Джуд Деверо - Рыцарь

• Название: Рыцарь
• Автор: Джуд Деверо
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-957-07

Дуглесс Монтгомери, обыкновенная учительница, живет в современной Америке, и жизнь ее складывается не очень счастливо. И нет ничего удивительного в том, что она мечтает о благородном рыцаре в сияющих доспехах. И чудо происходит: самый настоящий рыцарь, граф Николас Стэффорд является перед ней в самый отчаянный момент ее жизни...

---

Джуд Деверо Рыцарь

Пролог

Англия, 1564 год

Николас пытался сосредоточиться на письме к матери. Это письмо, вероятно, было самым важным документом, который он когда-либо писал. От него зависело все: его честь, земли, будущее семьи – его жизнь.

В то время как он писал, неожиданно в ушах его зазвучал женский голос, сначала тихий, но постепенно становившийся все громче. Женщина рыдала, но эти рыдания были вызваны не болью или горем, а чем-то иным.

Он вновь попытался сосредоточить внимание на письме, но не смог. Эта женщина нуждалась в чем-то, но он не мог понять, в чем именно. В комфорте? В утешении?

Нет, – подумал он, – она нуждается в надежде: эти слезы и рыдания говорят о безысходности горя, а если сейчас он не закончит письмо и не отдаст его ожидающему гонцу, то собственная его жизнь может оказаться лишенной надежды!

Он написал еще две строчки, но вновь остановился. Рыдания усилились и, казалось, заполнили всю комнату.

– Сударыня, – прошептал он, – дайте мне покой! Я жизнь бы отдал, чтобы помочь вам, но моя жизнь заложена!

Он вновь взял перо и стал писать, зажав свободной рукой ухо и пытаясь заглушить умоляющий голос женщины.

Глава 1

Англия, 1988 год

Дуглесс Монтгомери сидела на заднем сиденье машины, Роберт и его пухлая тринадцатилетняя дочь Глория – на переднем. Как обычно, Глория что-то жевала. Дуглесс изменила положение своих стройных ног, пытаясь усесться поудобнее среди багажа Глории. Он состоял из шести больших одинаковых чемоданов с вещами, и, поскольку они не поместились в багажнике взятой напрокат машины, их взгромоздили на заднее сиденье к Дуглесс.

– Папочка, – захныкала Глория, как больной капризный ребенок, – она царапает эти красивые чемоданы, которые ты мне купил!.

Дуглесс сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она. Никогда ее не называют по имени, просто Она!

Роберт через плечо глянул на Дуглесс, на ее едва различимую за вещами голову с рыжеватыми волосами.

– Право, я полагаю, ты могла бы быть и поаккуратнее!

– Я ничего не царапала, ясно? Я и так с трудом умещаюсь на заднем сиденье. Тут для меня не очень-то много места! Роберт устало вздохнул.

– Дуглесс, а тебе обязательно надо жаловаться по любому поводу? Ты просто не можешь не испортить нам каникулы!

Проглотив обиду, Дуглесс помассировала живот. Он снова болел. Она не осмеливалась попросить Роберта остановиться и добыть что-либо, чтобы запить «либракс», помогающий снять спазм и успокоить боль. Она посмотрела поверх чемоданов и увидела, что Глория самодовольно ухмыляется в зеркало для макияжа, прикрепленное к солнцезащитному козырьку.

Отвернувшись, Дуглесс попыталась сосредоточиться на красотах сельского ландшафта Англии. Перед ними проносились зеленые поля, старые изгороди из камней, коровы и еще коровы, живописные маленькие домики, величественные особняки и… И Глория, – подумала она, – Глория повсюду! Роберт между тем продолжал нудить:

– Она всего лишь ребенок, а папочка ее бросал! Так приласкай ее! Право же, она славный ребенок!

«Славный ребенок!» Да у тринадцатилетней Глории на лице было больше грима, чем у Дуглесс в ее двадцать шесть! Она ведь целые часы проводит в ванной комнате гостиницы, занимаясь макияжем! Эта Глория сидит на переднем сиденье машины! «Она всего лишь ребенок, и это ее первое путешествие в Англию!»

Дуглесс же, как предполагалось, должна была следить за маршрутом по дорожной карте и обращать внимание на указатели. А то, что она с трудом может разглядеть что-либо за башкой Глории, похоже, никого не волнует!

