Доминик Данн - Строптивая

• Название: Строптивая
• Автор: Доминик Данн
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-162-6

Запутанный клубок личных взаимоотношений образует драматическое содержание романа Д. Данна. Атмосфера корыстного расчета и уязвленного самолюбия оказывается губительной для богатой, одаренной натуры.

---

Вначале разговор за столом не клеился. Слабость Жюля не позволяла ему доминировать, как он к тому привык на различных приемах, где бывал и где все гости с интересом слушали его, отдавая должное его великолепному знанию международных проблем, закулисных дел в мире бизнеса и искусства. Олаф, не привыкший к светской жизни, остро ощущал, что он всего лишь простой санитар, которого пригласили за стол ввиду необычных обстоятельств, а потому считал неудобным вмешиваться в разговор. Симс Лорд чувствовал себя гостем по принуждению, и его холодность могла все испортить, но положение спасла Фло, проявив себя настоящей хозяйкой. Она от всей души желала устраивать приемы для друзей Жюля наилучшим образом, чтобы он мог гордиться ею, а потому не могла позволить, чтобы первая попытка в этом деле оказалась безуспешной, несмотря на сгоревшее суфле. Вскоре ее самокритичный и полный юмора рассказ об утренних приготовлениях к ленчу заставил гостей разразиться смехом. Симс Лорд, большой поклонник дам, особенно замужних, мужья которых вращались в том же социальном круге, что и он, слушал ее и мысленно задавался вопросом: почему ни одна из дам, с которыми он частенько пускался в любовные эскапады, не может быть столь занимательной, как любовница Жюля.

Жюль, сидевший в изнеможении, мог только кивать головой, одобряя ее рассказ. Наконец Фло поднялась, чтобы убрать со стола, и сказала:

– Подождите, сейчас принесу торт.

Когда она вышла в кухню, Олаф первый заметил, что Жюль обмяк и с трудом сидит на стуле.

– С вами все в порядке, босс? – спросил он.

Голова Жюля упала на грудь. Он едва покачал головой. Олаф и Симс одновременно вскочили на ноги.

– Жюль, что случилось? – вскрикнула Фло, войдя в комнату с тортом и увидев, как мужчины склонились над ним.

– Он перевозбудился от поездки сюда, – сказал Симс Олафу тихо, но достаточно четко, чтобы это могла услышать Фло. – Думаю, надо скорее отвезти его домой.

Олаф, не обращая внимания на Симса, подхватил Жюля и отнес на диван. Положив его на спину, он начал массировать ему грудь. Симс и Фло стояли рядом и наблюдали.

Через несколько минут бледность на лице Жюля начала исчезать.

– Олаф, я думаю все-таки, что его надо отвезти домой, – сказал Симс снова. Он выглядел раздраженным и нервным. – Мы не можем позволить ему впасть в коллапс опять в этом доме. С нее уже достаточно. – Было ясно, кого он имел в виду.

Жюль, услышав его слова, кивнул.

– Для Фло это будет нехорошо, – сказал он Олафу. Олаф снова поднял его и понес к выходу. Фло взяла его за руку и вышла с ним к машине. Она открыла дверцу «бентли», и Олаф усадил его на заднее сиденье.

– До свидания, Жюль. – Фло пожала ему руку.

Он посмотрел на Фло. Рот его приоткрылся, вид был измученный. Жюль взял ее руку и поднес к губам, не отрывая глаз от ее лица.

– Фло, мы должны ехать, – сказал Симс.

– Да, да, я знаю. До свидания, Жюль, – повторила она. – Пожалуйста, пусть кто-нибудь из вас мне позвонит попозже. Я хочу знать, как он себя будет чувствовать.

Сидевший за рулем Олаф кивнул Фло и жестом показал, что позвонит. Затем включил зажигание.

– Пожалуйста, Фло, нам надо ехать, – повторил Симс нетерпеливо.

Фло отошла от машины и закрыла дверцу. Фло и Жюль продолжали смотреть друг на друга, пока Олаф разворачивал машину. Затем Фло побежала рядом с машиной, пока она не выехала на Азалиа Уэй. Она наблюдала за ней, пока она не скрылась в каньоне Коулдуотер. Она понимала, что уже больше никогда не увидит Жюля Мендельсона.

* * *

– Никто не дает таких приемов, как Паулина, – произнес князь Фридрих Гессе-Дармштатский голосом, полным восторга. Князь знал, что говорил, поскольку, где только он ни был, самые знаменитые хозяйки приглашали его, беззастенчиво спекулируя на его титуле. Роуз Кливеден, тайная приверженица монархии, даже присела перед ним в реверансе, хотя никто из членов семьи князя не приближался к трону уже более семидесяти двух лет, а княжество, чье имя он носил, перестало существовать еще в конце прошлого века. Дамам, суетившимся вокруг него, дела не было до того, что у него за душой нет ни цента, и он вынужден работать, возглавляя отдел драгоценностей аукциона «Бутбис» в Лондоне, чтобы оплачивать счета за чистку и глажку трех смокингов и девяти манишек – главной поддержки в его жизни. В светских кругах его рассматривали как хорошую приманку для приема, потому что он был в курсе всех новостей международной жизни, которые любят послушать люди из общества. У него хватило благоразумия оставить в Лондоне жену, также прекрасного происхождения, но скучную и малоприятную в общении. Он дал Паулине обещание, что ни словом не обмолвится о приеме у миллиардера в Танжере, на котором он побывал по пути в Лос-Анджелес, в присутствии ее гостей, желавших послушать его рассказ.

