Евгений Некрасов - Блин и неуловимые киллеры

• Название: Блин и неуловимые киллеры
• Автор: Евгений Некрасов
• Жанр: Детские остросюжетные

В этой книжке не найдут ничего интересного те, кто: часто раскрывал особо опасные преступления; не раз бывал в контрразведке; задерживал матерого уголовника. Остальные могут смело читать о новом расследовании самого великого сыщика из всех восьмиклассников Дмитрия Блинкова по прозвищу Блин и его подруги Ирки.

---

– Я сам уйду, – буркнул он, – только скажите, где Никита.

Попрошайки переглянулись.

– Подумаешь, на десять минут, – махнул рукой Витька. – Повтори слова, хочу сам попробовать.

Оглядываясь на пассажиров, Блинков-младший тихой скороговоркой отбарабанил историю про старшего брата.

– Все, врубился, – кивнул младший попрошайка. – Отойди, не мешай.

Он отдал Блинкову-младшему сумку с коньками, взялся за ручки кресла, помедлил и вдруг выдал с украинским акцентом:

– Х-х-ражданы пассажиры, сами мы нэ мэстные… – Глаза у Витьки стали выпучиваться. – Брата застрелили в колено, – с очумелым видом сообщил он, – а потом… – Тут внутри Витьки снова как будто включился магнитофон с записью «украинца»: -…у нас вкралы докумэнты усей семьи!

Блинков-младший отвернулся, изо всех сил стараясь не улыбаться. Было ясно, что до того, как стать «братом инвалида», Витька попрошайничал под видом беженца, и кто знает, в каких городах и странах! Выкатив глаза и через слово сглатывая, он выложил «гражданам пассажирам» чудовищный салат из двух речевок. Физиономия у младшего попрошайки была такая изумленная, как будто его дергали за веревочки и насильно заставляли нести эту чепуху.

– Помогите чем можете собрать деньги на протез и вернуться домой! – выдохнул он, утирая пот со лба.

Некоторые пассажиры улыбались, но большинство пропустило Витькины нелепицы мимо ушей. Один старичок вцепился в кресло и стал внушать «одноногому», что мальчик должен учиться и не должен попрошайничать. А то что из него получится, если он уже сейчас…

– Кушать каждый день хочется, – равнодушным голосом заметил одноногий.

Старичок смутился и бросил в берет рубль. Он был прав, но Блинков-младший сочувствовал попрошайкам. Слишком часто взрослые повторяют: «Что из тебя получится, если ты уже сейчас… (получил двойку, перелез через забор, не уступил место и тому подобное)». Это все равно что сказать: «Сейчас ты никто, а получится из тебя полная дрянь». Обидно. А когда тебя обижают, хочется поступать всем назло.

Блинков-младший обогнал Витьку с «одноногим» и, не оборачиваясь, пошел вперед. Он первым заметил, что в соседнем вагоне, за стеклами дверей, навстречу попрошайкам движется другая пара с инвалидной коляской. Вез ее тоже подросток, а в кресле, развалившись и бессильно свесив руки, сидел малявка лет семи с открытой обувной коробкой на коленях. Блинков-младший не видел, что там на дне, но и так было ясно: коробка играет ту же роль, что и берет у «одноногого».

Вагон качнуло, малявка сполз ниже по сиденью, и коробка упала. Сразу несколько пассажиров кинулись подбирать рассыпавшуюся мелочь, другие полезли по карманам. Когда коробка вернулась к попрошайкам, в нее со всех сторон стали бросать деньги. Подросток раскланивался – благодарил, – потом, схватив малявку под мышки, усадил его поудобнее. Малявка гнулся, как вареная макаронина.

– Паралитики. Классно работают, – вполголоса заметил Витька. – Ну мы и влипли!

Блинков-младший оглянулся. Младший попрошайка поспешно разворачивал кресло в обратную сторону, «одноногий» помогал, крутя руками колеса.

– Все из-за тебя! – зло бросил он. – В чужое расписание влезли, теперь со смотрящим разбираться!

Опять расписание! Витька бегом покатил коляску по проходу, наезжая на чьи-то ноги. Поезд тормозил. Расталкивая пассажиров, младший попрошайка поставил кресло у дверей и кивнул Блинкову-младшему:

– Берись за ручку, вдвоем погоним… Паралитики, они самые крутые на линии. Безо всякого смотрящего накостыляют!

Как только двери распахнулись, Витька с Блинковым-младшим бегом погнали коляску вдоль поезда. «Одноногий» то подталкивал колеса, то, привстав, загребал руками в воздухе, разгоняя пассажиров.

– Быстрее! – стонал он. – Догонят – и кранты! Выручку отберут!

На бегу Блинков-младший обернулся и увидел редкостное зрелище. Вскочив на сиденье своего кресла, маленький «паралитик» потрясал кулаками, а подросток и еще какой-то мужчина вдвоем пытались его усадить.

– Чудесное исцеление, – хихикнул Витька. – Слышь, Коль, они вроде не гонятся.

– Все равно гони! – заупрямился «одноногий». – Этот поезд мы им испортили, а до другого три минуты. В туалет гони!

