Джон Апдайк - Супружеские пары

• Название: Супружеские пары
• Автор: Джон Апдайк
• Издательство: Махаон
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002

Чахлый захолустный городок, чахлые захолустные людишки, сходящие с ума от безделья и мнящие себя Бог знает кем… Этот роман — игра: он и начинается с игры, и продолжается как игра, вот только тот, кто решит, что освоил ее правила, жестоко просчитается.

---

В дни, подобные этому понедельнику, возвращаясь раньше Анджелы, Пайт чувствовал, как занята в своей комнате Рут, которую школьный автобус доставлял домой к четырем часам. Тишина за ее запертой дверью, нарушаемая шумом передвигаемых предметов и напеванием гимнов, разученных в церковном хоре, пугала его; он стирал ее пеленки и грел бутылочки, а теперь ему только и оставалось, что оставлять ее одну, не лезть на глаза. Он перечитал газету, хотел было заменить сгнившие доски сарая новыми, но вместо этого смешал себе коктейль из джина и лимонада. Пристройка к ресторану была введена в строй, что ознаменовалось банкетом с участием троих членов городского управления и начальника пожарной команды Каппиотиса (он быстро уснул), и теперь у Пайта было маловато дел. Галлахер продал имение в Лейстауне монахиням, однако вожделенный контракт на реконструкцию достался не ему, а другой фирме, у хозяина которой был брат-священник. Заработать на сделке почти не удалось, все старания Галлахера охмурить монахинь пошли прахом. Теперь у фирмы «Галлахер энд Хейнема» остался один проект перестройка древнего дома на улице Божества. В результате работ там должны были появиться офисы и квартиры для сдачи внаем. Старуха Гертруда Тарбокс, соорудившая персональный рай из бумаги и консервных банок, в сентябре стараниями родни и банка из Нью-Бед-форда переселилась в дом для престарелых. Пайту была поручена замена обшивки, перенос перегородок, циклевка полов, маскировка уродливых поверхностей декоративными виниловыми панелями, притворяющимися деревом. Работы на объекте хватало только для Адамса, Комо и Яжински, которые, получая почасовую оплату, первыми претендовали на то, чтобы не сидеть без дела. Сам Пайт вынужденно простаивал. Сейчас он тянул джин и старался не думать о Фокси. Спрятавшись за спиной у своей мамаши, она превратилась для него в ранку во рту, которую невозможно не трогать ежесекундно языком. Лето ушло в прошлое, стало сном. Она исчезла, хлопнув дверцей машины после церковной службы. Теперь ему недоставало кутерьмы двойной жизни. Вынужденная супружеская верность казалась ему расточительством, невольное безделье — прекращением жизни. Он пил, чтобы убить время.

Анджела вернулась, переполненная до краев новостями об Айрин.

— Представляешь, что устроила эта женщина? Нашла себе работу в лейстаунский академии для девочек! Через неделю она начинает, так что весь детский сад ложится на мои плечи.

— Скажи ей, что не потянешь.

— Кто говорит, что я не потяну? То, что я не иду к психиатру, еще не значит, что я не справляюсь самостоятельно с дюжиной детей. Айрин только мешала мне своими киббуцными теориями.

— Значит, тебе самой этого хочется!

— Что тут удивительного? Я, конечно, не горю желанием: такие маленькие дети — не моя стихия, но интересно было бы снова попробовать себя в роли учительницы спустя столько лет. И вообще, разве тебя не радовало бы, если бы я приносила домой немного денег?

— Боишься, что я не смогу тебя содержать?

Анджела наклонилась и легко потерлась щекой о его затылок — легкое прикосновение крылышком перед набором высоты.

— Никто не сомневается в твоей состоятельности. Но я тоже человек. Мои дети подрастают… — Она перешла на шепот. — Ненси все утро не сосала палец. — Шепот был вызван тем, что она привезла младшую дочь домой, и та медленно поднималась по лестнице, не зная, хватит ли ей смелости побеспокоить Рут.

— Что еще рассказывает Айрин? Ты отсутствовала целую вечность. Бен пока не нашел себе работу?

— Нет. Не уверена даже, что он ищет. Но у нее и без того полно новостей. Она теперь косо смотрит на Константинов, говорит, будто те взялись за Геринов. Роджер и Би пропадают там каждый вечер, и Айрин считает — ты бы ее послушал, можно умереть со смеху! — что там вспыхнуло однополое влечение… — Анджела стала рисовать пальцем в воздухе. — Кэрол-Би, Роджер-Эдди…

— Простое влечение, или там уже дошло до дела? Ты так меня развеселила, что я, пожалуй, налью себе еще. Хочешь?

— Только бурбон, а не джин: все-таки лето уже прошло, Пайт. Нет, утверждать такое Айрин не посмела. Но она считает, что Кэрол способна на все, а в Би есть необходимая пассивность… Ее всегда привлекали женщины: она с нами кокетничает, даже похлопывает…

— Но все равно одно дело — мелочи, вроде этой, и совсем другое сбросить одежду и приступить к делу, — заявил Пайт, зная, что в гетеросексуальных отношениях такой пропасти нет.

