Доминик Данн - Строптивая

• Название: Строптивая
• Автор: Доминик Данн
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-162-6

Запутанный клубок личных взаимоотношений образует драматическое содержание романа Д. Данна. Атмосфера корыстного расчета и уязвленного самолюбия оказывается губительной для богатой, одаренной натуры.

---

Ярости Гортензии Мэдден не было предела, когда Люсия Борсоди вызвала ее в свой кабинет, чтобы сообщить, что ее статья откладывается – «Лишь временно, Гортензия, успокойся», – из-за статьи Сирила Рэтбоуна о бывшей официантке кафе Фло Марч, любовнице одного из богатейших людей Америки Жюля Мендельсона, жившей в роскошном доме в Беверли-Хиллз и получившей признание врачей за спасение его жизни во время сердечного приступа у нее дома.

Фотография на обложке журнала изображала Фло Марч у ворот крематория в Вествуде с букетом увядших тюльпанов в руках. В качестве иллюстрации к статье была помещена давно забытая фотография Фло Марч, спасающейся от пожара в отеле «Мерис» в Париже, с футляром для драгоценностей в руке и Жюлем Мендельсоном на заднем плане.

В воскресенье на той же неделе архиепископ Кунинг, чьим призванием было соблюдение моральной чистоты общества, произнес проповедь с кафедры собора «Святой Вайбианы» о бесчестье мужчины, воспользовавшегося богатством для развращения нравов девушки, достаточно молодой, чтобы быть его дочерью.

* * *

Когда Дадли вынул из пластикового пакета новый номер «Малхоллэнда», Паулина заметила, что он отреагировал на фотографию Фло Марч на обложке.

– Ты ее знаешь, Дадли? – спросила Паулина.

– Нет, нет, не знаю, – сказал Дадли, но на лице его выразилось смущение. Он отвернулся и занялся уборкой: несколько лепестков от букета, присланного из Белого дома с карточкой «Дорогая Паулина, любовью и мыслями с вами. Джордж и Барбара», упали на стол и он одной рукой смел лепестки в другую руку, проделав работу, которая обычно выполнялась горничной.

– Дадли, – сказала Паулина.

– Да, миссис Мендельсон. – Он выбросил лепестки в корзину для бумаг.

– Обернись.

– Да, мэм.

– Эта женщина бывала в доме? Дадли молчал.

– Скажи мне правду, Дадли.

– Да, миссис Мендельсон.

* * *

Если бы Паулине пришлось прожить жизнь еще раз, то, вероятно, она не сделала бы того, на что решилась в тот день.

В глубине души она понимала, что принятое решение неправильно. Но ее гордость овладела разумом, и никакие убеждения людей, принимавших близко к сердцу ее интересы, не могли заставить ее отказаться от своего решения. А оно состояло в том, чтобы оставить Фло Марч без гроша, хотя Паулина знала о намерении мужа обеспечить ее приличным содержанием.

Решение ее не имело ничего общего с деньгами, поскольку денег у нее было предостаточно. Три дня назад, после похорон Жюля, от Титуса Феэрхольма из Мельбурна, который всегда восхищался «Белыми розами» Ван Гога, поступил осторожный запрос в комиссию по наследству о возможности продажи, естественно, в подходящее время, картины за сорок пять миллионов долларов. Паулина знала, что на аукционе «Бутбис» она получила бы за картину еще больше. Нет, не деньги были главным в решении Паулины Мендельсон.

Она не могла допустить, чтобы женщина, которую она считала шлюхой, проституткой, разрушившей последние годы казавшегося идеальным брака, получила деньги.

– Эта женщина была в моем доме, – сказала Паулина, – когда я была в Северо-Восточной гавани, навещала отца. Она пришла сюда, в мой дом. Какой человек способен на это?

– Паулина, как близкий помощник твоего мужа, я должен предостеречь тебя. Он сделал распоряжения. У нее есть документы. Они подписаны Жюлем. И мной. И они засвидетельствованы мисс Мейпл и Олафом Педерсоном, который ухаживал за Жюлем.

– Я прекрасно знаю, кто такой Олаф Педерсон. Он был сообщником Фло Марч. Им были нужны только его деньги. Я слышала, как он звонил ей по телефону в тот момент, когда Жюль умирал. «Она там с ним», – сказал он. «Она» – он говорил обо мне, жене Жюля. Я случайно узнала, что она украла серьги с желтыми бриллиантами из кармана Жюля в тот день, когда у него случился сердечный приступ. Фридрих Гессе-Дармштатский сам рассказал мне, что разговаривал с ним незадолго до приступа, и речь шла о возвращении серег обратно к нему в Лондон.

– Я ничего не знаю о серьгах с желтыми бриллиантами, Паулина, или об Олафе и Фло. Но я знаю, что бумаги, которые находятся у нее, имеют законную силу. Я ручаюсь за это – сказал Симс. Симс Лорд сделал удачную, но незаметную для других карьеру благодаря близости к доминирующей и блестящей личности Жюля Мендельсона. Теперь, освободившись от его влияния, он стремился проявить настойчивость во взаимоотношениях с вдовой.

– Об этом говорится в завещании? – спросила Паулина.

– В завещании этого нет, но эти бумаги уже вступили в силу.

– С каких пор?

– С прошлой недели.

– Только с прошлой недели? А когда мисс Мейпл получила эти бумаги?

– В пятницу.

– В пятницу? В день, когда умер Жюль, это ты хочешь сказать? В день кардиосканирования, когда Олаф, преданный Олаф, завез его к ней по пути из больницы домой?