– Вот в туалете они нам и накостыляют, – возразил Витька и вдруг бросил ручку. Кресло вильнуло, Блинков-младший еле его удержал. – Извиняться пойду! – крикнул младший попрошайка, убегая назад к «паралитикам».

По вагонам уже объявили: «Осторожно, двери закрываются». Витька бежал и махал «паралитикам»: поехали, по дороге все объясню. В последнюю секунду мужчина придержал готовые захлопнуться двери. Малявка сразу же упал на сиденье и растекся, готовясь «работать», и подросток затащил коляску в вагон. Мужчина еще постоял, дожидаясь Витьку, бесцеремонно подтолкнул его и вошел последним.

– Навешают ему горячих, – убитым голосом заметил «одноногий», провожая взглядом отходящий поезд. – Поехали в туалет, чем так здесь торчать. Хоть разомнусь, а то всю ногу отсидел.

Он впервые признался, что нога у него цела. Блинков-младший понял, что прошел проверку.

Глава XVII. СМОТРЯЩИЙ

Теперь Митек окончательно разобрался в простом и подлом секрете «паралитиков». Подросток и малявка просят, а следом идет дармоед, которому никто бы не подал. Здоровенный, гад! Входя в двери, он нагибал голову. Ясно, почему «одноногий» с Витькой испугались.

– Не туда, влево давай, – скомандовал «одноногий».

Блинков-младший катил кресло к выходу со станции, а слева ничего не было: перрон кончался запертой железной калиточкой. Он остановился.

– Влево, влево! – повторил «одноногий», подпрыгивая на сиденье. Ему было совсем невмоготу.

Калиточка запиралась на обычный засов. Блинков-младший распахнул ее и покатил кресло дальше, под замызганную табличку «Посторонним вход запрещен». Каждую секунду он ожидал, что вот-вот сейчас их окликнет дежурная по станции и будет скандал. Дежурная стояла как раз на их стороне платформы и молча смотрела им вслед, а потом ушла.

Слева, за перилами из стальных труб, тянулся кое-как освещенный серый тоннель. Воняло помойкой. Между рельсов блестели черные лужи. А справа одна за одной пошли железные двери без надписей, не то ржавые, не то покрашенные бурой краской.

– Стой. Помоги, – скомандовал «одноногий», протягивая руку.

Блинков-младший помог ему встать с кресла. Подскакав к двери, ничем не отличавшейся от других, «одноногий» раскрыл ее и ввалился внутрь. По пути он расстегивал поясной ремень. Блинков-младший отвернулся, успев рассмотреть за дверью грязный туалет.

– Сил моих нет! Да помоги же! – застонал попрошайка. Прыгая на одной ноге, он снимал брюки.

Блинков-младший вошел в туалет и подставил плечо. Он уже знал, что увидит. И точно: в широкую штанину камуфляжных брюк «инвалида» была втиснута согнутая в колене нога. Наступив на пустой низ штанины, попрошайка стащил ее и с блаженным оханьем разогнул ногу.

– Отсидел! Так заработаешься, и кранты ноге! На самом деле оттяпают! – пожаловался он.

Кто-то из шапочных знакомых Блинкова-младшего тоже часто повторял «кранты». На ум приходили садовники из Ботанического сада, дворник Женя и школьный охранник. И еще музейный вахтер Илья Ильич. Нет, Илья Ильич любит повторять: «Ерундистика!»… Блинков-младший так и не вспомнил, кто говорит «кранты», да и это казалось неважным. А попрошайка тем временем надел брюки как следует и с довольным видом расхаживал от стены к стене, прихрамывая на разутую ногу.

– А про речевку не врешь? Сам придумал? – спросил он. – С Витькой разучишь?

Блинков-младший еще раз подтвердил, что сам и что разучит. «Одноногий», то есть уже двуногий, выгреб из кармана горсть мелочи, и не успел Митек ничего сообразить, как монеты зазвенели у него в кармане куртки. Ясно, плата за речевку. Добытые враньем нищенские деньги совсем его не обрадовали, но Блинков-младший не стал отказываться. Пусть попрошайки считают его своим.

А двуногий, размявшись и даже попробовав сплясать вприсядку, вдруг спросил:

– Так что ты хотел узнать у Никиты?

Блинков-младший молчал. Как же, станет он выдавать кому попало тайны расследования!

– Я к тому спрашиваю, что, может, встречу его, передам…

– Вот и передайте, что Блин его ищет. Блин – это я.

– А зачем? – не отставал попрошайка.

За приоткрытой дверью прогрохотал поезд. Блинков-младший как будто со стороны увидел маленький полутемный туалет и себя с глазу на глаз с неслабым жуликом. Каменный мешок, теснота: расхаживая, попрошайка задевал его руками. И рельсы в двух шагах, и поезда грохочут. Кричи – не докричишься.

– Никита влип в одно дело, – сказал Блинков-младший, отходя к двери. – Он знает, в какое. И я знаю.

– И что из этого? – надвинулся попрошайка.

– А то, что я еще знаю, как ему помочь!

Попрошайка долго молчал, глядя в глаза Блинкову-младшему, потом отошел и стал приседать.