Святослав Логинов - Имперские ведьмы

• Название: Имперские ведьмы
• Автор: Святослав Логинов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-04999-1

Ему был нужен штаб: знатное офицерье, столетиями ведущее войну чужими руками, войну не ясно с кем и за что, зажавшее вселенную в имперские тиски. Пусть они хоть раз узнают, что такое грохот настоящего взрыва, и как пахнет не чужой, а собственный страх. Скинувший ментальный поводок, спасенный от смерти ведьмой, открывший новую вселенную, лейтенант Влад Кукаш начинает атаку во имя спасения, во имя свободы.

---

Всю силу воли, всю ненависть Влад кинул лишь на одно: не закричать, но на самом деле уже выл сквозь сжатые зубы бессмысленным звериным воем.

Целое мгновение Чайка, замерев, смотрела, как страшно сработало прежде безобидное заклинание. Черная смертельная струна перепоясала Влада, удавкой затянулась вокруг него, превратив в бьющийся комок боли. Это была не узда и даже не аркан, а что-то бесконечно грубое, варварское, предназначенное только для одного — причинять мучения. Сердце еще не начало отсчитывать второй удар, а Чайка метнулась и перехватила конец уродского бича, протянувшегося через океан. Она ожидала рывка и приступа боли, но руки, державшие противоположный конец, оказались на удивление гнилыми и не смогли оказать никакого сопротивления.

Влад кричал. Затянувшийся узлом конец удавки рвал его мозг, не позволяя ни мгновения передышки, убивая мучительно и верно. Легким толчком Чайка опрокинула Влада в небытие, заставив забыть себя и не чувствовать лишних страданий, а потом левой рукой принялась распутывать узел. Правой она удерживала бич, подавая на него слабину, потому что мерзавец, укрывшийся за океаном, продолжал подергивать свой инструмент, недоумевая, почему не слышит криков.

— Что там случилось? Сдох он, что ли? — спросил Ногатых.

— Не должен, — процедил Кальве. — Ну-ка, сквайр, глянь, какой там пси-вектор? Может, у меня поводок отказал?

Готово! Чайка скинула последнюю петлю, извлекла вонзившееся в душу черное лоснящееся жало, двумя пальцами обломила его и брезгливо кинула прочь. Мгновенно сплела в уме самую причудливую узду, какую только смогла измыслить, повязала ее на конец дергающегося бича, затянула на самодав и украсила сверху кокетливым бантиком. Сейчас тот, кто мучил Влада, узнает, что такое настоящая боль. Чайка отпустила натянутую струну, и ее подарок скользнул на тот конец бича, за океан.

— Все в порядке, пси-вектор на нуле! — сквайр-лейтенант обернулся и замер с открытым ртом.

Гранд-майор Кальве плакал. По щекам катились мелкие, не приносящие облегчения слезы. Гранд-майор оплакивал свою бездарно загубленную жизнь, рыдал от безысходности и душевной муки. Чувство безвозвратной потери сдавило ему грудь, и самое страшное, что Кальве сам не мог сказать, что именно он потерял. Оставались только горе, тоска, мрак…

— Что с вами, господин гранд-майор?

Гранд-майор Кальве бился лицом о столешницу, безуспешно стараясь заглушить угрызения совести, о существовании которой он не подозревал минуту назад.

Теперь из динамика доносились понятные звуки: один голос бессвязно бормотал, второй плакал. Чайка удовлетворенно кивнула и вновь, повторила заклинание:

— Замолкни, дурак!

На этот раз заклинание сработало, а вернее, перепуганный сквайр-лейтенант Ногатых поспешно выключил связь.

Чайка обернулась к лежащему без сознания Владу. Тело его, только что сведенное судорогой, обмякло, сквозь полуприкрытые веки поблескивали белки закатившихся глаз. Как можно осторожнее Чайка коснулась души. Рубец, так испугавший ее в прошлый раз, зиял рваной раной.

Что же делать? Наложить самую мягкую, самую нежную повязку, заглушить боль, даже воспоминание о ней, и прошлая жуть никогда не вернется, и никогда не явится на свет темное облако ненависти. А у Чайки в руках окажется самая мягкая, самая нежная на свете узда. Влад станет тих, послушен, он ни на шаг не захочет отойти от нее, и, если она скажет: «Стреляй!» — он выстрелит без рассуждений. Из его разговоров исчезнут непонятные шутки, а из жизни — неведомая цель. А когда Чайка в следующий раз скинет одевку, в его взгляде не вспыхнет жадного восторга, Влад будет безразлично смотреть и ждать распоряжений.

Чайка сжала ладонями виски Влада, заглянула в невидящие глаза:

— Пожалуйста, справься с этим сам. Я очень прошу.

Влад вздохнул и застонал, приходя в сознание.

Минуту он бессмысленно смотрел в потолок, потом облизнул распухшие, искусанные губы и произнес:

— Надо же — жив. Не думал, что он меня отпустит. Отпустил… Боюсь, впрочем, ненадолго.

— Навсегда, — твердо произнесла Чайка. — А если он или кто-то другой снова явится и захочет набросить на тебя эту мерзкую штуковину, я его сразу убью.