Анджела приняла у него свой золотистый напиток; когда она делала глоток, ее глаза становились еще голубее; перед ее мысленным взглядом появлялись сцены, о которых они беседовали.

— С другой стороны, никто из нас не молодеет. Если человеку всю жизнь чего-то хотелось, то с возрастом у него все больше ослабевают тормоза. То, что раньше казалось священными принципами, превращается в глупые предрассудки.

Пайт, подливая себе чистого джину, сказал:

— Роджер, конечно, гомосексуалист, но его шарм всегда в том и заключался, что он отказывался это признавать. Это проявлялось разве что в его обращении с женщинами: то он груб, то избыточно вежлив.

— По-моему, между гомосексуальностью и раздражением против женщин существует разница, — возразила Анджела. — Разве Роджер когда-нибудь приставал к тебе на поле для гольфа?

— Не приставал. Но терпеть не может партнерш. А вот Эдди _ это загадка. Как Айрин может обвинять в гомосексуализме мужчину, который еще несколько месяцев назад был ее любовником?

— Во-первых, она этого не говорила, во-вторых, она оскорблена. На мой вопрос она ответила, что Эдди может быть очень убедительным. Не знаю, что она хотела сказать этим словом, но оно прозвучало раза три-четыре.

— А какое место занимает в этой новой конфигурации твой друг Фредди Торн? — спросил Пайт.

— Фредди их и свел. Раньше Герины и Константины не общались, но он постарался. Думаю, он при том присутствует, заваривает, так сказать, кашу.

— Бедная Джорджина!

— При чем тут она? — встрепенулась Анджела, приподняв верхнюю губу и обнажив влажные зубы.

— Так, вообще. Приятно, что ли, иметь в мужьях такого зловредного придурка?

— Какой же он зловредный? Просто любит беспорядок. Что до Джорджины, то она с начала учебного года со мной холодна. Не удивлюсь, если после ухода Айрин она тоже перестанет появляться.

— Чем еще тебя попотчевала Айрин?

— Дай-ка вспомнить… Джон Онг заболел: что-то с легкими. Врачи настаивают, чтобы он бросил курить, но он не может.

— Господи, уже на рак ли?

— Кто его знает? Он, конечно, старше всех нас, просто при его азиатской внешности это незаметно.

— Он в больнице?

— Еще нет. Ах, да, самое главное! Тебе понравится. Фокси Уитмен родила.

Воздух сжался. Сначала Пайт задохнулся, потом почувствовал, что проваливается в яму.

— Когда?

— В этот уик-энд. Думаю, в воскресенье. Ты видел ее вечером в пятницу у Литтл-Смитов. Уж не танец ли с Мэттом Галлахером ускорил роды? Его партнершам не позавидуешь.

— Почему нам никто об этом не сказал?

— Ты принимаешь это слишком близко к сердцу, Пайт. Ты что, близкий родственник? Странно, конечно, что Мэтт ничего тебе не сказал на работе. Терри должна знать, если они с Фокси действительно подруги.

— С Мэттом в последнее время не больно поговоришь: он сердится, что упустил контракт с монастырем. Но новость хорошая: уж слишком ее раздуло. Мальчик или девочка?

— Мальчик, семь фунтов с чем-то. Может, пошлем ей цветы? Фокси мне нравится, но это, кажется, еще не та стадия отношений, на которой принято слать цветы…

— Почему, можно. Ты все равно не заберешь цветы с собой на небо, Ангел: они там не растут — нет навоза.

Анджела поморщилась, не одобрив его болтовню, и ушла из кухни.

— Рут! — позвала она. — Спустись, не сиди букой! Ненси хочет поиграть в рыбок.

Оставшись один, Пайт попытался свыкнуться со счастьем Она в безопасности. Мальчик. Везет! Ему хотелось оказаться с ней рядом, пробраться в белую палату, где она лежит без сознания, сдувшаяся, розовая, теряющая кровь, с приоткрытым ртом, растрепанная. Он представил себе тепличные растения — гладиолусы, георгины, гиацинты в лентах, тяжелые красные розы, запах спрессованной почвы. Стакан воды на тумбочке, открытки с поздравлениями, припрятанная надкушенная плитка шоколада. Не сообщив ему о родах, она нанесла ему оскорбление и, тем самым, посулила свободу.

…Однажды, не в силах кончить, она мастурбировала, зажав его ногу бедрами.

«Я тебя не пугаю?»

«Какое там! Молодость берет свое».

«Не насмехайся. Я и так тебя стесняюсь».

«Меня, своего любовника? Почему?»

«Стесняюсь, и все».

«Очень трогательно, что женщине приходится так стараться».

«Лучше потрогай мои соски».

«С радостью».

«Полегче. Я сейчас…»