Эльза Вернер - Герой пера

• Название: Герой пера
• Автор: Эльза Вернер
• Издательство: Профит
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87443-014-8

«Сильна, как смерть, любовь» – эти древние мудрые слова могли бы служить эпиграфом к роману «Герой пера». Увлекательно и поэтично рассказывается в нем история любви двух сильных и гордых людей.

---

– Вы забываете одно, – воскликнула Джен, невольно выдавая свое волнение, – до сих пор вы могли мучить меня безжалостно и пользовались своим правом, но с того момента, как мы повенчаемся, ваша власть надо мной кончится. А знаете ли вы, какой ад может создать жена мужу, если она чувствует к нему не любовь, а ненависть? Если вы принудите меня исполнить данное вам слово, я возненавижу вас.

Эта угроза рассеялась, как дым, перед спокойствием Генри. Он улыбнулся с пренебрежительной снисходительностью и возразил:

– Я не думаю, чтобы роман, вызванный немецкой сентиментальностью, мог продолжаться на здоровой американской почве; там воздух неподходящий для подобных излишеств. Я убежден, что миссис Алисон будет такой же блестящей представительницей моего дома, какой мисс Форест была в доме своего отца, что она займет видное место в обществе, на которое ей дадут право положение и имя ее мужа, и сумеет с достоинством поддержать честь этого имени. Я никогда не ждал, что наша супружеская жизнь представит собою идиллию влюбленных пастушков, а теперь не вижу причины для трагедии. Если вы собираетесь разыгрывать ее, то это – ваше дело; только предупреждаю вас заранее, что я совершенно нечувствителен к подобным вещам.

Джен вспыхнула от этой насмешки. Она видела, что Генри мстит ей теперь за ее прежнее «не хочу». Аткинс не без основания предостерегал ее против коварства этого человека; он уверял, что Алисон никогда не простит оскорбления, хотя может сделать вид, что даже не заметил его. Теперь он мстил, и Джен знала, что от него нельзя ждать пощады.

Эта уверенность вернула молодой девушке ее обычное самообладание. Она поднялась с места и презрительно сжала губы. Ее попытка оказалась бесполезной, но зато в ее руках было другое, более действенное средство.

– Прежде чем мы снова коснемся вопроса о дне нашей свадьбы, я должна сделать вам одно предложение, – проговорила она.

Алисон встал со стула вслед за Джен и молча поклонился в ответ на ее слова.

– Вы знаете, что после смерти моего брата я, согласно духовному завещанию отца, становлюсь единственной наследницей его состояния.

– Конечно, – ответил Генри, удивленно глядя на невесту, так как не понимал, для чего она это говорит.

– Ну, вот, я отдам вам все свое состояние, если вы вернете мне слово!

Генри отступил на несколько шагов. Его лицо страшно побледнело, а взгляд с загадочным выражением впился в лицо молодой девушки.

Джен подошла к письменному столу и вынула из ящика лист бумаги.

– Я составила дарственную запись, из нее вы можете узнать, что я оставляю себе лишь то, что имею в своем распоряжении сейчас. На эту сумму я могу кое-как прожить в Германии, но она совершенно ничтожна в сравнении с тем, что получите вы. Все это будет узаконено, как только вы пожелаете. Конечно, наша сделка останется тайной для всех. Видите, я отдаю вам все, что имею, а взамен прошу лишь свободу.

Джен протянула бумагу Алисону. Он молча взял ее из рук молодой девушки и прочел. Его лицо стало еще бледнее, а пальцы заметно дрожали. Затем он медленно положил бумагу на стол и, скрестив руки на груди, произнес:

– Прежде всего, я попрошу вас, мисс Форест, изменить тот тон, который вам угодно было взять в разговоре со мною. Нельзя относиться с таким презрением к человеку, в руках которого находится ваша будущность.

Джен слегка покраснела. Ее голос невольно выдал то, что она чувствовала, делая это «предложение».

– Я не вижу, для чего нам нужно обманывать друг друга, – возразила она. – Вы добивались моего состояния и теперь крепко держите ту руку, которая должна вручить его вам. Я хочу избавить вас от лишнего придатка к этому состоянию, а себя спасти от ненавистного брака. Вы слишком деловой человек для того, чтобы не видеть всех выгод моего предложения, а я достаточно долго жила в Америке и потому знаю, насколько высоко ставят там денежные интересы.

Джен не подозревала, какую опасную игру она затеяла. Она не замечала, как хрипел от бешенства голос Генри.

– Ваше «предложение», мисс Форест, звучит слишком по-немецки, а потому я не могу придавать ему большого значения, – иронически проговорил Генри. – У нас, в Америке, не бросают на ветер миллионов, чтобы избежать брака. Мне кажется, вы, воспитанная в роскоши и богатстве, даже не представляете себе, что значит быть бедной!

