Доминик Данн - Строптивая

• Название: Строптивая
• Автор: Доминик Данн
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-162-6

Запутанный клубок личных взаимоотношений образует драматическое содержание романа Д. Данна. Атмосфера корыстного расчета и уязвленного самолюбия оказывается губительной для богатой, одаренной натуры.

---

– Я провожу вас до двери. – Он вышел, открыл дверцу с той стороны, где сидела Фло, словно он был личным шофером, а не водителем такси.

У входа в дом Фло вынула ключи, чтобы открыть дверь, но заметила, что дверь не закрыта на замок, а только прикрыта.

– Может быть, вы забыли запереть, когда уходили? – спросил Хуссейн.

– Может быть, – сказала Фло и открыла дверь.

– Хотите, я войду первым?

– Если вы не против.

В доме Фло огляделась. Казалось, все было в порядке. Она заглянула в кухню, в пустующую комнату горничной, наконец в спальню. В гардеробной она открыла ящик комода и в глубине нащупала футляр для драгоценностей от «Луи Вуиттон», с которым ее сфотографировали во время пожара в отеле «Мерис» в Париже. Открыв его, она убедилась, что серьги с желтыми бриллиантами, которые она считала последним подарком Жюля, были на месте.

– Все в порядке? – спросил Хуссейн.

– Кажется, да.

– Будете звонить в полицию?

– Нет, ничего, кажется, не пропало. Спасибо вам большое. Я вам очень признательна. Завтра я схожу в банк и пришлю вам деньги.

– Поездка была за мой счет, – сказал Хуссейн. – Будьте счастливы. Видно, у вас немало трудностей в жизни, хотя вы так молоды.

Фло улыбнулась.

– Успеха вам, Хуссейн.

Оставшись одна, она закрыла дверь на цепочку и на засов. Пройдя по дому, опустила жалюзи на всех окнах и задернула шторы. Зажгла повсюду свет. В спальне она сняла костюм от «Шанель», который Пуки посчитал подходящим для шоу Амоса Свэнка. Села за туалетный столик и намазала лицо кремом, чтобы снять грим, наложенный Джессом перед тем, как посыльный попросил ее пройти к мистеру Маркуцци. При мысли о том, что чуть было она не сделала на пятнадцатом этаже Западного здания в «Вэлли студиос», ей снова стало нехорошо. Направилась в гостиную, подошла к бару и долго смотрела на бутылку «Соаве», купленную в супермаркете. Открыв бутылку, она вылила содержимое в раковину, отвернувшись, чтобы не почувствовать терпкий аромат вина. Затем она открыла холодильник, взяла банку «Дайет коки». Открыв ее, начала пить прямо из банки, но посмотрев на себя в зеркало, вспомнила, как Жюль ненавидел, когда она пила из банки, и вылила остатки в один из бокалов. «Я все еще стараюсь делать так, как тебе нравилось, Жюль, – сказала она своему отражению в зеркале. – Но это привело меня абсолютно в никуда».

Она повернулась, чтобы пройти из гостиной в спальню, и наступила ногой в одном чулке на что-то твердое. Посмотрев под ноги, она увидела на полу, у бара, магнитофон Сирила. Она наклонилась и подняла его. Он был разбит. Микрокассеты внутри не было.

* * *

Ей не спалось. Она принесла подушки из спальни и улеглась в гостиной на свой любимый диван, положив рядом на столик пачку сигарет и несколько журналов. Каждый раз, услышав проезжавшую по Азалиа Уэй машину, она напрягалась от ожидания, не свернет ли она на ее подъездную дорожку, и облегченно вздыхала, когда звук машины удалялся.

Она взяла «Малхоллэнд». В журнале нашла статью Гортензии Мэдден о пропавшей рукописи писателя Бэзила Планта, которая, возможно, была обнаружена в бунгало Лонни Эджа, порнозвезды, на бульваре Кауэнга.

Она посмотрела на часы. Было два часа ночи. Звонить было поздно. Да и дома ли он, подумала она, но набрала номер.

«Это Лонни. В данный момент я не могу подойти к телефону. Назовите свое имя и номер телефона, даже если знаете, что он у меня есть, и время вашего звонка. Я позвоню вам при первой возможности. Ждите сигнала».

Записывать свое имя на автоответчик она не захотела. Когда собиралась уже положить трубку, она вдруг услышала голос Лонни.

– Алло? Алло?

– Лонни? – спросила она.

– Ина Рей?

– Нет, это Фло.

– Фло? – По голосу она поняла, что он не узнает ее.

– Из «Вайсроя». В последний раз мы встречались у газетного киоска в супермаркете.

– Фло, мой Бог. Как это ты решилась мне позвонить? Я ждал звонка от другого.

– Догадываюсь. От Ины Рей? Кто такая Ина Рей?

– О, не спрашивай. Они помолчали.

– С тобой все в порядке, Фло? – спросил Лонни.

– Конечно.

– Так в чем дело? Ведь два часа ночи.

– Ты все еще подыскиваешь жилье?

– Да, конечно. Меня выселяют отсюда. Я было хотел поселиться у подружки, Ины Рей, но не получилось. А что?

