Виктор Дихтярев - Вся жизнь - поход

• Название: Вся жизнь - поход
• Автор: Виктор Дихтярев
• Жанр: Путешествия и география

---

- Дадим! - кричали ребята. Они любили Сергея Михайловича, хотя ни в грош не ставили его советы.

План нашей работы был составлен так, что почти ежедневно половина отрядов была в походах, а половина в лагере. На троих воспитателей легла большая нагрузка: две девушки выводили на маршрут по одному отряду, а мужчина - географ - возглавлял сразу два. Вернувшись, воспитатели получали два дня отдыха - только какой это отдых, если надо оформлять материалы похода и готовиться к вечернему отчету, да еще судить различные соревнования! Подозреваю, что воспитателям было даже легче в походах, чем в нашей лагерной суете; во всяком случае, они с радостью уводили на маршруты новые отряды. Мы знакомились с районом в радиусе 25-30 километров от нашего лагеря, составляли карты маршрутов и описания к ним в расчете, что этот материал пригодиться в следующем году.

Каждый отряд прошел три двухдневных похода и один трехдневный. Ребята шли по местам боев Великой Отечественной войны, были на игольном заводе и на фабрике, мастерившей гитары, облазили Саввинско-Сторожевский монастырь, и воспитатели говорили, что они очень довольны своими туристами.

В лагере с четырьмя отрядами оставались я и Сергей Михайлович. Я выводил ребят на колхозное поле полоть капусту, организовывал после работы купание, а после тихого часа - снова купание и спортивные соревнования. Сергей Михайлович оставался с дежурным отрядом в лагере и помогал малышам стаскивать с плиты тяжеленные котлы.

Кстати, о купании. Почему деревенские мальчишки сидят в реке сколько им хочется, а мы должны только по несколько минут?

И я договорился с ребятами, что если, кроме меня, нет взрослых, в реку входит один отряд. Второй отряд следит персонально за каждым купающимся, а третий загорает на песочке. Купаться можно до посинения, но уж если вышел на берег, второй раз в воду не входишь. Когда самые настырные, стуча зубами, выскакивали из реки, в воду бросался второй отряд. А потом все начиналось сызнова. Как и предполагал, больше пяти-шести минут ребята в реке не засиживались, но все были довольны, что купаться можно без всяких ограничений!

Береженого Бог бережет. Я не сводил глаз с купающихся, но чтобы уж совсем быть уверенным в том, что никто не отправился на дно, ввел такое правило: входя в воду, каждый ставил на берегу свою пару обуви. Вышел из реки - забери обувку. Кроме того, я постоянно объявлял:

- Восемь человек в воде!

- Один вышел, семь человек в воде!

- Двое вышли, пять человек в воде!

И когда обуви на берегу не оставалось, распределял, кто за кем будет следить - и очередной отряд начинал купание.

Возможно, это не лучший способ учета детей в воде, но другого я не придумал.

Жизнь в лагере нравилась ребятам. Еще бы! Полная свобода, кроме выполнения режимных моментов. Не хочешь участвовать в играх и соревнованиях - пожалуйста, иди в лес, только предупреди дежкома, когда вернешься. Хочешь половить рыбку - тоже никто не запрещает; но вот купаться самостоятельно нельзя. Об этом мы серьезно говорили с ребятами. Ну а если невтерпеж? Что ж, скажи любому взрослому, и он пойдет с тобой к реке.

- Так и пойдет ? - не верили ребята.

- Так и пойдет. С рекой шутить нельзя. Каждый уверен, что с ним ничего не случится, но ведь люди тонут! Зачем же по-глупому рисковать?

По правде говоря, в этом запрете и необходимости особой не было. Купались два раза в день, еще можно было окунуться утром после зарядки и на вечернем умывании. Ну, обратились

ребята к взрослым ради проверки, пару раз сходили на реку, а потом поднимались по крутой тропе в лагерь - кому охота? Так что о самостоятельных купаниях мы не беспокоились.

Структура лагеря оказалась удачной и практически не менялась все девять лет жизни нашего палаточного городка. Конечно, что-то в ней совершенствовалось и уточнялось, но основная идея, которая обеспечивалась структурой - широкое детское самоуправление - оставалась неизменной, и я строго следил, чтобы новые воспитатели не вмешивались в распоряжения ребят.

Надо сказать, что вмешательство взрослого, имеющего какую-то власть, но не познавшего сложности переплетения нитей руководства и подчинения в детском коллективе, может разрушить уже устоявшуюся организацию. Помню, как через несколько лет наша команда участвовала в районных туристских соревнованиях. Я предупредил ребят, что приду на бивак позднее, а с ними поедет воспитатель - назовем его Петром Степановичем.