– Мой отец был беден, однако отдал все, что имел, во имя свободы, – гордо ответила Джен. – И для меня богатство – ничто в сравнении с тем, что я почувствую, освободившись от связывающего меня слова.

– Неужели? – все с той же уничтожающей иронией спросил Генри. – Вы, вероятно, рассчитываете, что в крайнем случае можно будет прожить и на профессорское жалованье? Позвольте спросить, мистеру Фернову известна ваша романтическая затея? Если нет, то я советую вам не слишком надеяться на его идеализм. Героиня его романа обладала миллионом, и профессорские чувства могут сильно охладеть, когда он вдруг увидит, что у нее ничего не осталось.

Глаза Джен засверкали негодованием. Она забыла всякую осторожность, забыла, как ей пришлось раскаяться в том, что она однажды нанесла оскорбление этому человеку. Ирония Генри вывела ее из равновесия.

– Не судите по себе обо всех людях, мистер Алисон!.. Вальтер Фернов не похож на вас! – гордо ответила она.

Это уже было слишком! Этими словами Джен сорвала покров равнодушия, под которым до сих пор скрывала свои истинные чувства.

– Не похож на меня? – повторил Алисон, – вы очень откровенны, мисс Джен. Я думаю, что в ваших глазах на земле нет человека, равного мистеру Фернову по уму и благородству души, ему вы, конечно, никогда не решились бы предложить то, что предложили мне. Не трудитесь возражать: я вижу, как одна мысль об этом заставляет вас дрожать от негодования. А мне вы, не колеблясь, предложили позорную сделку! Вы позволили себе обратиться к Алисону, как к какому-то ростовщику, который отдает за деньги свою честь и свою совесть. Клянусь Богом, вы дорого поплатитесь за нанесенное мне оскорбление, – с прорвавшейся страстью воскликнул Генри.

Джен отшатнулась и удивленно смотрела на Алисона. Она никак не ожидала такой реакции на свое предложение. Генри схватил со стола бумагу и злобно смял ее.

– Этим жалким кусочком бумаги вы хотели купить себе свободу, а мне выразить презрение, заплатив за него деньгами. Вы всегда видели во мне лишь коммерсанта; возможно, что расчет отчасти и руководил мною, когда я просил вашей руки, но очень скоро я отбросил в сторону всякие денежные соображения. Я полюбил вас, Джен, полюбил до безумия, и, чем холоднее вы были ко мне, тем пламеннее я любил вас. Все это длилось до тех пор, пока тот голубоглазый немец не встретился на вашем пути. Тогда я возненавидел вас обоих. О моем разговоре с Ферновым вы знаете лишь с моих слов, но вы и не подозреваете о том, что произошло между нами в ту ночь, когда умер ваш брат. Я чуть не сделался убийцей Фернова после того, как он отказался драться со мною на дуэли. Мои денежные расчеты были так велики, что я забыл ради них и честь, и будущность, и даже собственную жизнь. Подумайте, Джен, делается ли что-либо подобное из-за денег? Вы представляете себе, чем вы были для меня и почему я так боюсь потерять вас. Я знаю, что не могу надеяться на счастье, я знаю, что в моем доме меня ожидают адские муки, но никакая сила на свете не в состоянии разлучить меня с вами. Я не откажусь от вас ни за какие миллионы, я отдам все свое состояние до последней копейки, но не верну вам вашего слова.

Генри разорвал бумагу в клочки, бросил на пол и, тяжело дыша, подошел к окну.

Джен застыла, ошеломленная этим взрывом страсти, которой меньше всего ожидала от Алисона. В первый раз она увидела его в истинном свете и почувствовала стыд за всю ту боль, которую причинила ему. Однако вместе с этим в ее душе проснулся луч надежды. Она знала, что женщина всесильна с тем, кто ее искренне любит.

Генри почувствовал легкое прикосновение к своему плечу и быстро обернулся; перед ним стояла новая Джен. Выражение презрения и упрямства исчезло с ее лица; она низко склонила голову и, робко опустив глаза, сказала извиняющимся тоном:

– Генри, простите меня. Я виновата перед вами; я не думала, что вы способны так любить.

Генри отшатнулся; он догадывался о том, что будет дальше. Он нахмурился, на лице застыло выражение холодной решимости.

– Довольно признаний! – резко заметил он. – Еще раз прошу вас, мисс Форест, назначить день нашей свадьбы. Я жду от вас немедленного ответа.

Джен продолжала стоять, опустив глаза. Вдруг она положила обе руки на руку Алисона и воскликнула с мольбой:

– Генри!

Он посмотрел на нее с удивлением.

– Генри, вы предложили мне ужасный ультиматум и под страшной угрозой принудили подчиниться вашей воле. В ваших руках находится жизнь Фернова и моя будущность. Генри, ради Бога, освободите Вальтера от его обещания и верните мне свободу.