Сюзан Саллиз - Дочери Луны

• Название: Дочери Луны
• Автор: Сюзан Саллиз
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-180-4

Телепатическая связь между сестрами-близнецами Мирандой и Мэг проявляется в роковые моменты их жизни. Причудливо и сложно складывается судьба каждой. Непростые отношения связывают сестер с талантливым художником Питером Сноу, зловещей тенью возникает в жизни Миранды садист Джон Мередит, нелегко поначалу и Мэг с венгром-эмигрантом Чарльзом Коваком. Острое, динамичное действие романа Сюзан Саллиз «Дочери Луны» развивается на юге Англии и на греческих островах в Эгейском море.

---

Стоял полдень, и бледное солнце изо всех сил старалось пробиться сквозь пелену облаков. Питер потащил ее на пляж Портмеор, где волны неустанно омывали отлогий песок.

– Давай поплаваем! Мы вспотели от долгой ходьбы, и потом, ведь рядом берег. Ну, давай раздевайся, – сказал он, стаскивая с себя блузу.

– Но у нас нет купальных костюмов, полотенец. Питер, как же мы можем…

Но Питер уже стоял в одних трусах, снимая с себя носки и посмеиваясь, как возбужденный школьник.

– Что ты как старая дева? Хотя бы раз в жизни стань безрассудной. Давай же!

Не дожидаясь, пока она разденется, он побежал на отмель. Затем, постояв в ледяной воде, беспомощно взглянул в сторону Мэг. Закатав внизу джинсы, Мэг медленно направилась к воде.

– Ну давай же, скорей! – Он уверенно поплыл туда, где бушевала морская волна, в то время как Мэг оставалась на мелководье. Быстро проплыв определенный участок моря, он затем повернул обратно и, оказавшись у берега, распластался, как тюлень, прямо перед ногами Мэг. Он пыхтел, и брызгался, и кричал.

– Только не говори мне, что боишься воды! Ты уже должна была измениться.

– Я не боюсь воды! И ни капельки я не изменилась! – возразила Мэг, обнимая себя руками. Было очень зябко, и, кроме того, Мэг очень смущал вид стоявшего в коротеньких плавках Питера.

– Тогда плыви! – сказал он, направляясь к ней с распростертыми объятиями.

Мэг же пятилась назад и визжала:

– Да уйди же, Питер! Прекрати, ты весь мокрый!

Раздосадованная такими детскими выкрутасами Питера, Мэг побежала от него прочь по берегу. Но Питер, без труда догнав ее, стал тянуть ее в воду.

– Я серьезно, Питер, прекрати! Удивившись, он отпустил ее.

– Значит, ты серьезная девушка. Куда же девался твой прежний боевой дух, когда ты спускалась по канату вниз?

Мэг сперва не поняла, о чем он ведет речь, но затем вспомнила, как однажды в детстве Миранда вернулась домой до нитки промокшая, с самым заговорщицким видом. Наверное, он от кого-то услышал о шальной проделке ее сестры и решил, что это была она, Мэг.

– Надо поменьше слушать разные досужие разговоры!

– А я и не думал слушать сплетни! – ответил он с издевкой в голосе. – Мне вовсе не нужно слушать чужие разговоры. – Смеясь, Питер быстро схватил ее и прижался к ней мокрым телом.

Мэг слишком явно и близко почувствовала его плоть, поэтому единственным ее желанием было сейчас как-нибудь вырваться из его объятий.

– Тогда ты тоже была в одежде, так почему бы тебе и сейчас не искупнуться?

Питер, должно быть, знал о том, как Миранда упала в воду и как Мэг ухитрилась тайком пронести сухую одежду прямо под носом миссис Гитлер.

Мэг закричала уже всерьез:

– Питер! У меня нет с собой другой одежды. Да отпусти же меня, ты, идиот несчастный!

Он отпустил ее и, повернув к себе, поцеловал взасос.

Это взбесило Мэг. Ей очень хотелось оттолкнуть его от себя, но она хорошо помнила еще со времен дядюшки Седрика о том, что, если замереть в тот момент, когда к тебе пристают, это все скоро кончится и тебя не будет мучить стыд. Поэтому Мэг стояла не двигаясь.

Питер отпустил ее и заглянул в лицо.

– Мэг?

Но девушка обрадованно спросила:

– Ты больше не пойдешь купаться? Можно пробежаться по пляжу, тогда ты быстрее обсохнешь.

Опустив руки по швам, он ответил уныло:

– Мэг, давай жить вместе. Пожалуйста. Это… очень важно.

Она засмеялась в ответ:

– И вообще здесь очень холодно. Я лично собираюсь побегать.

Повернувшись, она трусцой побежала по мокрому песку в направлении Клоджи. Ей совсем не было холодно, но тело ее как будто бы горело не столько от смущения, сколько от какого-то страха. Если Питер не побежит за ней, значит, его поцелуй был действительно серьезным. А это надо было понимать как окончание их дружбы.

Мэг обернулась и едва сдержала всхлипывающий вздох облегчения, когда увидела семенящего сзади Питера. Поравнявшись друг с другом, они бежали, улыбаясь. Значит, все было в полном порядке.