Петр Степанович ходил со мной на городской слет, видел работу дежкомов и краеведческих групп и старался помогать всем и каждому, боясь, что мы не успеем оформить собранный в пути краеведческий материал. Эта необузданная ответственность не всегда устраивала меня, но я помнил свой первый велопоход со школьниками на городские соревнования, и нервозность Петра Степановича была понятна. Я все-таки просил дать ребятам возможность самим разобраться со своими делами и помогать им разве что советом. И теперь, передавая Петру Степановичу руководство командой, я снова напомнил, что одного его присутвия будет вполне достаточно: ребята опытные, и соревноваться им не в новинку.

На подходе к поляне слета я встретил наших девчонок, бегущих по трассе ориентирования.

- Ой, здрасьте! - закричали девчонки. - Идите скорее на бивак, там такое делается! Палатки не поставлены, ужин не готов, мы на бутербродах бежим!

- Вы не бежите, а болтаете, - сказал я. - Куда идти?

- Вон через тот лесок.

И девчонки снова начали рассказывать, что на биваке ничего не получается и вообще ничего не получается.

- Вы на соревнованиях или на прогулке? - перебил я.

- Да выиграем мы, еще один КП остался. А знаете, Петр Степанович дежкома за дровами услал...

Я шуганул девчонок и поспешил на бивак.

Петр Степанович встретил меня чуть ли не криком:

- Это не туристы, а сплошные лодыри! Вы посмотрите - только одна палатка поставлена! Пошли за дровами, потом кто-то вернулся за топором, и теперь все его по лесу ищут! Ориентировщики чуть на старт не опоздали, им-то зачем было за дровами ходить?! Нет, вы посмотрите, что делается!

Я посмотрел. Двое мальчишек выдували из костра сиротливый огонек. Куча сушняка еще не наломана и не сложена в поленницу. Два кана с водой и рядом пустое ведро. Возле дерева свалены рюкзаки, и к одному приторочена пила в брезентовом чехле.

- Ладно, - сказал я, - давайте присядем.

К костру подошло еще трое ребят с бревнами на плечах.

- Ну вот что, - сказал я. - Прекратите работы и позовите сюда всю команду.

- Мы там бревно нашли. Сейчас возьмем пилу, распилим и вернемся.

- Успеется. Позовите ребят, и побыстрее.

Когда все, кроме ориентировщиков, собрались, я спросил:

- Кто у нас сегодня дежком?

- Я.

- Ну так распоряжайся.

Дежком вытащил тетрадь:

- Татьяна, продуктовую клеенку! Положишь здесь. У кого про-дукты на ужин? Доставайте. Мишка, ведро в руки и за водой!

Толик, возьмешь пилу. Четверо за дровами, дежурным готовить, остальным ставить палатки.

Дежком повернулся ко мне:

- Вроде все.

- Вроде.

Мы сидели с Петром Степановичем у костерка и смотрели, как бивак обретает божеский вид.

- Они только вас и слушают, - сказал Петр Степанович.

- Да нет. Просто вы подменили дежкома, а он лучше нас с вами знает, что делать.

Пришли ориентировщики:

- Попить бы...

- Будь сде! - и дежком снял подвешенный над костром котелок с чаем.

- Откуда котелок-то?

- У соседей одолжил. Знал, что придете взмыленные.

После ужина я попросил командира рассказать, что у них произошло.

- Только, пожалуйста, без эмоций.

- Можно и без эмоций. - И командир поведал, что Петр Степанович, как только пришли на бивак, послал всех за дровами. Дежком сказал, что всех не надо, но Петр Степанович сказал, чтобы через минуту возле него никого не было.

- В общем, я не слышал, что у штабной палатки собирают командиров и ориентировщиков, поэтому чуть не опоздали на старт. А дежком то за дровами ходил, то воду таскал.

Дальше командир мог не рассказывать. Петр Степанович, не желая того, нарушил привычную систему управления, и ребята, подчинившись воспитателю, ушли за дровами. Хвороста вокруг было мало - другие команды ведь тоже не сидели без дела, надо было искать бревна или сушины. А когда их нашли, оказалось, что топор и пила оставлены на биваке. Дежурные по кухне стояли у сушин, ожидая, когда обрубят ветки, чтобы принести их к костру, а должны были оборудовать очаг и начать готовить. Ну, а дежкому вообще нельзя уходить с бивака: его дело - организовывать все работы.

Я не стал объясняться с Петром Степановичем, он и сам видел, что переусердствовал, и когда все палатки были поставлены, огорченно сказал:

- Черт его знает, почему все хочется сделать самому и побыстрее!

Утром он ни во что не вмешивался, только нервно ходил между ребятами на старте полосы препятствий и просил их не волноваться.