом порока» называли современники златокудрую дочь Папы Римского, красавицу Лукрецию Борджа. В захватывающих романах популярной английской писательницы Виктории Хольт «Мадонна Семи Холмов» и «Опороченная Лукреция» (произведения написаны под другим ее псевдонимом Джин Плейди) героиня предстает не только скандально знаменитой обольстительницей, но и хрупкой, ранимой, а главное – самоотверженно любящей женщиной.

---

Он протянул навстречу девушке руки и воскликнул:

– Пантизилия, детка, у меня есть к тебе поручение! Пантизилия выжидательно опустила хорошенькие глазки.

Она ужасно боялась, что святой отец захочет от нее избавиться, отошлет ее – ведь его любовные увлечения были недолговечны, вон даже Джулия Фарнезе недолго продержалась…

У Пантизилии были свои мечты, а у кого их нет? В мечтах она рисовала себя состоятельной дамой, такой, как Ваноцца Катанеи и Джулия Фарнезе.

Теперь-то она понимала, что ее роль – потешить Александра часок-другой, не больше.

– Ты дрожишь, дитя мое, – нежным голосом заметил Александр.

– Это от страха, Ваше Святейшество, что меня оторвут от вас.

Александр улыбнулся: он всегда был добр к женщинам. Перебирая черные как смоль кудри, он думал о других кудрях – ярко-рыжих.

– Ты ненадолго и недалеко уедешь от нас, моя дорогая, а когда ты узнаешь, какую миссию я решил тебе поручить, ты возрадуешься, ибо поймешь, что я могу возложить такую задачу лишь на того, кого я не только люблю, но кого уважаю и кому доверяю.

– Да, Ваше Святейшество?

– Ты отправишься в монастырь Сан-Систо прислуживать моей дочери Лукреции.

Пантизилия вздохнула с облегчением: госпожа Лукреция была доброй, все, кто ей служил, считали себя счастливчиками.

– Вот видишь, ты обрадована честью, которую я тебе оказал!

– Да, Ваше Святейшество!

– Будь готова уехать сегодня. Моей дочери одиноко, и я хочу, чтобы ты ее утешила, стала ее другом, – он нежно ущипнул мягкую щечку девушки. – Тебе придется постоянно напоминать ей, как тоскует по ней отец. Ты возьмешь с собой некоторые ее платья и драгоценности, там ты вымоешь ей волосы. Пожалуйста, убеди ее надеть красивое платье. Пантизилия, дорогая, поговаривают, что моя дочь хочет стать монахиней. Я знаю, что это всего лишь болтовня, но моя дочь так молода и впечатлительна! И твоя задача – напомнить ей о радостях, существующих за стенами монастыря. Девичья болтовня, сплетни, красивые платья! Моя Лукреция все это обожает. И пригляди, дорогая, чтобы она не утратила любви к таким вещам. Чем скорее она вернется оттуда, тем выше будет твоя награда.

– Святой отец, моя единственная цель – служить вам.

– Хорошая девочка! И красивая…

И Папа на прощанье заключил ее в достаточно страстные объятия.

Лукреция была готова полюбить Пантизилию – ей не хватало кого-то, с кем можно было бы посмеяться и посплетничать. Серафина и остальные монахини были слишком строгими, они считали смех чем-то греховным.

Пантизилия открыла сундуки и показала Лукреции привезенные ею платья.

– Это пойдет вам куда больше, чем черное, мадонна.

– Я не решусь надеть такие платья в этом святом, тихом месте, – пояснила Лукреция. – Здесь они будут выглядеть вызывающе.

Пантизилия взглянула на волосы Лукреции и разочарованно вздохнула:

– А ваши локоны, мадонна! Они кажутся теперь не такими золотистыми, как прежде.

Лукреция слегка забеспокоилась: грешно думать здесь о таких вещах, как уход за собственной персоной, – так говорили сестры, и она старалась не думать о том, что давно не мыла волосы.

Она объяснила Пантизилии, что сестры не одобряют ее привычку часто мыть волосы – это признак тщеславия.

– Мадонна, – с усмешкой заметила Пантизилия, – но ни у кого из них нет таких золотистых волос, как у вас. Позвольте мне вымыть их, только чтобы вспомнить, как они когда-то сверкали.

Ну какой вред случится, если она действительно вымоет волосы? И она позволила.

Когда волосы высохли, Пантизилия засмеялась от удовольствия:

– Смотрите, мадонна, ну опять чистое золото! Того же оттенка, что и вышивка на вашем зеленом платье! Оно у меня здесь, позвольте мне нарядить вас в него.

Лукреция улыбнулась:

– Ну что ж, только чтобы доставить тебе, маленькая Пантизилия, удовольствие…

А когда зеленое с золотом платье было надето, волосы расчесаны и уложены, вошла монахиня и сообщила, что прибыл Педро Кальдес с письмами от Папы.

Лукреция снова приняла его в холодной полупустой комнате.

