Белва Плейн - Пылающий Эдем

• Название: Пылающий Эдем
• Автор: Белва Плейн
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-159-6

Открывая «Пылающий Эдем», вы сразу же становитесь участником всего, что происходит с его героями. В этой новой жизни у вас есть все – семья, друзья, взлеты и падения, тревоги и радости, любовь и ненависть. Магическое обаяние Плейн-рассказчицы не исчезнет даже после того, как вы перевернете последнюю страницу.

---

Ты прекрасно понимаешь, что они во многом правы, говорила Кэт. Да так оно и было. Кэт трезво оценивала все происходящее. Кэт…

Он потер глаза. Все вокруг взаимосвязано: Кэт, Марджори, ребенок, деньги и справедливость – замкнутый круг, постоянное поступательное движение, борьба… Правда на стороне бастующих, их требования нельзя назвать чрезмерными и невыполнимыми. Землевладельцы поступили бы достаточно разумно, если бы они пошли на уступки, ведь рано или поздно им придется сделать это. Все было бы достигнуто мирным путем. Неужели непонятно?

Все это он и высказал Патрику.

– Я рад, что ты воспринимаешь все подобным образом, Фрэнсис.

– Да, да. Должно быть, все это знают. Так за что же они меня так наказывают?

– Это не наказание. Это никоим образом не связано с отдельными личностями. Если происходит нечто, подобное нынешней забастовке, события уже разворачиваются по нарастающей. Нужно время, чтобы организовать ее. Теперь уже не остановишь!

– Но это не ответ на мой вопрос! Разве я не был справедливым, порядочным, великодушным, благородным? Полученную прибыль я вкладывал в модернизацию производства, хотя мог бы расплатиться сполна по долговым бумагам. У нас есть бакалейный магазин на плантации; все доходы от торговли идут в благотворительный фонд. Я… Да за что же они меня так?! – Фрэнсис говорил умоляющим тоном.

– Что мне сказать тебе? Да, конечно, это несправедливо, – говорил Патрик успокаивающе. – Но бастующие не делают ни для кого исключений. Это всеобщая забастовка.

– Ты хочешь сказать, не сделают?

– Это невозможно. Даже при всем своем желании твои работники не смогли бы прекратить или бойкотировать забастовку. Причина ясна: профсоюз – это профсоюз. Существует определенная субординация: приказы издаются из центра и обязательны для всех членов организации.

– Ну тогда надо говорить с руководством профсоюза. Патрик отрицательно покачал головой:

– Фрэнсис, это невозможно.

Его хладнокровное спокойствие раздражало Фрэнсиса. Твердолобая невозмутимость, терпеливая настойчивость – именно так обращаются с детьми, запрещая что-либо, не объясняя почему. Он ударил кулаком по крышке стола.

– Я должен, мне необходимо собрать урожай и доставить его на корабль! Да это же возмутительно, просто преступление, бессмысленные потери, а какой ущерб! Корабли уйдут с пустыми трюмами, а перевезти можно целую тысячу тонн!

Патрик вздохнул:

– Я знаю, знаю.

– Я заплачу столько, сколько они потребуют. Пусть это сделают и остальные землевладельцы. Или передай, что я выполню все их требования. Мне на все наплевать!

– Ты – мужественный и принципиальный человек. Но видишь ли… дело не только в деньгах. Ничего не выйдет, даже если они и сделают исключение ради тебя. Но повторяю тебе еще раз: они просто не могут, они обязаны держаться до конца.

– Если это не деньги, тогда что? Что они хотят?

– Думаю, – задумчиво произнес Патрик, – главное для них – это право распоряжаться собственной судьбой, они стремятся к этому. Обитатели острова «повзрослели» в своих убеждениях. Многие побывали за границей и увидели, как живут и чем занимаются люди в других странах. Им надоело зависеть от воли иностранных компаний, которые управляют страною…

– Я все это знаю, – перебил его Фрэнсис, – но я-то не представитель иностранной компании. Я живу здесь и работаю вместе с ними. И все это видят.

Патрик молчал. Вид у него был усталый.

– Ты сказал, что у меня есть принципы. Ты знаешь, что я порядочный человек. Выйди за ворота, попроси моих людей вернуться и убрать урожай!

– Фрэнсис, они не послушают меня! Я даже не член профсоюза. Я всего лишь работаю в газете.

– Так попроси своего тестя. Уж Клэренса Портера они послушают.

– Клэренс стар. Он давно уже не у дел.

– Только не говори мне, что он не имеет влияния.

– Даже если и имеет, он ни за что не использует свой авторитет, чтобы сорвать забастовку. Поверь мне! Да я и предложить подобное не посмею, иначе не сносить мне головы.

Все происходило, как в шахматной партии: Фрэнсис сделал ход, а Патрик блокировал его, еще ход – и он в ловушке. Однажды в детстве он играл в шашки и, проигрывая, сорвался, сбросил доску на пол. Такое же чувство он испытывал и сейчас.

– Ну хорошо, – сказал он сдержанно, – может быть, ты можешь предложить мне какой-нибудь выход из сложившейся ситуации? – он вопросительно посмотрел на Патрика.

