Уилбур Смит - Чародей

• Название: Чародей
• Автор: Уилбур Смит
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-044255-3, 978-5-9713-7347-6, 978-5-9762-3747-6

Война, на долгие годы расколовшая землю великого Ра, закончена.

Армия безжалостных варваров-гиксосов отброшена от границ…

В Древнем Египте наконец воцарился мир и покой? Увы, нет.

Во дворце проросли семена заговора. Фараон убит, и теперь кинжалы мятежников направлены на его наследника, принца Нефера.

У заговорщиков есть власть, сила и золото, а значит, число их сторонников неуклонно растет.

Но на помощь юному принцу приходит Таита, таинственный чародей, обладающий умом и хитростью прирожденного царедворца и поразительным даром общения с древними богами…

---

Они заменили отсутствующие глаза их идеально точными копиями из горного хрусталя и обсидиана. Белки были прозрачны, радужная оболочка и зрачки в точности соответствовали естественному цвету глаз царя. Казалось, будто стеклянные шары наделены жизнью и умом, так что теперь Нефер пристально, с трепетом глядел в них, ожидая увидеть, как веки мигнут и зрачки отца расширятся в узнавании. Губы были вылеплены и накрашены так, что в любой момент могли бы улыбнуться, а нарисованная кожа выглядела шелковистой и теплой, как если бы под ней все еще бежала яркая кровь. Волосы фараона вымыли и уложили знакомыми темными локонами, которые Нефер так хорошо помнил.

Господин Наг, верховный жрец и хор во второй раз запели магические заклинания против смерти, но Нефер не мог оторвать взгляд от отца.

Он – отражение, а не зеркало,
Он – музыка, а не лира,
Он – камень, а не долото,
Он будет жить вечно.

Верховный жрец прошел на сторону Нефера и вложил в его руку золотую ложку. Нефер обучался проведению ритуала, но его рука дрожала, когда он положил ложку на губы отца и произнес:

– Я открываю твои губы, чтобы ты снова имел силу говорить. – Он коснулся ложкой носа отца. – Я открываю твои ноздри, чтобы ты снова мог дышать. – Он коснулся каждого из чудесных глаз. – Я открываю твои глаза, чтобы ты снова мог увидеть великолепие этого мира и великолепие мира грядущего.

Когда наконец все было сделано, сопровождавшие царя дождались, пока бальзамировщики обернут голову и покроют ее ароматическими смолами. Когда они возложили золотую маску на слепое лицо, оно вновь засветилось как живое. Вопреки традиции и обычаям для фараона Тамоса изготовили только одну посмертную маску и один золотой саркофаг. Его отец отправился в свою гробницу, закрытый семью масками, в семи саркофагах, один в другом, и каждый следующий был украшен больше, чем предыдущий.

Остаток той ночи Нефер провел около золотого саркофага, молясь и кадя ладаном, упрашивая богов взять его отца к себе и поместить среди пантеона. На рассвете он вышел со жрецами на террасу храма, где ждал главный сокольничий его отца. На руке в перчатке он нес царского сокола.

– Нефертем! – прошептал Нефер имя птицы. – Цветок лотоса. – Он взял у сокольничего величественную птицу и высоко поднял ее на руке, чтобы народ, собравшийся под террасой, мог ясно видеть ее. На правой ноге сокола была крошечная золотая бирка на золотой цепочке. На ней был выгравирован царский картуш его отца.

– Это – божественная птица фараона Тамоса Мамоса. Это – дух моего отца. – Он сделал паузу, чтобы восстановить самообладание, потому что был близок к слезам. Затем продолжил: – Я освобождаю божественную птицу моего отца. – Он стянул кожаный клобучок с головы сокола. Жестокие глаза заморгали в свете зари, и птица распушила перья. Нефер развязывал узел на путах у нее на лапках, и птица расправила крылья. – Лети, божественный дух! – закричал Нефер. – Лети высоко для меня и моего отца! – Он подбросил птицу, она поймала рассветный ветер и поднялась ввысь. Затем она сделала два круга в вышине и с частыми неистовыми криками устремилась за Нил.

– Божественная птица летит на запад! – воскликнул верховный жрец.

Каждый член собрания на ступенях храма знал, что это неблагоприятнейшее предзнаменование.

Нефер был так физически и эмоционально истощен, что, увидев, как птица улетела, пошатнулся. Таита успел поддержать его, не дал упасть и увел.

Проводив Нефера в спальню во дворце Мемнона, Таита смешал лекарство и встал на колени около его ложа, чтобы напоить мальчика. Нефер сделал один большой глоток, опустил чашу и спросил:

– Почему у моего отца только один маленький гроб, когда ты говорил мне, что мой дедушка погребен в семи тяжелых золотых саркофагах и что потребовалось двадцать сильных волов, чтобы тянуть его погребальную повозку?

– Твоему деду устроили самые богатые похороны во всей истории нашей земли, и он взял с собой в подземный мир множество погребальных вещей, Нефер, – согласился Таита. – Но на те семь гробов ушло тридцать лакхов чистого золота, что почти разорило страну.

