Христиан Девет - Борьба буров с Англиею (Воспоминания бурского генерала)

• Название: Борьба буров с Англиею (Воспоминания бурского генерала)
• Автор: Христиан Девет
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

По английским источникам, среди убитых находился доктор де-Ландсгер бельгиец. Английские газеты утверждали, что на нем, когда он лежал мертвым, был патронташ. Но я могу засвидетельствовать, что у покойного доктора не было ни ружья, ни патронов. Не думаю, чтобы он успел вооружиться на поле сражения.

Шесть крупповских орудий осталось после нас на поле битвы: но в виду того, что у нас все равно уже почти что не было зарядов, эта потеря не была для нас особенно чувствительною.

Я уверен, что если бы бюргеры дружно, сомкнутым строем, сразились бы в этот раз, то неприятель был бы прогнан, и такого несчастья, конечно бы, не случилось. Нас было 800 человек, а неприятеля всего 1.000-1.200 человек. Но когда наступает такая безумная паника, как в этот раз, то всему конец.

Глава XXI.

Неудача при Фредериксштадте и Ботавилле

По дороге в Гейльброн я узнал, что отряды генерала Гаттинга (округа Гаррисмита и Вреде) находились в 7 милях к юго-востоку от Гейльброна, у Спитсканье. Я повернул к ним Оказалось, это были те, которые выдержали тяжкое испытание и не передались вместе с Принслоо.

Большою радостью было для меня встретиться с гаррисмитскими бюргерами и вспомнить прежние дни, снова увидевшись с ними в первый раз после декабря 1899 года. Чего-чего только не нашлось порассказать друг другу! Мы виделись в последний раз во время обложения Ледисмита, когда они и гейльбронские бюргеры занимали позиции рядом.

Но каким гневом наполнилось мое сердце, когда вместе с бюргерами Вреде и Гаррисмита я снова увидел тяжелые повозки! Не раз уже испытал я на себе всю тяжесть этой лишней обузы, которая постоянно в последнее время заставляла меня работать и головой и сердцем, придумывая то тут, то там какие-нибудь средства к спасению обоза. Чего стоил нам, например, поход в 280 миль от Слаббертснека к Ватербергу!

Теперь, будучи главным командантом всех моих бюргеров, я решил во что бы то ни стало прочно утвердить принятое на собрании в Кронштадте постановление относительно повозок и раз навсегда объявить, что я ни в каком случае не могу допустить присутствие обоза в моих отрядах.

Но я никак не ожидал, что мне будет до такой степени трудно убедить бюргеров отказаться от излишних забот в походе! Недавний пример, казалось, еще так свеж был в их памяти, когда огромное количество повозок было отнято англичанами у команданта Газебрука между Винбургом и Фетривиром. Но нет! ничто не помогало!

Тогда я решил поступить энергично. Я созвал всех бюргеров и стал говорить им речь. Сперва я благодарил офицеров и бюргеров за то, что они не последовали примеру Принслоо, и за то, что так великолепно сражались при Гейльброне, и еще более при Ледибранде, когда они прогнали англичан к ущельям Лилиенхука. Сказав обо всем этом, я наконец дошел и до обоза... Я настаивал на том, чтобы отправить его домой. Но, само собою разумеется, мои слова были равнозначащи следующим: "отдайте свои возы и повозки неприятелю", а этого буры не хотели. Но я хотел этого, и потому в конце моей речи я сказал:

- Итак, бюргеры, мой долг не позволяет мне спрашивать, я вас и не спрашиваю, как вы поступите с вашим обозом, но я вам говорю, что он непременно должен быть удален!

На следующий день я собрал офицеров и приказал им очень вежливо, но в то же время очень решительно, чтобы в тот же день все повозки были удалены.

Одновременно с этим я отдал приказ, чтобы вифлеемские бюргеры, а также и гаррисмитские вместе с кронштадтскими, под начальством Филиппа Бота, разрушили бы пути сообщения англичан между Кронштадтом и Зандривиром.

В тот же день, 24 сентября, я поехал вместе с моим штабом к гейльбронским бюргерам, прибывшим из дому, куда они были отпущены по возвращении из Ватерберга на несколько дней. Они вернулись в большом количестве.

Неприятель тоже разделился на несколько частей, и мы тотчас же должны были приготовиться или к сражению, в каком бы месте оно ни произошло, или к отступлению в случае появления подавляющих сил неприятеля.

У меня был порядочный отряд из гейльбронских, гаррисмитских и вредевских бюргеров.

Соединившись с ними 25 сентября, я послал часть бюргеров в Кронштадт к передовому посту неприятеля, стоявшему в шести милях от города.