– Почти обсох, – пытаясь отдышаться, сказал он, направляясь назад к оставленной одежде.

– Просто восхитительно! – сказала она, перенимая высокопарную манеру Джойс Гренфелл.

К ним подбежала собака и начала прыгать около голых ног Питера. Задыхаясь, тут же подбежала хозяйка собаки и стала извиняться. Это была женщина средних лет, укутанная в шарф и перчатки.

– Извините. К ноге! Извините, пожалуйста, – сказала она, отталкивая в сторону собаку. – Боже мой, да вы храбрецы. Неужели не холодно?

В этот момент Мэг взглянула на Питера, наблюдая за тем, как он отвечал:

– Совсем не холодно, иногда, я бы даже сказал, тепло.

– Молодцы, просто молодцы.

Питер и Мэг бежали вприпрыжку. Когда они вместе добрались до своей одежды, Питер, серьезно глядя ей в глаза, заявил:

– Послушай, я должен извиниться перед тобой. Давай все забудем!

Мэг чувствовала, что ее лицо залилось краской: она вовсе не была настроена на откровенный разговор, и, кроме того, ей вовсе не хотелось говорить о собственных чувствах.

Но Питер не унимался:

– Боже мой, Мэг. На дворе 1965 год. Я тебя поцеловал. И что же теперь, мне не будет прощения?

Повернувшись к нему спиной, она раскатывала влажные джинсы вниз на мокрые ноги.

– Да ладно, чего уж там. Давай забудем о случившемся, – только и смогла наконец вымолвить Мэг.

Они молча брели по булыжной мостовой в направлении городской галереи. Он даже не взял ее за руку, потому что Мэг, неожиданно почувствовав себя очень усталой, едва передвигала ногами. Питер же, напротив, был свеж как огурчик.

Стены галереи были увешаны полотнами огромных размеров с изображенными на них абстрактными сюжетами.

Мэг буквально ошеломила написанная маслом по дереву картина, размеры которой достигали двенадцати футов в высоту, под названием «Пустошь». Прямо по диагонали волнистая черная линия делила картину на зеленую и синюю части.

Питер неустанно следовал от одной картины к другой, пока наконец не остановился рядом с Мэг.

– Ну что скажешь? – поинтересовался он. Недоуменно покачав головой, она ответила:

– Я ничего не понимаю в такой живописи.

– Тебе не понятно, почему они такие большие? Но ты должна понимать, что маленький размер картин не годится для таких сюжетов. – Нарочито громко вздохнув, так, как будто бы ему было очень нелегко объясняться с ней, он продолжил: – Этот художник рисовал пейзажи. А изображение ландшафта требует большого пространства. У художника была широкая натура. Он рисовал любовь, а это чувство не имеет границ.

Чувство усталости и напряженное раздумье дали о себе знать. Мэг казалось, что она вот-вот заплачет.

– Для тебя, Мэг, эти картины очень фалличны. Ты не можешь понять их содержание, потому что они написаны на тему любви. Земля любит море, море – землю, мужчина женщину и женщина мужчину.

И вдруг до Мэг дошел действительный смысл картины, на которой нераспаханный конец поля углублялся в море, а море радостно открывало земле свои объятия. Не двигаясь, Мэг глядела на картину.

– Художник рисовал картину, когда умирала его жена, – принялся объяснять дальше Питер, – у которой образовалась опухоль в голове. Возможно, в это самое время они спали порознь. Может быть, поэтому в картине так ясно чувствуется неистовое и ненасытное объяснение в любви.

Слезы затуманили глаза Мэг. Он действительно был прав. Ей было чуждо понимание напористой, плотской любви.

Немного подождав, Питер спросил:

– Может быть, ты все-таки скажешь хоть слово? Повернувшись так, чтобы не показывать свое лицо, она достаточно громко заявила:

– Эта картина причиняет мне боль, поэтому я не хочу ее больше обсуждать.

Мэг тут же почувствовала, как сильно разозлила своим заявлением Питера.

– Пора идти, – ответил он довольно резко. – Мы не успеем добраться до дому засветло. Нам совсем ни к чему заблудиться среди болот.

Эти слова подействовали на нее устрашающе. Она представила себе уютное кафе, откуда они, выпив чашку чая, отправятся на автобусе, который идет через Пензанс. Ее воображение рисовало мрачную картину освещенных тусклым зимним светом бугристых вересковых полей. И от этого Мэг даже содрогнулась. Такие люди, как Джеральд Скейф, наблюдали за всеми жизненными явлениями, находясь в заброшенном, окруженном со всех сторон морем уголке. И все же он нашел свои корни. Хотя и в очень нелегкой борьбе, но все же нашел. А ей больше нравится другой, более домашний жизненный уклад. Пусть он даже кажется таким невыразительным в глазах других людей, но это будет ее собственный путь.

Чувство необъяснимой, упрямой гордости выпрямило ей спину. Зная, что Питер ждет от нее каких угодно возражений, Мэг промолчала. После утренней прогулки и морской воды ступни ног были как одеревенелые, но Мэг, не подавая виду, небрежной походкой отправилась к выходу.

– Ты прав, нам лучше поторопиться.