Евгений Некрасов - Блин и клад Наполеона

• Название: Блин и клад Наполеона
• Автор: Евгений Некрасов
• Жанр: Детские остросюжетные

Ему четырнадцать лет, и в руке у него настоящий парабеллум. Преступник запер его в подвале, чтобы он не мешал исполнить бандитский замысел. Но он обязательно вырвется на свободу и спасет близких ему людей. Но он еще не знает, что вся заварушка началась из-за сокровища ценой в Париж. Так кто же он такой? Конечно же, самый великий сыщик из всех восьмиклассников – Дмитрий Олегович Блинков по прозвищу Блин.

---

Боровковский Леонардо разговаривал с продавцом. Судя по всему, они были давними, но неблизкими знакомыми. И разговор получался давний и неблизкий: об охоте в позапрошлом году, о съеденных грибах и летней засухе. У продавца было странное отчество: Электрификациевич. Виталия Романовича он называл «товарищ полковник».

Чтобы не мешать, Блинков-младший стал рассматривать садовые инструменты. Лопат было четыре вида, но ни одна даже не напоминала кладоискательское орудие Ник-Ника.

Пустой разговор продолжался:

– А помните, Петр Электрификациевич…

– Как же, товарищ полковник, не помнить, когда я в тот год женился?!

Блинков-младший подошел поближе к боровковскому Леонардо, но тот его не заметил. Встал с другой стороны – ноль внимания.

– А скажите, Петр Электрификациевич, каски у вас еще остались?

КАСКИ! Теперь Митек решил не попадаться на глаза Виталию Романовичу и спрятался за дверь. Она никуда не вела, а стояла на специальных ножках и продавалась.

– А как же. Их никто и не брал, кроме вас…

Непонятная пауза. Выглянув, Блинков-младший увидел, что Петр Электрификациевич с глупым лицом смотрит на полки. КАСОК ТАМ НЕ БЫЛО!

– Может, Анюта продала? – Обладатель странного отчества достал из-под прилавка толстую тетрадь, полистал. – Вот они! Да, товарищ полковник, придется вас огорчить. Проданы касочки, и новых не предвидится. Случайный был товар и лежал долго. Вы с Ник-Ником взяли весной по каске и вот еще третьего дня ушло три штуки, под остаток…

– Третьего дня? А кто купил? – заволновался Виталий Романович.

– У Анюты спросите, ее смена завтра. Хотя нет, здесь хозяин расписался, значит, он и продал. Возьмите в «спорттоварах» мотошлем. Там подкладка на поролоне, зимой даже лучше – теплее.

– Да мне зимой не надо, – отказался боровковский Леонардо. – Я так спросил, на будущее.

– А что же ваша каска?

– Там внутри все ремешки оборвались. Делают из полиэтилена.

Утром Блинков-младший держал в руках эту каску, и ремешки были в порядке. Виталий Романович врал! А когда он стал покупать у продавца с чудным отчеством шурупы, Митек понял все окончательно. Виталий Романович действовал, как Штирлиц. Человек запоминает начало и конец разговора. Вот он и болтал обо всякой ерунде, а потом купил шурупы, чтобы продавец сказал, если спросят, что полковник приходил за шурупами.

Блинков-младший вернулся к Душману и вместе с псом дождался боровковского Леонардо. Тот прошел в полушаге от Митьки, глядя вниз, на высоту собачьего роста, кивком подозвал Душмана и зашагал к дому. Сверток с шурупами он рассеянно клал мимо кармана и в конце концов уронил в снег.

– Виталий Романович! – догнал его Блинков-младший.

Боровковский Леонардо посмотрел жалеющим взглядом, как на больного котенка:

– Дима, я не хочу вмешиваться в твои отношения с отцом. Но на твоем месте я бы встал на лыжи и быстро-быстро побежал домой.

– А что случилось?

Ох, как Блинков-младший не любил прикидываться дурачком! Взрослый бы сказал: «Пойду на разведку», и все пожимали бы ему руку. А ты не можешь сказать даже: «Пойду гулять», потому что еще неизвестно, отпустят ли. Ты удираешь от папы, чтобы помочь папе, как будто это два разных человека. А теперь тебе еще и влетит от папы за помощь папе!

– Я не хочу вмешиваться, – повторил Виталий Романович. – Но, по-моему, мы с тобой теперь долго не увидимся.

Ничего, подумал Митек, Дудакова сейчас клещами не вытянешь из-за синеносовского стола, а затемно нас не отправят.

– Спасибо за все, – сказал он и стал застегивать крепления.

Виталий Романович промолчал. Блинков-младший собирался показать ему яму Ник-Ника. Но, раз боровковский Леонардо не хотел разговаривать, Митек решил не навязываться. Он отбежал за угол магазина и остановился на обрыве. Темнело, и болота на низком берегу сливались с меркнущим небом. Им не было конца. Блинков-младший посмотрел влево, на яму, и застыл.