Генералу Гаттингу я также послал приказ выступить, и что же я узнал? Бюргеры не могли расстаться со своими повозками! Большая часть из них (Вреде и Гаррисмит) отправилась назад домой, несмотря на то, что это совсем было не нужно, так как у каждого воза было по крайней мере по одному кафру и одному погонщику, которые и должны были, согласно моему приказанию, доставить повозки по домам бюргеров. Это потрясло меня! Бывают в жизни каждого человека мгновения, когда он близок к тому, чтобы ослабить, поддаться, если в это время невидимая Рука свыше не останавливает его.

Наступил серьезный момент. Со всех сторон подходили англичане, а тут как раз у меня не хватало людей! Кронштадтские бюргеры были в своем округе, вифлеемских я сам отпустил в другую сторону, равно как и храбрых винбургцев с отважным коммандантом Газебруком, а бюргеры округов Вреде и Гаррисмита ушли по домам! При мне была только небольшая часть из этих двух округов и затем мои гейльбронцы.

Понятно, что при таких обстоятельствах обложившие нас англичане представляли слишком большую силу для того, чтобы с ними сражаться. Одно что мне оставалось - это уйти с теми, которые еще были при мне, по направлению к Шумансдрифту. В случае же если англичане продолжали бы преследование, то я намеревался уйти в Ботавилле, чтобы таким образом завести англичан в пески, по которым бы им было очень затруднительно передвигаться.

Мы выступили по направлению к станции Вольвехук, перешли ночью железнодорожную линию между Вредефорвегом и Вольвехуком, где я в нескольких местах взорвал путь и взял в плен 13 англичан в палатке, в которой они спали. Это было рано утром 30 сентября.

Перейдя за железнодорожной линией еще 3 мили, мы увидели поезд, который остановился и открыл по нас огонь из орудий Армстронга и Максима, хотя впрочем без успеха. Наши орудия были слишком впереди, а лошади усталы для того, чтобы возвращаться; иначе мы бы отвечали тоже выстрелами. Но вскоре нам представился случай пустить в ход наши пушки против 200 всадников, погнавшихся за нами; впрочем, увидя, что мы готовы захватить их в плен, они избрали себе другой более безопасный путь.

В тот же вечер мы двинулись несколько южнее Парижа, а на другой день к холмам на запад от Вредефорта. Там мы оставались несколько дней. Вслед за этим неприятель стал сосредоточивать свои силы около Гейльброна.

Я разделил свой отряд на две части; одна часть осталась со мной. Гаррисмитских бюргеров, не ушедших домой, я послал с генералом Филиппом Бота по направлению к Кронштадту, где он должен был встретиться с отрядом, который получил приказание оперировать в местности, лежавшей на запад от железной дороги. Генерал Филипп Бота назначил фельдкорнета де-Фоса коммандантом над кронштадтскими бюргерами вместо комманданта Франца ван-Аарда. Выбор его был очень хорош, так как коммандант де-Фос слыл не только за храброго офицера, но и за порядочного во всех отношениях человека.

Неприятель оставался несколько дней на одном месте, расположившись лагерем близ фермы Клипстапель, к юго-востоку от Вредефорта. Там он и напал на нас. Мы защищались полтора дня, но принуждены были, в конце концов, отступить к реке Ваалю. Англичане, думая, что мы снова пойдем к Ватербергу, не преследовали нас. Это было 7 октября 1900 года.

Я получил извещение от генерала Либенберга, что английский генерал Бертон со своей колонной находился неподалеку от станции Фредериксштадт. Он просил у меня поддержки, так как чувствовал себя не в силах без этого напасть на неприятеля. Получив это известие, я решил немедленно идти к нему и послал ему конфиденциальное письмо, в котором я сообщал ему, что явлюсь через несколько дней.

Для того, чтобы ввести англичан в заблуждение, я пошел так, чтобы им было меня видно, через Шумансдрифт к ферме Балтеспорт на реке Реностер, в пятнадцати милях от брода. Но в следующую же ночь я повернул назад и перешел через реку к западу от Шумансдрифта. Когда мы в ближайшую ночь снова сидели в седлах, я слышал, как некоторые спрашивали: "Куда же теперь?"

Мы шли к станции Фредериксштадт. Там мы напали на генерала Бертона, сделав предварительно обстоятельную рекогносцировку. Я узнал, что генерал Либенберг совершенно отрезал все пути сообщения англичан, и что они могли сноситься между собой только по гелиографу. Впрочем, около станции у них были великолепные укрепления, а также и на холмах, к юго-востоку и к северу оттуда.

Мы обложили генерала Бертона сплошным кольцом. В течение пяти дней мы держали его запертым, расположившись к востоку, к югу и к северо-западу от него. На пятый день я сговорился с генералом Либенбергом занять новую позицию на насыпи железной дороги, на северо-запад от самой крепкой позиции англичан при чем я должен был послать с генералом Фронеманом 80 человек, а он 120. Эта позиция была так важна, что ее должны были занимать никак не менее 200 человек; иначе ее нельзя было защищать.