Елена Прудникова - Берия, последний рыцарь Сталина

• Название: Берия, последний рыцарь Сталина
• Автор: Елена Прудникова
• Издательство: Литагент «ОЛМА»f74bd35c-4e12-102b-94c2-fc330996d25d
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-00948-5

Перед вами сенсационное журналистское расследование известного петербургского журналиста Елены Прудниковой, автора нашумевших книг «Двойной заговор» и «Сталин. Второе убийство». Автор пытается обозначить истинную роль и значение Лаврентия Берии, человека, усилиями пришедших после него правителей вычеркнутого из советской истории.

Книга в совершенно новом свете представляет историю СССР, начиная с середины 30-х и до середины 50-х годов XX века.

---

В восторг от нового назначения Берия не пришел, однако кто в те годы спрашивал о согласии «брошенных» на ту или иную работу?

Глава 5 «Кто отвечает за все?»

В абсолютном большинстве книг (за исключением труда А. Топтыгина «Неизвестный Берия») из всего семилетнего периода, когда Берия был руководителем Закавказья, обсуждаются только два момента: взаимоотношения с грузинскими партфункцонерами – а именно кто кого подсиживал, и эпохальный труд «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье» – а именно его авторство и роль Сталина. Все. Как будто у первого секретаря Заккрайкома и первого секретаря Грузии не было других дел, кроме как интриговать против товарищей по партии и воровать чужие книги.

На самом деле все происходило несколько иначе. Первый секретарь республики был, фактически, наместником центральной власти и отвечал за все. То есть вообще за все– промышленность, сельское хозяйство, выполнение планов, уровень жизни, культуру, идеологию и прочая, прочая, прочая. Задачи, стоявшие перед руководством СССР, были беспрецедентными: за какие-то десять лет поднять хозяйство страны до состояния, при котором она будет способна схлестнуться в войне с любым государством, а может, и со всей Европой. От Грузии, конечно, особых подвигов не требовалось, ну что возьмешь с Грузии… Единственное, что по-настоящему интересовало в Закавказье центр, по-прежнему была бакинская нефть. Но если бы удалось каким-нибудь макаром и нищую республику поднять, то было бы вообще замечательно!

Положение в Грузии, при руководстве столь любимых нашими правдолюбцами «старых большевиков», было критическим – впрочем, как и везде. Новоявленные князья занимались тем же, чем и князья старорежимные: бесконечно выясняли между собой отношения да выслуживались перед Москвой. Но перед большевистской Москвой было бесполезно выслуживаться – впрочем, как и фрондировать. То было время абсолютной целесообразности, иначе стране было попросту не выжить.

А теперь давайте обратим внимание на факт, который обычно упускают из виду. В 1931 году Лаврентию Берии исполнилось 32 года! В наше время, если человек к этому возрасту добивается хотя бы поста директора фирмочки, то, как правило, умильно ахают: «Надо же, какой молодой, а уже директор!» А Берия в этом возрасте стал фактическим хозяином Грузии и отвечал в ней за все! Ибо с него за все спрашивали!

Ладно, это мелочи. А вот какое же хозяйство досталось новому первому секретарю?

Плохо с промышленностью – ее, как таковой, практически не существует. Плохо с уровнем жизни, со здравоохранением, с образованием. Плохо с сельским хозяйством. Естественно, коллективизация в республике проведена – так же, как и по всей стране. Как и везде, крестьян гнали в колхозы, соревнуясь по проценту «охвата». Горячие кавказские парни ответили на насилие восстаниями, которые тому же Берии пришлось подавлять. И он это помнил.

Но, в отличие от России, ощутимых результатов коллективизация в Грузии не принесла, да и не могла принести, ибо не ради советизации Грузии она проводилась! Сельскохозяйственная реформа затевалась ради хлеба, зерна – а какой, к черту, может быть хлеб на каменистых уступчатых наделах с носовой платок, с которых и хозяевам-то было не прокормиться Естественно, учитывая рвение кавказского руководства (а троцкисты и прочие «пламенные революционеры» обожают всякие там обобществления, «трудовые армии» и пр.), им позволили стать в общий строй, начать коллективизацию наравне со всеми – но и только.

Так что к моменту прихода Берии на должность Первого, сельское хозяйство было в том же, пардон, месте, что и раньше. Если земли нет – значит ее нет. В Грузии вообще не было смысла создавать колхозы, если вести хозяйство традиционно… И тогда молодой глава республики пошел наперекор «генеральной линии» – и, что характерно, Москва ему не препятствовала. Оказалось, что и как хозяйственный руководитель бывший чекист кое-чего стоит… да нет, многого стоит!