Про заснеженному болоту разливалось огромное пятно, раз в сто больше, чем была затопленная яма. В полутьме краски поблекли, и пятно казалось черным. Но и это еще не все, как говорят в телевизионной рекламе, когда хотят всучить вам десять ненужных кастрюль вместо одной ненужной кастрюли. В зарослях камыша Блинков-младший увидел прямую колею, проложенную какой-то машиной. Следы шин давно замело снегом, но поломанный камыш остался лежать; это было похоже на пробор во взлохмаченных волосах. Колея шла к правой окраине леса, куда держали путь болотные копатели…

Минуту спустя свет закатного солнца упал по-другому, и причесанные камыши слились с непричесанными. Блинков-младший обернулся – может быть, Виталий Романович все же подойдет? Но боровковский Леонардо уходил не оглядываясь.

Митек обогнал его и побежал дальше, зло и сильно работая палками.

У ворот стояла знакомая белая «Нива» Иркиного папы. Его-то Блинков-младший совсем не принимал в расчет! Проходя мимо, он потрогал капот – горячий.

В Оружейном зале за столом сидела Ирка со старинной книгой в кожаном переплете без названия и делала вид, что читает. Зрачки у нее не двигались. Верная напарница лучшего сыщика из всех восьмиклассников Москвы подслушивала двух пап – своего и Митькиного. Они тихо разговаривали у камина, повернувшись к огню. Иван Сергеевич был в форме, на спинке кресла висел ремень с пистолетом. Блинков-младший подумал, что Иркин папа специально не загнал во двор «Ниву» с московскими номерами. Те, кто устроили Виталию Романовичу утечку газа, сломали тормоза и пытались отравить пса, наверняка наблюдают за домом. Одно появление полковника из Москвы наведет шороху среди боровковских мафиози.

Его заметили не сразу, а когда обернулись, у папы окаменело лицо.

– Дмитрий, ты мне нужен. – Он говорил, почти не шевеля губами, а только раскрывая рот, как кукла. «Дмитрий» вместо «Митек» или «единственный сын» не предвещало ничего хорошего.

– А что, и погулять нельзя? – буркнул Блинков-младший.

Папа молча захромал к двери. За его спиной Ирка передала всю необходимую информацию, то есть покрутила пальцем у виска и поболтала высунутым языком. «Дурак! Почему не сказал, что уходишь?», – понял Митек и пожал плечами. Сама разве не понимает, что его не отпустили бы?

Иван Сергеевич все заметил и улыбнулся:

– Привет, Митек. Ты что не здороваешься?

– Навязываться не хочу. Некоторые со мной уже не разговаривают.

– А я думал, ты разбогател и заважничал, – непонятно намекнул Иван Сергеевич. Голос у него был обычный, и Блинков-младший подумал, что, может быть, не так уж все и плохо.

Папа ждал в комнате, где сегодня ночевал Блинков-младший. Собранный рюкзак и скатанный спальник валялись на диване.

– Закрой дверь. Я слушаю.

Митек чувствовал себя виноватым, но не настолько, чтобы получать выговоры при закрытых дверях. Не настолько, чтобы папа смотрел на него, как на какую-нибудь жабу в соплях! Он сегодня чуть не утонул в болоте и чуть не отморозил ноги – для себя, что ли?!

– В чем дело-то пап? Я в Москве целыми днями один и не спрашиваю, когда мне гулять, а когда уроки делать. А тут сходил на лыжах покататься – и нате!

Папа выслушал с застывшим лицом и потребовал:

– Крест.

До Блинкова-младшего начало доходить.

– Пап, она мне подарила.

Папа протянул руку:

– Крест!

– Папа, – снова начал Митек, выуживая из кармана Полинин крестик.

– Только не ври. Лучше молчи.

Тут Митек понял все окончательно: Дудаков проболтался! Теперь папа считает единственного сына спекулянтом…

– Он врет! – еще раз попытался объясниться Митек. – То есть нет, он тебе сказал, как было, это я ему наврал.

– Я не желаю слушать, что там один жулик врал другому. Мне это неинтересно, – отрезал папа. – Верни крест.

В животе у Митьки что-то сжалось и застыло большим холодным булыжником. Он положил крестик папе на ладонь.

– Не требуй с нее деньги. Она мне подарила, а не продала. Это правда. – И Митек отвернулся.

За спиной скрипнула дверь, но папа не уходил.

– Интересно, – глядя в окно, сказал Митек, – если бы то же самое Дудаков рассказал про маму, ты с ней разговаривал бы так же?

Тишина длилась целую минуту. Потом дверь захлопнулась, и он услышал в коридоре папины неровные удаляющиеся шаги.

Теперь Блинков-младший признался себе, что выбрал не самое удачное вранье для того, чтобы остаться в Боровке. То, что он сам представился Дудакову спекулянтом – куда ни шло: сыщикам часто приходится работать под таким прикрытием. Но ведь он и Полину испачкал грязью!

Дверь скрипнула. Тяжелых папиных шагов Блинков-младший не слышал и понял, что это Ирка.

– Ну, ты и дал, Митяище! – начала она.

– Если пришла воспитывать, то лучше уматывай, – огрызнулся Блинков-младший.

– Дурак, – Ирка подошла сзади и положила руку ему на плечо. – Я сама ничего не знаю. Дудаков что-то сказал твоему папе, твой папа на него накричал и стал звонить моему, а в результате нас высылают в Москву.