Гленда Ларк - Оскверненная

• Название: Оскверненная
• Автор: Гленда Ларк
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050403-9, 978-5-9713-8050-4

Мир Островов, чьи народы никогда не смешиваются между собой…

Мир крошечных королевств, бесконечно заключающих союзы и ведущих войны…

Мир, в котором испокон веку существуют две магические школы – Силв, верящие, что колдовство имеет право быть только светлым, и Дун, исповедующие темную сторону магии.

До недавних дней их адепты полагали, что худой мир лучше доброй ссоры… Но теперь на далеком острове Гортан воцарился Великий Мастер дунмагии Мортред, мечтающий подчинить своей власти все острова, – а на Срединном архипелаге набирают силу силвмаги, зовущие себя Хранителями – и тоже мечтающие о высшей власти.

Наемница Блейз, обладающая даром противостоять магии, понимает – адепты Света так же опасны, как и адепты Тьмы.

Новая война будет губительна не только для ее участников, но и для сотен ни в чем не повинных жителей.

А остановить ее можно будет лишь одним способом – полностью уничтожить магию на Островах…

Но удастся ли Блейз и горстке ее сподвижников совершить это?

Читайте третью книгу увлекательной трилогии от автора «Звезды надежды»!

---

Только почему теперь на Райских островах нет силвов? Ведь должен же был ктото остаться, в конце концов? Не все они жили на островах Хранителей, и даже те, что жили там, не все стали жертвами КороляКита. У силвов могли родиться детисилвы. Где же теперь эти дети? И почему ушли гхемфы и где они теперь?

Однако Шор так и не задал этих вопросов. По его мнению, единство возникло как ответ на внешнюю угрозу – со стороны нас, келлсцев. А силвов больше нет потому, что магии и вообще никогда не было. Гхемфов нет, потому что их не существовало.

Я несколько раз спрашивала обо всем этом Натана. Уверена, что онто такие вопросы задавал. Однако он только улыбается и советует мне проявить терпение. «Вы скоро сами там окажетесь, – говорит он, – и сможете обо всем спросить».

Рассказывать чтото он отказывается. Ох, до чего же он меня злит! Ненавижу его!

Сейчас поднимусь на палубу, чтобы он мог показать мне достопримечательности, мимо которых мы проплываем. Вокруг видны странные рыбачьи лодки, называемые дхоу, с латинскими парусами… Я теперь свободно владею морской терминологией!

Всего несколько часов, и мы войдем в порт Аруты.

Извлечение из «Жизнеописания Келвина Гилфитера»

Три здания – медицинская школа, являющаяся частью университета Аруты, хоспис и приют, – венчающие утес, напоминают часовых, охраняющих каменные террасы, поднимающиеся от берега моря. Оштукатуренные стены соперничают белизной с причудливыми группами выбеленных ярким южным солнцем кораллов, которые окаймляют террасы. Позади хосписа, откуда открывается потрясающий вид на море, по склону разбросаны строения университетского городка, утопающие в буйной тропической растительности садов. Дастелцы, восстановившие город на пустом месте, все еще помнили о том, что радовало птиц: полных нектара цветах, густых зарослях, крутых крышах с башенками и выступами, вьющихся растениях, мелких прудиках с чистой водой, поросших густой травой обочинах дорог.

Двое мужчин, один из которых был строителем университета, а другой – создателем и бессменным главой медицинской школы и хосписа, сидели на затененной террасе одного из зданий и смотрели на чаек, летающих над мелководьем.

Один из них когдато летал и сам. Он знал, каково это: чувствовать ветер, наполняющий крылья, ощущать воздух кончиками маховых перьев… Теперь он был просто стариком, скрюченным артритом, от которого страдали многие дастелцы, прежде бывшие птицами.

Ему все еще снились полеты.

И еще ему иногда снилась Флейм Виндрайдер.

Второй сидевший на террасе мужчина больше не следил за чайками. Он был гораздо крупнее своего другадастелца, хотя годы и заставили согнуться его спину. Его голова в облаке всклокоченных седых волос напоминала чертополох, за колючки которого зацепились пушинки. Глаза его выцвели от возраста, кожа загрубела под жарким солнцем, но на лице была написана доброта, которая заставляла людей доверять ему, хотя некоторые дастелцы – жители дальних островков, никогда с ним не встречавшиеся, – все еще называли его ГилфитеромУбийцей.

Теперь же выцветшие глаза с интересом следили за тем, что происходило в бухте: там посередине гавани вставал на якорь корабль. Он явно имел слишком большую осадку, чтобы пришвартоваться к пирсу. Старик не мог прочесть название судна, но узнал контур; несмотря на свои восемьдесят с лишним лет, на зрение он не жаловался.

– Нуну, – пробормотал он, – подумать только, Руарт, опять келлский корабль. Судя по парусной оснастке, это еще одно исследовательское судно из Послеморья, возможно, даже то же самое, что и раньше.

Руарт приподнялся, чтобы разглядеть корабль.

– Ах, остается только надеяться, что это вернулся не тот самодовольный тип со всеми своими вопросами. Как там его звали? Шорайсо?..

– Шор айсо Фаболд. Насколько мне известно, «айсо» означает «сын».

– Вотвот. Он никогда мне не нравился, хотя переводчик Натан – довольно приятный парень. Ну так он попал на Райские острова еще птенцом, так что, можно сказать, почти не уступает островитянам. – Руарт задумчиво покачал головой. – Странные идеи у этих келлсцев: они ведь так и не поверили, что я когдато был покрыт перьями и мог летать…

– Ага, недоверчивая компания. Ну, с другой стороны, мы ведь так им всего и не рассказали, верно?