– Где же твое кольцо с бриллиантом де Ламбалль? – спросил он Паулину прежде, чем осведомился о состоянии здоровья Жюля. Бриллианты она надела на шею, на запястья, но обручальное кольцо со знаменитым бриллиантом уже несколько дней лежало в сейфе. Немногие интересовались бриллиантами в той степени, в какой ими интересовался Фридрих Гессе-Дармштатский, и было мало камней, которыми он восхищался так, как бриллиантом де Ламбалль, символом блестящего замужества Паулины Мендельсон в продолжение двадцати двух лет. Ему не надо было тщательно всматриваться в этот великолепный камень, чтобы определить, сколько в нем каратов, и когда он рассказывал о нем, о его происхождении, о том, кому он принадлежал и кто его носил, то полностью очаровывал ожидаемого покупателя.

Паулина посмотрела на свой палец. Фридриху она не решилась сказать то, что сказала Симсу Лорду: кольцо ей кажется таким же фальшивым, как и ее замужество.

– О! Я, должно быть, забыла его надеть.

В тот вечер присутствовало всего четырнадцать гостей, что, по масштабам обычных приемов у Мендельсонов, было совсем немного. Но каждая деталь приема была досконально продумана, и гости отметили это. Вечер был теплый, стояла полная луна. Цветы в саду Паулины смотрелись как никогда красиво, а скульптуры Жюля предстали в более выгодном свете. Аперитив пили в павильоне у бассейна, куда доносился запах цветущих растений из оранжереи. Среди гостей были Роуз Кливеден, выпившая слишком много, но сумевшая не испортить настроение другим гостям, по крайней мере, до обеда, Фей Конверс, Камилла Ибери со своим поклонником Филиппом Квиннеллом, Мэдж и Ральф Уайты, Фредди и Бетти-Энн Галаванты, Сэнди и Ив Понды. За исключением Филиппа Квиннелла и Фей Конверс, не было никого из мира искусства, которых Паулина постоянно приглашала на свои приемы. Круг гостей состоял из «старых лос-анджелесцев», как, бывало, их называл Гектор Парадизо. Все спрашивали о Жюле.

– Ему гораздо лучше. Врачи потрясены, – повторяла Паулина снова и снова, хотя видела, в каком состоянии привез его Олаф домой после процедуры кардиосканирования. Все слуги наблюдали из окна за его приездом. Дадли бросился с коляской во двор, чтобы помочь, но Олаф оттолкнул коляску, подхватил Жюля на руки, словно ребенка, и отнес наверх. Когда его проносили мимо Паулины и он был не в состоянии даже говорить, ей подумалось, что следовало бы отменить прием, но позже Жюль пришел в себя и настоял, чтобы прием состоялся.

Мисс Туми, медсестра, следившая за его состоянием, высказала недоумение, почему Олаф и Жюль отсутствовали так долго.

– Не заставили же его ждать в больнице, – говорила она. – Он построил это отделение, в конце-концов. Оно носит его имя. Они обязаны были принять его в первую очередь.

Мисс Туми уже начала усваивать претенциозность семьи, в которой жила. Олаф, занятый своими обязанностями санитара, не отвечал на замечания мисс Туми.

– Жюль просто в ярости, что доктор Петри не разрешил ему спуститься вечером, но он посылает вам всем привет, – сказала Паулина.

– Его «сад скульптур» – потрясающий! – воскликнул князь. – Мне бы хотелось подняться наверх и поговорить с Жюлем. Я никогда не видел сад при вечернем освещении.

– Возможно, позже, – быстро ответила Паулина. – Смотри, Дадли приглашает нас к столу. – Она оперлась на его руку, и они поднялись на террасу.

– Я сожалею, что тебе не понравились серьги с желтыми бриллиантами, Паулина. Я думал, что именно такие тебе хотелось иметь.

Образ Фло Марч с этими сережками в ушах в палате мужа в день, когда у него случился сердечный приступ, снова предстал перед глазами Паулины. Она подавила ярость, которая все еще переполняла ее при мысли, что Жюль подарил серьги своей любовнице.

– Почему ты заговорил об этом?

– Секретарша Жюля звонила, чтобы предупредить, что он возвращает их. Он хотел снова выставить их на аукцион.

– Неужели?

– Ты не знала?

– Когда это было, Фридрих? – спросила она, стараясь сохранить спокойный тон.

– В тот день, когда у него случился приступ. Мисс Мейпл позвонила мне и сказала, что он решил их вернуть, и в тот же вечер я услышал от Ивонн Балбенкян, что у него сердечный приступ.