Но первое, что было необходимо – это сделать республику управляемой. А как сделать, если каждый уездный глава ведет политику сообразно интересам исключительно своего клана? Этот вопрос Берия решил просто: вместо того, чтобы увещевать уездных владык, он заменил не устраивающих его секретарей райкомов на бывших работников ОГПУ. Деканозов был назначен председателем Госплана республики и заместителем председателя Совнаркома. Гоглидзе – наркомом внутренних дел. Меркулов стал работать в аппарате ЦК. Вот ужас-то, правда? Везде насажал своих людей, да еще из органов!.. Зато бериевское ОГПУ работало как хорошо отлаженный механизм, там были кадры, которые он школил десятилетие. И столь простым способом новый первый секретарь добился управляемости республики.

Уже в декабре 1931 года Берия ликвидировал Колхозцентр, заменив его наркоматом земледелия. Вроде бы чисто номинальное изменение, однако весьма красноречивое, ибо в колхозы в 1931 году было объединено всего 36 % крестьянских хозяйств, и то лишь в результате административного рвения прежних властей. Новый глава республики как бы показывал, что не собирается добиваться стопроцентного охвата – сколько есть, столько есть, чего уж…

А вот затем Берия сделал ход конем.

Действительно, выращивать зерно в Грузии смысла не имело никакого – все равно сельское хозяйство не могло прокормить республику. Больше в колхозы никто никого не загонял. Более того: в противовес российской практике, в республике пошли на увеличение подсобного хозяйства колхозников – чтобы урожая хватило не только хозяевам, но и для продажи. А в колхозах стали растить не зерно и овощи, а культуры, которые нигде больше в России не росли, – чай, цитрусовые, табак, элитные сорта винограда. А хлеб – хлеб можно купить и в России, торгуя с ней вином и мандаринами!

И вот тут-то крупное сельскохозяйственное производство оправдало себя на сто процентов! Культуры были дорогие, и через несколько лет колхозы Грузии стали богатеть. В 1936 году их общий доход составил 235 млн руб., в 1937 году – 315 млн руб., в 1938 году – 366 млн руб., а в 1939 году – более 500 млн. Лучший стимул для людей – материальный, и, видя такое дело, крестьянин без всякого принуждения ломанул в колхозы. К 1939 году в них было объединено 86 % крестьянских хозяйств.

Чай в Грузии выращивали и раньше, мандарины тоже росли здесь давно – но никто не додумывался сделать на них ставку. Теперь увеличили плантации чая, мандаринов, начали повышать культуру земледелия, стали выращивать новые экзотические растения. А чтобы население республики не перемерло с голоду, пока новые культуры начнут давать урожай, пошли на увеличение приусадебных участков. Красиво придумано, не правда ли? Если б наши доктора экономических наук так проводили перестройку, как проводил свою реформу этот недоучившийся бывший чекист с револьвером, мы бы давным-давно перегнали обе Америки вместе взятые.

Два года ушло на подготовку, и в 1933 году начался рост сельского хозяйства. «При Л. Берии Грузия превратилась в страну, производящую в промышленных масштабах высокоценные специальные и технические культуры, – пишет Алексей Топтыгин. – Берия знал цену разным методам руководства: отдельным культурам и формам организации производства посвящались пленумы ЦК, проводились съезды колхозников, выставки, активно задействовалось социалистическое соревнование, портреты передовиков производства не сходили с первых полос газет и обложек журналов. Но самое главное – Берия очень четко понимал значимость материального стимулирования колхозников».

Но.

«Вообще говоря, то, что делает Берия – правый уклон в чистом виде, только без бухаринской политической трескотни», – пишет он же.

Такой вот парадокс: с одной стороны, непробиваемый сталинист, с другой – правый уклон. Действительно, выглядит парадоксально, если не знать, что основой «правых», «левых» и прочих уклонов всегда была борьба за власть, а политическая трескотня, равно как и хозяйственные программы, служили лишь фиговым листочком, прикрывающим сей неприглядный факт. Поэтому-то оппозиция с такой скоростью и меняла свои экономические программы, тщательно следя лишь за тем, чтобы они не совпадали с политикой правительства. Что же касается «уклонов», то это не в Грузии был правый уклон, это на немереных российских просторах в ходе коллективизации возобладал уклон левый. Впрочем, иначе и быть не могло, поскольку проводилась коллективизация руками тех людей, которых имела в то время партия, руками «революционеров без страха и упрека», а грубо говоря – троцкистски настроенных молодых отморозков. В Грузии же имел место самый настоящий сталинизм.

В 1932 году начались преобразования и в грузинской промышленности. Был создан наркомат легкой промышленности – но не тяжелой! Все предприятия тяжелой промышленности переданы Наркомтяжпрому СССР, чтобы их включили непосредственно в выполнение всесоюзных планов.