Александр Прозоров - Повелитель снов

• Название: Повелитель снов
• Автор: Александр Прозоров
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-289-02388-7

Попытки Андрея Зверева вернуться домой, в свой мир, в двадцать первый век, оказываются безуспешными. И тогда он решается на отчаянный поступок — пытается изменить мир прошлого так, чтобы создать будущее, которое невозможно при нынешнем течении событий. Но для этого сначала придется изменить страну, сделав ее самой могущественной и передовой! Вот только изменения эти почему-то мало кому нравятся…

---

Из прежней команды ушкуя пропало всего двое корабельщиков — Тришка сгинул в схватке с пиратами, да Васька Косой сам себе незавидную смерть выбрал. Однако князь надеялся, что неопытные, но зато крепкие парни вполне смогут их заменить.

Прощание с супругой в этот раз получилось быстрым и без лишних слез: Полина больше думала о малыше, нежели о муже. Погода стояла хоть облачной, но без дождя, ветер дул попутный. Скатившись вниз по течению из затона в Ладожское озеро, ушкуй расцвел всеми парусами и, с шипением разрезая волны, помчался на юг.

— Ну, гаврики, нечего рассиживаться, — поднял Пахом новых холопов, стоило им закрепить натянутые веревки парусов. — Вот тебе бердыш, а вот тебе. Привыкайте оружие в руках держать. Его, между прочим, наш князь придумал. Всего три года минуло. Ан такая ладная штука вышла — половина бояр и князей для своих ратей такие ковать начали. Работают бердышом тремя хватами…

Андрей, оставив дядьку заниматься с пополнением, ушел на нос, остановился там, глядя сквозь прозрачную воду на выстилающие дно валуны.

Надо же, три года всего, как колдовство Лютобора его в этот мир затянуло. А промелькнули — что один день. Вот он уже князь, уже властитель над судьбами полутора тысяч людей, друг самого государя, муж и отец пухлощекого глазастого малыша, умеющего пока только спать и есть. Князь Андрей Сакульский! А ведь вернешься домой — окажешься опять старшеклассником-недоучкой, пацаном несмышленым, которого никто всерьез не принимает. И надо ему снова в эту бесполезную школу? Чего он там забыл?

Зверев попытался представить себе князя Сакульского за школьной партой, и ему стало смешно.

Корабль мчался под попутным ветром вплоть до полуночи. По какому наитию Лучемир приказал вдруг в полной темноте спустить паруса и отдать якорь, неизвестно, но уже первые предрассветные лучи высветили в двух верстах впереди поросший низким болотным кустарником берег и широкое устье темноводного Волхова.

— Ветер добрый, — вскинув лицо к небу, понюхал воздух старый кормчий. — Авось, и дойдем. Давай, рыжий бездельник, тяни веревку якорную, да паруса поднимай. Коли Господь смилуется, за два дня доберемся.

Спустя четверть часа ушкуй по самой стремнине вошел в легендарную реку, западные ворота Руси, и стал упрямо пробиваться против течения. Боги отвернулись от путников только на третье утро, уже в самом Великом Новгороде. Правда, ветер оставался попутным — но все городские причалы оказались плотно заставлены кораблями: ладьями, дощатниками, наузами, ушкуями и стругами. В преддверии осени многие купцы возвращали свои корабли домой — на долгий зимний отдых, для ремонта. А может, наоборот: чтобы успеть загрузить трюмы накопившимся товаром и поскорее отправить его в теплые воды, пока лед не поймал судно в неодолимую ловушку.

Лучемир прошел город насквозь, под каменным мостом меж крепостными стенами, вывел судно почти в самый Ильмень, но почуял в стороне протоку и повернул налево, в узкое горнило Тарасовца и покатился по нему к устью Вишеры.

— Паруса долой! Весла готовьте.

Течение неторопливо несло ушкуй между берегами с высокими дубовыми быками вместо причалов. Пристани, правда, тоже встречались — но были большей частью заняты.

— Может, к быку? — осторожно предложил Риус.

— Дурень, на борт свалимся, — отвесил рыжему подзатыльник Лучемир. — Киль у нас острый. Корабль-то морской.

— Справа впереди пустой причал, — заметил стоящий на носу Зверев. — Видите?

— Вперед смотреть надобно, а не со старшими спорить, — тут же схлопотал еще один тумак Риус. — Весла готовьте, бо руля ушкуй не слушает. Как бы не промахнуться…

Но старик, разумеется не сплоховал — приткнул корабль бортом к липовым отбойникам с такой осторожностью, словно рукой прислонил. Рыжий и Илья выпрыгнули на пристань, торопливо намотали причальные концы.

— Прибыли, княже, — кивнул Пахом. — Только чую я, до Новагорода отсюда версты три будет, не менее. Не находимся.

— Ничего, найдем постоялый двор, возьмем лошадей. Не к лицу нам пешими ходить. Чай, не голь перекатная. Левший, появится хозяин причала — договорись о стоянке на три дня. Раньше не управимся. Айда, дядька, глянем, куда это нас занесло?