– Да, – сказал Симс.

– В предвидении его смерти, так выходит?

– Можно истолковать и так, вероятно.

– Я привлеку ее к суду. По обвинению в злоупотреблении влиянием на больного человека. Запомни, есть свидетели, видевшие, как она тайком пробиралась в его палату в отделении реанимации в Седар-Синай, переодевшись в украденную форму медсестры, или выдавая себя за его дочь. Запомни это все, Симс.

По мнению Симса Лорда, элегантная и воспитанная Паулина Мендельсон превратилась со времени смерти Жюля в другую женщину, женщину, обезумевшую от ненависти к Фло Марч, но он все же восхищался ее силой духа.

– Паулина, кроме тебя, я вероятно, самый близкий человек к Жюлю. Он этого хотел, – сказал Симс терпеливо.

В последнее время она быстро приходила в ярость, а потому, повысив голос, сказала:

– На чьей ты стороне, Симс? Давай выясним это раз и навсегда.

– Конечно, я на твоей стороне, Паулина, – сказал Симс успокаивающе. – В этом не может быть сомнения. Но могут быть последствия, очень неприятные последствия того, что ты предлагаешь сделать.

– Какая получается сумма того, что она хочет? – спросила Паулина.

– Свыше миллиона, но меньше двух, как я предполагаю. Я советую тебе заплатить ей и покончить с этим.

– Заплатить ей свыше миллиона долларов? Ты с ума сошел?

– Столько стоит кольцо на твоем пальце. И шестая часть стоимости картины Сислея у тебя над головой, – сказал Симс, раздраженно взмахнув рукой, как бы подчеркивая абсурдность ее беспокойства о потере миллиона долларов. – Черт возьми, какая разница? Заплати ей.

– Никогда! – яростно бросила Паулина. – Если она так нуждается, скажи ей, чтобы продала серьги с желтыми бриллиантами, которые украла у моего мужа из кармана в тот день, когда у него случился сердечный приступ в ее доме.

Симс покачал головой.

– Боюсь, что ты очень пожалеешь об этом, Паулина. Взглянув в окно библиотеки на лужайку и «сад скульптур»

и дальше на бассейн и павильон, она подумала, были ли она и Жюль когда-нибудь счастливы. Или «Облака» были не чем иным, как великолепной декорацией для спектакля, которым оказался их брак?

Магнитофонная запись рассказа Фло. Кассета № 22.

«Я заказала новые диваны, я выбрала для обивки серый атлас – по девяносто пять баксов за ярд. Жюль говорил, что я потратила огромную сумму, но я не обращала внимания. У него были деньги. Если бы Паулина потратила девяносто пять баксов за ярд или даже сто девяносто пять баксов, он бы ничего не имел против.

Позволь мне рассказать об этих диванах, потому что они играют важную роль в моей истории, особенно после того, как Киппи Петуорт один из них закапал кровью. Нелли Поттс, мой высококлассный декоратор, сказала, что они – точная копия эскизов Коко Шанель, сделанных для ее апартаментов в отеле «Риц» в Париже. Мне нравится, как это звучит – «эскизы Коко Шанель»… Я все ждала и ждала их, предвкушая радость. Казалось, их делали вечность. Наконец их привезли. Я расставила их в комнате, была в сильном возбуждении, несколько дней не могла ни о чем думать, кроме моих обитых серым атласом диванов. Я садилась на них и так, и этак, пока не нашла удобного, постоянного места. Затем я начала привыкать к ним. И жизнь опять стала пустой, проходила в ожидании приезда Жюля без четверти четыре или в забавах с Астрид. Приходила Глицерия, горничная из соседнего дома, попить чай. Да, диваны были красивые, но они были ничто.

Ты понимаешь, что я хочу сказать? Ничто. Они были ничто. Просто диваны. Как я была просто любовницей».

ГЛАВА 23

Фло Марч. Фло Марч. Фло Марч. С появлением ее фотографии на обложке «Малхоллэнда» Фло Марч прославилась. О ней говорили везде. Журналы называли ее «бесчестная любовница обесчещенного миллиардера». «Вы слышали? Она явилась без приглашения на похороны Жюля, и между Паулиной и этой ужасной женщиной произошла такая сцена, вы не поверите». Ее имя стало так же хорошо известно на фешенебельных приемах, как в кафе «Вайсрой», где она когда-то работала и где все посетители хотели побольше узнать о ней. Керли и Белль, защищавшие ее, стали важными персонами из-за близкого знакомства с ней. В баре «Мисс Гарбо» Мэннинг Эйнсдорф и Джоэль Циркон рассказывали о ней разные истории. Женщины, сидевшие обычно рядом с ней под фенами в салоне Пуки и не замечавшие ее, тем более не разговаривавшие с ней, теперь заявляли, что хорошо с ней знакомы. Даже близкие друзья Паулины не могли устоять и обменивались между собой информацией о женщине, в доме которой у Жюля Мендельсона случился сердечный приступ. «Она приходила на похороны Гектора Парадизо. Протиснулась прямо к гробу», – говорили одни. «Конечно, вы видели ее. Она делает прически у Пуки. Очень миленькая, но заурядная, разодетая в «Шанель», – подхватывали другие. «Мэдж Уайт действительно встречала ее, в ресторане в Вэлли, где она обедала с Жюлем, – сообщали третьи и добавляли: «Она задавила собаку Фей Конверс. Убила ее. Малышку Астрид, которая принадлежала когда-то Гектору».