Яков Арсенов - 76-Т3

• Название: 76-Т3
• Автор: Яков Арсенов
• Издательство: Ренталл
• Жанр: Современная проза
• Год: 1994

Полюбить эту книгу легко, — достаточно ее прочитать.

Студент — тоже человек. Яков Арсёнов не убеждает нас в обратном. Не убеждает смехом сквозь слезы, дружбой сквозь вражду, весной сквозь осень.

Язык книги — вызов. Вызов литературе, которая не смогла. Не смогла дать произведения о студенчестве. Не смогла по причине хаотичности, неуязвимости и многогранности темы. Не доставало мужества подступиться к ней…

Технократическим триллером «76-ТЗ» Яков Арсенов дает понять, что с повестки отечественной словесности тема снята.

---

В парке абсолютное беззвучие. Зачерпываю пригоршню тишины. Что за прихоть ощутить ее физически? Время остановилось в ожидании нашего возвращения. Но вот я уже опознан им, и опять оно заструилось как ни в чем не бывало. Это что, снисходительность судьбы? Шанс переиграть? Мы спим треть жизни, а теряем при этом больше половины. Луна, безмолвие — это для того, чтобы запомнить. Мы норовим забить рюкзак памяти до отказа. «И обязательно белое платье! И цветы! Много цветов! Чтобы запомнить». «И здесь сфотографируемся, и здесь, и всюду, чтобы запомнить!». И даже крик: «Хочу все забыть!» — всего лишь для того, чтобы, напротив, никогда этого не забывать. Грузим, грузим, тащим, тащим. И не поймешь, чего больше в этой ноше, — тяжести или удовольствия. Талисманы, пучки волос, сушеные розы, павлиньи перья — ерунда! Обелиски быту! Все и так хорошо помнится — без всяких узелков.

Луна скользит по крышам вслед за кошками и лунатиками. Я бреду наугад. Пространство почти самостоятельно расступается в направлении, где теперь уже автономно существует территория юности. Парк всем своим смешанным массивом отдался смене сезонов. Идет скрупулезная приемо-передача. Учитывается каждый лист. Ветер, как посредник, носится туда-сюда с довесками недостающей кое-где желтизны. Все движения и звуки той жизни качаются меж дерев, как в театре теней. Чем мы прирастаем к земле? Зачем нам иногда нужно обязательно возвращаться куда-то? Примерять себя, что ли? К чему, к каким эталонам? Или отметиться у каких-то жизненно важных точек? Точки опоры. Сколько их нужно для уверенной устойчивости? Зингерман утверждал, что достаточно трех. Но это — механически. А житейски? Наверное, больше. Сколько их у меня, если зыбкость конструкции ощущается на каждом шагу? Или мы возвращаемся, чтобы сверить время?

Жизнь развивается по спирали. А мы в ней движемся возвратно-поступательно. Причем, больше — возвратно. И даже не успеваем заметить, как после очередного нашего рукопожатия жизнь сильнее встряхивает руку.

Вот и общежитие. Четвертое от тополя окно. Вы, бабуся, не смотрите на меня так — я не праздношатающийся. Просто я вернулся. Вы здесь явно новенькая. Тут в свое время дежурила Алиса Ивановна. Мировая старуха! Сколько с ней было сыграно боев! Не сбылась мечта Матвеенкова упразднить сиделок и передать дежурства студентам. Зайти бы сейчас в свою комнату и посмотреть, как там. Смена поколений! Как бодро звучат эти слова! И как грустно происходит это в жизни, перед самым входом в историю!

Почти рассвело. Теперь можно и в пойму. И когда успела зародиться исключительность этого неприметного со стороны лоскута земли? Только там понятие «полдня на песке, недвижно» обретало какой-то смысл и реализовывалось с полным счастьем. Песчаный обрыв, поросший ивняком и косо вдающийся в воду, преследует меня повсеместно. Каждая тропинка, куст и травинка имеют здесь свое особое имя. Память в любой момент может на ощупь изваять их в каком хочешь масштабе и последовательности. Мы запросто клялись щепотью песка, пригоршней воды и косынкой неба с этого лоскута…

При всей поспешности организма ноги украдкой медлят, оттягивают встречу. Наконец, они вязнут в песке, и я ощущаю себя у цели. Разувшись, как при входе в дом, спускаюсь к воде. Ни души. Обстановка что ни на есть исповедальная. Шевеление воды мягко принимает на себя мой взгляд. Как на удивление легко плавилось в этом месте! Почему ты, речка, сжалась в такой ручей? Чтобы нагляднее показать мне, сколько утекло волы?

Я рассматриваю, глажу и отпускаю с ладони каждую отдельную секунду, занимаюсь индивидуально каждым мгновением.

Тройка ветров заходит на вираж. Коренной явно не вписывается в поворот, и его несет через пойму дальше. Словно декорации, вывешиваются несколько туч. Это значит, в одном из явлений будет ставиться дождь.

Мы встретимся в двенадцать. Деревья потянут из былого свои ветки и, как птицы в стекла, будут биться листьями в тишину. Нам, избалованным памятью, казалось, что в саду еще не скоро будет осень, и зря так сильно воспалились бутоны.

Наш юбилей не чета большим и шумным. Это неумело и не поймешь под чем подведенная черта. По достоверным слухам, жизнь одинаково прекрасна по обе ее стороны.