— Ты что, сняла поводок?!

— Конечно, сняла! — страдальчески выкрикнула Чайка. — Дела там и на минуту нет, да откуда мне было знать, что на человека, как на дикого зверя, аркан наброшен? И ты тоже хорош — о каких-то векторах рассуждает, нет чтобы прямо сказать: на привязи я, помоги, мол!..

— Сняла поводок… — глупо улыбаясь, повторил Влад. — Ты волшебница, Чайка.

— Разумеется — волшебница, — согласилась Чайка. — Кто же еще?

— Я думал, добрые волшебницы бывают только в сказках.

— А у нас, — сказала Чайка, — все сказки обязательно про любовь. И я никак не могла понять, что это такое. А сейчас, когда они тебя мучили, я, кажется, поняла. Ты такой беззащитный, такой слабый… Мне так хочется защитить тебя, укрыть от всякой беды. Наверное, это и есть любовь?

Как бы хотел Влад услышать от девчонки, с которой он и знаком-то всего ничего, слова любви! Вот только не в такой форме и не в эту минуту…

— Прости, — сказал Влад, — но ты не могла бы выйти ненадолго? Мне… надо вымыться.

— Конечно, — немедленно согласилась Чайка. — А хочешь, я дам тебе свою одевку? Она все вычистит как надо.

ГЛАВА 7

Утром следующего короткого дня они покинули гостеприимную планету, так и оставшуюся для них безымянной. Собственно говоря, было совершенно все равно, когда именно вылетать, но природа человеческая такова, что начало всякого дела удобнее приурочивать к утру. По пологой спирали корабль поднялся ввысь, и планета вскоре впрямь превратилась в островок, затерянный в безбрежном океане.

— И куда мы теперь? — спросила Чайка, завороженно следящая за чудом укрощения мертвой ступы.

— Не знаю. Куда-нибудь подальше. Меньше всего мне бы сейчас хотелось встречаться со своими, но боюсь, что меня не оставят в покое. Как бы генерал Мирзой не послал сюда «спасательную экспедицию», — последние слова Влад произнес с заметным сарказмом, — и если он выделит для этой цели корабли с торпедными ускорителями, то они будут здесь очень скоро. А я совершенно не хочу вступать в бой и вообще видеть их.

— И что делать? — это было не жалобное восклицание растерянного и беспомощного существа, а трезвый вопрос: что лучше всего предпринять в данной ситуации.

— Пока есть время — отлететь как можно дальше, а потом глушить двигатель и ложиться в дрейф или, лучше, опуститься на какую-нибудь планету… на остров. Ты же сама знаешь, с какого расстояния можно обнаружить включенный двигатель. А искать меня будут крепко, можешь не сомневаться.

— Зачем?

— Хотя бы для того чтобы спросить, как я снял поводок. Наши ученые считают, что это совершенно невозможно сделать.

— Скажи им, что это я сделала.

— Боюсь, что, если они узнают о тебе, нас начнет ловить весь имперский флот. Ведь война с торпедниками — то есть с вами — идет уже триста лет, и до сих пор о вас ничего не удалось узнать.

— Какая война? Мы ни с кем не воюем!

— Это вы так считаете. А они считают, что идет война.

— Ладно, с этим мы разберемся потом, а пока давай думать, куда ж нам плыть? Если бы твоя ступа была живой, я бы закрепила помело возле чктера, это вон там, в дальнем конце, — Чайка указующе махнула рукой, — и показала бы, что такое настоящая скорость.

— Если бы ты не была живой, — многозначительно произнес Влад, — я бы зажал торпеду манипулятором, закрепил ее в створе плазменного генератора, это вон там, в дальнем конце, — Влад скопировал жест Чайки, — и показал бы, что такое настоящая скорость.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Попробуем?

— Попробуем! Только без манипулятора.

— И без узды, — непонятно сказала Чайка. Чайка протиснулась в технические помещения и через минуту крикнула оттуда:

— Готово!

— Сама оттуда отойди! — приказал Влад.

— Ты с ума сошел! Метлу в руках держать надо, а то ничего не получится.

— Во время работы двигателя сильно фонит.

— Ерунда, у меня одевка.

Влад поднялся, заглянул в оставшийся открытым люк. Чайки не было, над створом плазменного генератора висела торпеда.

— Дверь закрой поплотней, — услышал он голос Чайки. — У тебя-то одевки нет.

Влад задраил люк, вернулся в кресло пилота и включил тягу.

До сих пор Владу не приходилось иметь дело с торпедными ускорителями, а тренажер, даже с полной иллюзией достоверности, этой самой достоверности и не давал. Вселенная повернулась вокруг корабля. Звезды, до которых нужно было лететь много часов, а то и дней, набегали и оказывались за кормой в считанные минуты. И при этом Влад успевал заметить множество подробностей и мелких деталей, казалось бы невидимых на такой скорости. И знал, что может совершить любой маневр, затормозить и развернуться практически мгновенно. А ведь скоростным истребителям, оборудованным пленными торпедами, подобные виражи были недоступны, для них маневр начинался лишь на субсветовых скоростях.