– Сколько ты готов платить?

– Шесть, семь сотен в месяц. А в чем дело?

– За шесть или семь сотен в наши дни ничего приличного не найдешь, Лонни. Тысячу потянешь?

– Возможно. Ты что, знаешь место?

– у меня в доме пустует комната для горничной, и ты бы мог пожить там, временно, конечно.

– Правда? Ты имеешь в виду свой дом в Беверли-Хиллз? – В его голосе послышалось радостное возбуждение. – Это было бы здорово.

– Теперь слушай. Никаких штучек между нами. Никаких клиентов в моем доме. Никаких грязных видео. Чисто товарищеские отношения. И оплата вперед за два месяца.

– Зачем тебе понадобилось пускать на постой в свой дом парня с такой репутацией, как у меня, Фло? Ты совсем на нуле?

– Да, у меня нет денег, Лонни. Вот-вот у меня отключат телефон.

– Почему-то мне кажется, что ты позвонила мне в два часа ночи не из-за отсутствия денег.

– Потому что я боюсь, Лонни. Я боюсь быть одна в доме.

* * *

Магнитофонная запись рассказа Фло. Кассета № 25.

«Я была как пушинка, которую несет ветер. Кроме Фила, моего приятеля, я не знала, кому верить. Мне просто некуда было деться. Вот поэтому я кончила тем, что связалась с Лонни Эджем. Лонни Эджем, представляешь? Дело в том, что Лонни на самом деле хороший парень, но того, чем он занимается, большинство людей сторонится, во всяком случае, публично. Бог мой, какие истории он рассказывал мне о некоторых знаменитостях, которых он навещал в «Бель-Эйр» и в «Холмби-Хиллз». В газетах об этих людях пишут, что они такие порядочные. Лонни также рассказал мне о Киппи и о том, что случилось в ту ночь у Гектора. Все произошло из-за денег. Киппи были нужны деньги, а мать не дала и, видимо, Жюль тоже. Не понимаю, почему эти люди так держатся за деньги? Разве стоят они того, коль вызывают столько неприятностей просто потому, что кто-то не хочет с ними расстаться?

Возможно, самое замечательное, что я когда-либо делала, было то, что на следующее утро после попытки Сирила уговорить меня выпрыгнуть из окна «Вэлли студиос» я пошла в банк «Уэллс Фарго», забрала оттуда все кассеты и принесла их домой».

ГЛАВА 26

Проснувшись, Сирил Рэтбоун с сожалением вспомнил, что он говорил и делал накануне вечером. Одно было понятно: импульс, толкнувший его воспользоваться моментом отчаяния Фло Марч и вынудить ее выброситься из окна пятнадцатого этажа административного здания «Вэлли студиос», что тогда показалось ему вполне логичным, поскольку обещало ему заголовки на первых страницах газет и эффектный финал его книги, навсегда покончил с их взаимоотношениями. Перед его глазами все еще стояло выражение ее лица, полное страха и ненависти, когда она сказала, чтобы он держался от нее подальше. Тем не менее, он пытался дозвониться до нее, послал ей письмо, в котором объяснял свое поведение, передергивая факты. Но ответа не последовало, и он понял, что никогда не последует. Для Фло Марч он остался в прошлом.

Кассеты с тридцатью девятью часовыми записями рассказа Фло находились в сейфе банка «Уэллс Фарго», ключи от которого были и у него, и у нее. Придя в банк через несколько дней после несостоявшегося выступления Фло в шоу Амоса Свэнка, он обнаружил, что сейф пуст. Без Фло его мечты сменить карьеру обозревателя светской хроники на карьеру писателя развеялись в прах.

* * *

В своей колонке Сирил Рэтбоун начал писать о вдовствующей Паулине как о «Паулине, миссис Мендельсон», как принято писать о вдовствующей супруге пэра Англии. Паулина стала вновь появляться в городе, посещая обеды в тесном кругу близких друзей или концерты и спектакли, но всячески избегала газетных и журнальных фотографов, которые столько лет преследовали ее по пятам. «Паулина, миссис Мендельсон, прибыла на премьеру балета, когда занавес уже поднялся. В последние дни она охраняет свою уединенность», – писал Сирил в одной из колонок.

Казалось, встреча произошла случайно. Но для Сирила не было случайным столкновение с Паулиной Мендельсон на Бедфорд-Драйв в тот самый момент, когда она выходила из салона Пуки, сделав прическу и маникюр, хотя эти услуги по наведению красоты обычно оказывались ей на дому. В то утро за завтраком в кафе «Вайсрой» Пуки сказал маникюрше Бланшетт, что миссис Мендельсон собирается придти в салон к одиннадцати часам и что ни в коем случае ее нельзя заставлять ждать, даже если придется отменить заранее назначенные приемы клиентов. Она должна покинуть салон без десяти двенадцать, чтобы успеть вернуться в «Облака» к ленчу, который устраивает в честь прибывшего к ней в гости посла. Паулина Мендельсон была клиенткой, для которой делались такие исключения. Сирил, сидевший за столиком позади парикмахера, навострил уши.