Руарт ухмыльнулся:

– Конечно, кое о чем мы умолчали.

Келвин поерзал, глядя, как на корабле спускают паруса и бросают якорь. «Ах, старость, – подумал он, – даже сидя не найдешь удобного положения».

– Не позволишь ли ты старику кое о чем тебя спросить, Руарт?

– Конечно.

– Когда ты исчезал с архипелага на несколько месяцев…

– Да?

– … Не на Цирказе ли ты отправлялся?

– А как ты думаешь?

– Я думаю, – сказал Гилфитер, осторожно подбирая слова, – что Флейм, которую я знал, не особенно считалась… ээ… с условностями. Не слишком считались с ними и некоторые мои знакомые дастелцы, если уж вспомнить…

– Может, ты и прав. Эти птички – существа легкомысленные, знаешь ли. А Флейм была воспитана дастелцами – более или менее. – Голос старика дрогнул – это были самые его счастливые воспоминания…

– Двое правителей островных государств не так уж часто имели возможность оказаться в одном месте в одно и то же время, мне кажется, – заметил Гилфитер. – Даже если они – супруги.

– Верно.

– К тому же он умер лет на десять раньше ее.

– Больше, как мне кажется.

– Ты проказник, Руарт.

– Когдато был, – добродушно кивнул Руарт. – Вини в этом твою Блейз. Это она пришла ко мне и сказала, что пора мне перестать сидеть на подоконнике… как раз после одного из ее собственных визитов на Цирказе… – Руарт пожал плечами. – Мудрая Блейз была женщина. Она понимала, что время сглаживает все углы и многое делает возможным.

– Ах, я мог бы догадаться, что она к этому приложила руку. – Гилфитер, прищурившись, снова посмотрел на бухту. – С того корабля спустили шлюпку. Похоже, у нас будут гости. И среди них, судя по запаху, женщина.

– Не стоит ли нам навести красоту, как ты думаешь?

– Да нет, парень. Помоему, для нас уже миновало время, когда это имело значение.

Они дружески улыбнулись друг другу.

– Так ты думаешь, Кел, что поступил правильно? Когда уничтожил магию в мире? – серьезно спросил Руарт.

Келвин задумался.

– Ну, по крайней мере новый Мортред не появился. У дунмагов, с тех пор как обладающих Взглядом стало много, не осталось никакого шанса скрыться: их или истребили, или излечили. Больше не происходит осквернений. – Келвин так и не сумел прийти к однозначному выводу – являлась ли силв и дунмагия болезнью, передававшейся таким же путем, как другие заразные болезни, но это его больше не тревожило. – Да, мы совершили славное, полезное деяние, Руарт. – И все же мысль о навеки утраченной силе целительства оставалась занозой в его душе врача… хотя единственным, кто в этом понимал его, был давно почивший Гэрровин…

А сейчас… сейчас к причалу подошла лодка с чужеземного корабля, и по дороге к вершине утеса направилась группа келлсцев. Келвин узнал среди них Натана, но говорить об этом не стал.

– Да, – повторил он, – мы поступили правильно. Теперь мы живем в лучшем мире. – Келвин слабо улыбнулся. – Пусть мы и были марионетками, которых дергал за ниточки Райдер.

Руарт рассмеялся.

– Все еще мучаешься? Брось, тебя Блейз любила больше.

– Может быть… – И всетаки она всегда с нежностью относилась к патриарху.

– Тебе следовало бы его пожалеть, – добавил Руарт. – Ведь именно тебя в конце концов выбрала женщина, которую он любил.

– Верно. По его собственной дурости к тому же. – Улыбка Келвина быстро погасла, но Руарт все же ее заметил. – Сотворение, Руарт, как же мне ее не хватает! – Келвин вздохнул. – Я стараюсь испытывать благодарность за то, что у нас было пятьдесят чудесных лет. Благодарность за то, что она осталась со мной… Я никогда в это не верил, каждый раз, когда она уезжала, я гадал, вернется ли. Но она всегда возвращалась. Для меня это было чудом… но ей и в самом деле была по нраву наша жизнь. А теперь, когда ее нет… все кажется мне таким унылым. – Келвин мгновение помолчал, потом добавил: – Иногда я мечтаю о том, чтобы вернуться домой. Я тоскую по прохладе Небесной равнины, по цветущим лугам, по стадам селверов…

– Небесная равнина теперь едва ли такая, какой ты ее знал.

– Ты не прав. В этомто и заключается суть Крыши Мира – она не меняется.

– А тебе позволят вернуться?

По лицу Келвина расплылась широкая улыбка.

– Там все теперь обладают Взглядом, и это делает людей дружелюбнее. Я отправил письмо в тарн Вин с вопросом, найдется ли у них местечко для старика…

– Мне будет тебя не хватать.

– Не могу я оставаться здесь без нее, Руарт. Прошло два месяца, а кажется, будто целая жизнь… – Келвин взмахнул рукой, показывая на здания у себя за спиной. – Все это – наша жалкая попытка возмещения, расплата за то, что мы сделали. Однако в конце концов понимаешь, что нельзя возместить прошлое – искупление всего лишь бессмысленное религиозное заблуждение. Все, что нам доступно, – это смягчать страдания настоящего или стараться сделать будущее более светлым. Со всем остальным приходится жить… Я сумел быть довольным жизнью – даже более чем довольным, – потому что она была рядом.