– Если бы я мог!

– Следовательно, – холодно заметил Фрэнсис, – можно сделать вывод, что ты не желаешь помочь мне.

– Ты не прав! Но ты просишь меня сделать невозможное. Решение будет найдено только после подписания соглашения между Ассоциацией Землевладельцев с профсоюзом, а подрядчики подпишут соглашения с их организациями – это широко распространенная практика. Пойми, Фрэнсис, это – движение.

Стул под Патриком заскрипел, хлопнула дверь в доме Озборна. Эти раздражающие звуки вызвали у Фрэнсиса почти физическое отвращение.

– Хорошо. Ну так что же ты мне посоветуешь?

С минуту Патрик молчал, внимательно рассматривая собственные руки. Затем он сказал, голос его был печален:

– Ничего. Только сидеть и ждать.

– И терпеть убытки?

– А что же еще?

Казалось, Фрэнсис был способен ударить Патрика в эту минуту.

– Что же еще? – передразнил он Патрика. – Ты и Озборн, вы можете позволить себе покорность, смирение. Да, вы можете говорить так: вам нечего терять. А знаешь ли ты, сколько я вложил сюда, в это дело? – он загасил сигарету в пепельнице, почти вскочил с кресла. – Я должен сидеть здесь, а они, этот сброд, которым я плачу деньги, прекратили работу и хотят управлять мною!

Патрик улыбнулся, улыбка его была грустной:

– Понимаешь, они думают, что ты и остальные землевладельцы убеждены в том, что имеете право распоряжаться их судьбой.

Черная стрелка настенных часов мерно двигалась по циферблату. Часы тикали, отбивали время. Половина десятого. Марджори. Надо отвезти ее в город до полудня. Прочь отсюда! Все рушится, и никто не поможет. Все висит на мне. Часы тикали, отбивали удары.

Вдруг все переменилось. Фрэнсис потер руки.

– Ура! Эврика! – воскликнул он. – Я знаю, что делать. Резервация карибов! Они уберут урожай. Я найду на несколько дней бригаду и заплачу им сполна. Дело того стоит!

Патрик присвистнул:

– Использование труда штрейкбрехеров?

– Можешь называть это как угодно!

– Независимо от того, прав ты или нет, ты должен все предусмотреть. Какой опасности ты подвергаешь людей? Как они, с урожаем, минуют ворота? Да и все дороги будут блокированы, они не доедут до порта.

– Во всяком случае, мы попробуем.

– Столкновения не избежать.

– Ну если им этого надо, то пускай борются! Патрик встал. Двое мужчин одинакового роста стояли словно готовые к поединку.

– Фрэнсис, ты совершаешь ошибку. Я понимаю, ты чувствуешь себя обиженным: с тобой несправедливо обошлись, недооценили тебя, да, это так. Но, как говорят представители рабочего движения, не разбив яйца, омлет не сделаешь!

– Ну так я тоже разобью яйцо! – При иных обстоятельствах Фрэнсис никогда бы не произнес подобной фразы. – На сей раз они зашли слишком далеко. Это – моя земля! И если они до сих пор не поняли, кто здесь хозяин, к черту! – все! Это все, что я хотел сказать.

В лице Патрика появилась какая-то ожесточенность. Это удивило Фрэнсиса: он и не думал, что всегда спокойный Патрик может так разозлиться.

– Мне не нравится слово хозяин, Фрэнсис. Оно скверно звучит и, кроме того, устарело.

– Послушай, у меня в распоряжении всего тридцать шесть часов. За это время я должен обеспечить сбор бананов и их доставку на корабль. И я не могу позволить себе играть словами.

– Ты удивил меня сегодня, Фрэнсис. От тебя такого я не ожидал!

Фрэнсис терял терпение:

– Я сожалею, что не оправдал твоих ожиданий, но ты расскажешь мне об этом как-нибудь в другой раз.

– Я могу сказать все это и сейчас, причем уложусь в одно предложение. Ты слишком важен и величествен. Настоящий феодал.

Гнев, ярость охватили Фрэнсиса. Этот, этот проходимец – а он-то считал его своим другом и так уважительно относился к нему – посмел пойти против него, осуждать и порицать, отчитывать, как учитель нашкодившего школьника!

– Важный! Феодал! – закричал он. – Это после всего, что я сделал для тебя! Ты, неблагодарный сын…, – он запнулся.

– Ты хотел сказать «сукин сын»?

– Да, сукин сын!

– От такого и слышу! – ответил Патрик. Он круто повернулся и хлопнул дверью.

Минуту или две Фрэнсис сидел неподвижно. Ссора, злые голоса… казалось, маленькая комната была все еще наэлектризована всем этим. Дверь захлопнулась, затворена наглухо. Нет, не та деревянная, на петлях, а невидимая, до сегодняшнего дня распахнутая настежь дверь душевного общения, дружеского взаимопонимания между двумя людьми. Только сейчас он осознал, что все еще тяжело дышит. Он не привык к подобным вспышкам гнева. Да, так оно и должно быть, я увидел все в истинном свете. С иронией он подумал: свет, цвет? Нет, это отвратительно. Нельзя опускаться до подобных мыслей.