Обстоятельства закинули ушкуй князя Сакульского к рыбацкой слободе. Это понял бы даже младенец: столбы плетней и ворот, глина под ногами, стволы деревьев, трава — все было щедро усеяно, словно серебрянкой, рыбьей чешуей. Видать, промысловики, возвращаясь с берега, вытирали руки обо что придется, задевали заборы грязной одеждой, снастями, корзинами с уловом. И так — день за днем, месяц за месяцем.

В огородах, между капустными грядами и огуречными клетями, тянулись на вкопанных рогатинах серые нитяные сети, возле которых колдовали с челноками и тугими клубками бабы в завязанных на затылке платках и седобородые старцы. Видать, чинили дыры. Еще здесь имелись длинные навесы для лодок, снастей и сохнущей рыбы, амбары для соли, пряностей и улова, повсюду витал неистребимый рыбный запах. А вот чего не было — так это постоялых дворов. Со стороны рыбацкой слободы гости в город не прибывали — никто здесь пристанища для путников и не держал. Пришлось князю с холопом на своих двоих отмахать почти две версты, прежде чем под ногами вместо сухой глины звонко загудела дубовая деревянная мостовая.

— А вот и постоялый двор, — указал Андрей на вывеску с кроватью, на которой отдыхал под полусползшим одеялом свиной окорок. — Давай здесь и остановимся, чтобы зря ноги не топтать. Думаю, у хозяина найдется пара лошадей, чтобы завтра по городу поездить…

Как это всегда бывает в городах, двор оказался тесным — десяток телег меж воротами поместится, самое большее. Зато все строения, даже конюшня и амбар, стояли на подклетях, имели два этажа и высокие чердаки, уже плотно забитые сеном. Сам дом с узкими, забранными слюдой окнами, был и вовсе в три жилья, не считая подклети.

Дверь с высокого крыльца вела в трапезную, заставленную дощатыми столами и скамьями вдоль них. Здесь было почти пусто: человек пять обедало, не более. Зато все — богатые купцы в суконных кафтанах. Пуговицы сверкали отблесками самоцветов, из-под воротов выглядывали атласные и шелковые рубахи, на пальцах желтели тяжелые перстни. Похоже, выбор свой путники сделали удачно, средь голытьбы сидеть не придется.

— Хозяин, комнаты достойные для князя есть у тебя али все светелки тесные? — грозно рыкнул Пахом. — Где ты бродишь, хозяин, когда гости на пороге стоят?

— В отъезде ныне хозяин, — откинув полог проема напротив, выскользнул в трапезную служка в янтарно-желтой длинной рубахе, перепоясанной наборным костяным ремешком, в синих шароварах и мягких войлочных туфлях. — Но гость любой в его доме завсегда будет сыт и доволен. Палаты есть боярские и княжеские, светелки на одну ночь для отдыха. Слуг в людской, сколь пожелаете, без платы пристроить можем.

— Княжеские палаты, княжеские, — кивнул Андрей. — Но коли не понравятся, плетью выдеру! Завтра нам двух скакунов добрых на весь день пусть оседлают, а сегодня обед добрый в светелку доставь, после поста разговеться. Вчера, я так счел, Успенский пост закончился.

— Вчера, батюшка князь, вчера, — поклонился служка. — А за светелку не беспокойся, самого государя достойна, никто досель не жаловался. Борщ есть горячий и вчерашний, щи вчерашние, студень телячий, гусь в лотках и на пару, поросенка целиком запечь…

— Поросенка, — с ходу выбрал Андрей.

— Вино хлебное, немецкое, греческое?

— Греческое.

— Сей же час сготовим. — Служка отступил: — Эй, Данилка! Гостей дорогих в светелку угловую на третьем жилье проводи. С окном на реку да на детинец Софийский. И проверь, как ставни на ночь запираются, дабы хлопот у князя не случилось.

Андрей сразу поверил, что комната будет достойной… Это был первый случай в его здешней жизни, чтобы на постоялом дворе кто-то озаботился не только столом и постелью, но и видом из окна.

Он оказался прав. Светелка была втрое больше обычных, к тому же разделена занавесью надвое. В закутке перед дверью располагались стол, две узкие постели, сундук. В большей части комнаты имелась еще одна «койка» — широченная трехспальная перина. Напротив нее возвышался шкаф из красного дерева с резными дверцами, подпираемый с двух сторон окованными железом сундуками. Ближе к окну стоял пюпитр, на полочке под которым покоились две книжонки в тонком кожаном переплете. Из открытого углового окна и вправду открывался вид на верхний край кремлевской стены на том берегу и золотые купола, что венчали собор с красными стенами. Верхний этаж постоялого двора поднимался заметно выше всех прочих крыш. Данилка — рыжий курчавый мальчонка лет десяти — деловито бренькал накидным крючком, закрывал и открывал одну из слюдяных створок.