Он уставился на нее во все глаза, и она увидела, что он медленно заливается краской. Он не мог произнести ни слова – только стоял и глазел.

– Что, Педро Кальдес, что-то не так? Он, заикаясь, ответил:

– Мадонна, мне показалось, что я лицезрею богиню. Как же приятно было снова надеть красивое платье и снова почувствовать мужское восхищение! Как же она истосковалась по восхищению! Особенно со стороны столь милого молодого человека…

После этого она уже никогда не одевалась в черное и следила за тем, чтобы волосы ее блестели.

Она не знала, когда в следующий раз приедет Педро Кальдес, и была готова к тому, чтобы всегда вызывать восхищение в этом симпатичном юноше…

Пантизилия оказалась веселой компаньонкой, и теперь Лукреция недоумевала: как же она жила без такой очаровательной девушки?

Они часами просиживали в отведенных им настоятельницей комнатах за вышиванием, хотя Пантизилия предпочитала проводить время иначе: петь под аккомпанемент Лукреции, которая превосходно играла на лютне. Пантизилия привезла лютню с собой, она также послала за гобеленами, чтобы стены не казались столь удручающе голыми. Она постоянно болтала о внешнем мире – она была остроумна и любила соленые шуточки. Лукреция полагала, что именно потому ей и нравится общество Пантизилии – рядом со святыми сестрами она чувствовала себя словно в сонном царстве.

Пантизилия с притворным ужасом рассказывала о том, как сражаются за любовь Санчи Чезаре и Джованни, как Санча попеременно оказывает милости то одному, то другому. Такой, как Санча, при папском дворе еще никогда не было, объявила Пантизилия. Оба брата в открытую ее посещали, и весь Рим знал, что оба – ее любовники. А ведь есть еще маленький Гоффредо! Он явно наслаждается выходками своей супруги и всячески помогает Чезаре.

А еще она рассказала об одной прекрасной девушке из Феррары, которая уже была помолвлена с женихом.

– Его светлость герцог Гандиа положил на нее глаз, – горячо шептала Пантизилия, – но ее отец твердо решил выдать ее замуж, потому что это был выгодный брак. У нее большое приданое, к тому же она хороша собой, кто же может устоять? Но герцог Гандиа твердо решил сделать ее своей любовницей. Это все по секрету, мадонна Лукреция, но сейчас бракосочетание отложено, и некоторые говорят, что дама в маске, которую часто видят в обществе герцога, и есть та самая девушка.

– Мои братья похожи лишь в одном: если они чего-то захотели, они это получат.

– Воистину так, и весь Рим болтает о таинственном любовном приключении герцога.

– А эта дама в маске – та самая девушка?

– Точно не знает никто. Известно только, что с герцогом Гандиа видят кого-то в маске. Они вместе катаются верхом, но, помимо маски, на этой особе и широкая, спадающая складками одежда, поэтому невозможно точно установить – мужчина это или женщина.

– Очень похоже на Джованни. Он любит привлекать к себе внимание. А Чезаре? Есть у него любовница в маске?

– Нет, моя госпожа. Господина кардинала не видят нигде, кроме как на церковных церемониях. Говорят также, что его больше не интересует мадонна Санча, и если это так, между братьями может воцариться мир.

– Хорошо бы.

– Их видели прогуливающимися вместе, рука об руку, как добрых друзей.

– Как приятно это слышать!

– Ах, мадонна, что вы наденете? Зеленое бархатное платье с розовыми кружевами так вам идет!

– Мне и так хорошо.

– Мадонна, а если вдруг приедет Педро Кальдес?

– Ну и что?

– Просто замечательно, если бы он увидел вас в зеленом с кружевами.

– А почему?

Пантизилия залилась смехом:

– Мадонна, Педро Кальдес в вас влюблен. Это всем заметно – нет, не всем, наверняка сестра Черубина этого не видит, – и она состроила суровую гримаску, передразнивая монахиню. – Да, сестра Черубина не сможет распознать признаки влюбленности. Но я-то могу! Я знаю, что Педро страстно и безнадежно влюблен в вас, мадонна.

– Какую чепуху ты болтаешь! – воскликнула Лукреция.

Но он действительно был в нее влюблен.

Она знала, что Пантизилия права. Бедняга Педро! Влюбленность светилась в каждом его взгляде, в каждом жесте, голос его был полон робкой нежности. Бедный, на что он может надеяться?

Однако она ждала его визитов и столь же старательно, как прежде, прихорашивалась.

Веселая служаночка была настоящей интриганкой. Ей, фривольной и сентиментальной, казалось неизбежным, что Лукреция заведет себе роман. Она постоянно твердила о Педро – о его красивой внешности, о его прекрасных манерах.

– Ох, какая обида, если Его Святейшество задумает отправить к вам другого посланца! – как-то воскликнула она.

Лукреция засмеялась:

– По-моему, ты сама влюбилась в этого юношу.

– И влюбилась бы, будь от этого хоть какой-то толк. Но его сердце принадлежит вам и только вам.