Нефер задумчиво посмотрел в чашу и выпил последние несколько капель лекарства.

– Мой отец заслужил такие же богатые похороны, потому что был могущественным человеком.

– Твой дедушка много думал о своей загробной жизни, – терпеливо объяснил Таита. – Твой отец думал по большей части о своем народе и о благосостоянии Египта.

Нефер некоторое время обдумывал это, вздохнул, устроился на овчинном матраце и закрыл глаза. И открыл их снова.

– Я горжусь отцом, – сказал он просто.

Таита положил руку ему на лоб, благословляя, и прошептал:

– А я знаю, что однажды у твоего отца появится причина гордиться тобой.

Не требовалось плохого предзнаменования в виде полета сокола Нефертема, чтобы предупредить Таиту, что они на пороге самого опасного и рокового периода во всей долгой истории Египта. Когда он вышел из опочивальни Нефера и отправился в пустыню, казалось, будто звезды замерли на своих путях и все древние боги отшатнулись и покинули юного фараона в самый опасный час.

– Великий Гор, мы нуждаемся теперь в твоем руководстве. Ты держишь Та-мери, эту драгоценную землю, в чаше своих рук. Не дай ей выскользнуть из твоих пальцев и разбиться подобно хрусталю. Не повернись к нам спиной сейчас, когда мы беде. Помоги мне, могучий сокол. Наставь меня. Разъясни мне свои желания, так чтобы я мог следовать твоей воле.

Молясь на ходу, он поднялся на холмы на краю большой пустыни. Постукивание его длинного посоха о камни встревожило желтого шакала, и тот побежал вверх по залитому лунным светом склону. Когда он уверился, что его никто не видит, то повернул вдоль реки и ускорил шаги.

– Гор, ты хорошо знаешь, что мы балансируем на острие меча войны и поражения. Фараон Тамос пал в битве, и нет другого воина, чтобы повести нас. Апепи и его гиксосы на севере стали столь могущественны, что почти непобедимы. Они собираются против нас, и мы не способны противостоять им. Двойную корону двух царств точит червь предательства, и ей не пережить новую тиранию. Открой мои глаза, могущественный бог, и укажи путь, чтобы нам одержать победу над вторгшимися с севера гиксосскими ордами и над ядом, разрушающим нашу кровь.

До конца дня Таита шел по каменистым холмам и тихим местам, молясь и стараясь найти путь впереди. Поздним вечером он повернул к реке и достиг наконец цели своего путешествия. Он мог бы добраться сюда прямо на фелюге, но слишком много глаз заметили бы поездку, и к тому же ему требовалось побыть в одиночестве в пустыне.

В глубокой темноте, когда большинство людей спали, он приблизился к храму Беса на берегу реки. В нише над воротами горел трепещущий факел. Он освещал резную фигуру Беса, охраняющую вход. Бес, уродливый карлик с вываленным из открытого рта языком, был богом пьянства и веселья. В дрожащем свете факела он пьяно ухмыльнулся Таите, когда тот прошел мимо.

Один из служителей храма ожидал Мага, чтобы встретить. Он повел его к каменной келье в глубине храма, где на столе стоял кувшин козьего молока, а рядом – блюдо просяного хлеба и мед в сотах. Они знали, что одной из слабостей Мага был мед с пыльцой мимозы.

– Три человека уже ожидают вашего прибытия, мой господин, – сказал ему молодой жрец.

– Сначала приведите ко мне Бастета, – приказал Таита.

Бастет был главным писцом номарха Мемфиса и одним из наиболее ценных источников информации для Таиты. Небогатый человек, обремененный двумя симпатичными, но дорого обходящимися женами и выводком детишек. Таита спас его детей, когда Желтые Цветы опустошали землю. Хотя писец мало влиял на положение дел, зато сидел близко к средоточию власти, успешно используя слух и феноменальную память. Он мог рассказать Таите многое о том, что произошло в номе с момента вступления в должность нового регента, и принял вознаграждение с искренней благодарностью.

– Ваше благословение было бы достаточной платой, могучий Маг.

– Детей благословением не накормишь, – ответил Таита и отпустил его.

Затем пришел Обос, верховный жрец храма великого Гора в Фивах. Он был обязан своим назначением Таите, который ходатайствовал о нем перед фараоном Тамосом. Большинство знати прибыло в храм Гора, чтобы поклониться ему и принести жертву, и все они доверяли верховному жрецу. Третьим человеком, с кем следовало поговорить Таите, был Нолро, секретарь войска Севера. Он также был евнухом, а между теми, кто получил такое увечье, существовала связь.

С дней своей юности, когда Таита впервые стал управлять делами государства из тени позади трона, он знал, что для принятия решений абсолютно необходимы безупречные знания. Весь остаток ночи и большую часть следующего дня он слушал этих людей и подробно расспрашивал их, так что, когда был готов вернуться во дворец Мемнона, знал обо всех важных событиях последнего времени и значительных подводных течениях и политических водоворотах, возникших за дни, проведенных им далеко в пустыне в Гебель-Нагаре.