Дуглесс попыталась сосредоточиться взглядом на окрестностях. Роберт говорил, что Дуглесс ревнует его к Глории, что она не желает делить его с кем-нибудь еще, но если бы она просто взяла да и расслабилась, они могли бы быть очень даже счастливы втроем. Вторая семья для девочки, потерявшей так много! Дуглесс пыталась полюбить Глорию. За год, в течение которого она и Роберт жили вместе, она возила Глорию по магазинам и потратила на нее больше денег, чем позволяла ей потратить на саму себя крохотная зарплата учительницы начальной школы.

Многие ночи Дуглесс проводила в квартире Роберта в обществе Глории, а он в это время ездил по вечеринкам с коктейлями и ужинами! «Для вас обеих, девочки, представляется подходящий случай поближе узнать друг друга!»

Иногда Дуглесс думала, что это срабатывает, потому что, пока они были дома одни, между нею и Глорией устанавливались дружеские, можно даже сказать, сердечные отношения. Но в ту самую минуту, когда на пороге появлялся Роберт, Глория превращалась в скулящее, лживое существо! Она садилась на колени к Роберту – и это при ее-то пяти футах двух дюймах роста и ста сорока фунтах веса! – и скулила по поводу того, что она, мол, была такой гадкой! На первых порах Дуглесс опровергала обвинения Глории, утверждая, что любит детей и именно по этой причине и выбрала поприще преподавателя в школе, и, разумеется, она там работает не ради денег!

Но Роберт всегда верил только Глории. Он говорил, что Глория невинное дитя и не способна на предательство, в котором Дуглесс обвиняет несчастную малышку. Он говорил, что просто не в состоянии понять, как это взрослый человек, то есть Дуглесс, может иметь что-то против маленькой девочки!

В ходе этих поучений Роберта Дуглесс буквально разрывалась между чувствами вины и ярости. Она управлялась с целым классом детей, обожавших ее, однако же Глория, похоже, ее ненавидит! Испытывала ли Дуглесс ревность? Не давала ли она повода как-нибудь подсознательно этому ребенку понять, что она не хочет делить Роберта с нею? Всякий раз, когда мысли Дуглесс сворачивали на эту колею, она принималась давать самой себе клятвы в том, что попытается предпринять больше усилий, чтобы побудить Глорию полюбить себя! Кончалось же это обычно тем, что Дуглесс ехала куда-нибудь в магазин и покупала Глории очередной дорогой подарок.

Конечно, Дуглесс знала про себя, что ее нередко охватывал гнев. А разве Роберт не мог бы хоть раз – всего один раз! – принять сторону ее, Дуглесс?!

Разве не мог он сделать что-то и сказать своей Глории, что комфорт Дуглесс важнее, чем эти ее чертовы чемоданы?! Или же сообщить Глории, что у Дуглесс есть имя и что о ней не следует говорить в третьем лице: она или ее?! Но до сих пор, похоже, Роберту не приходило в голову, что можно как-нибудь проявить солидарность и с ней, с Дуглесс!

Однако Дуглесс не отваживалась злить Роберта. Если бы она рассердила его, то, конечно, не получила бы то, чего столь сильно желала: предложения выйти за него замуж!

Замужество было тем, чего Дуглесс хотела больше всего в жизни. Она никогда не предавалась амбициозным мечтаниям, как это делали ее старшие сестры. Ей просто хотелось иметь хороший дом, мужа и детей. Возможно, когда-нибудь она будет писать книги для детей, но ни малейшего желания пробиваться вверх по служебной лестнице она не имеет!

Она потратила восемнадцать месяцев собственной жизни на Роберта, и он ведь был такой идеальной кандидатурой на роль мужа! Высок, красив, хорошо одет и к тому же – превосходный хирург-ортопед! Роберт был аккуратен, всегда вешал на плечики свою одежду, не волочился за женщинами, вовремя возвращался домой. На него можно было положиться, от него можно было зависеть, он внушал доверие – и он так сильно нуждался в ней!

В детстве Роберт был не слишком-то любимым сыном, он говорил Дуглесс, что ее нежное благородное сердце – именно то, что он искал всю свою жизнь.

Его первая жена, с которой он развелся четыре года тому назад, была холодной как рыба женщиной, неспособной любить. Он говорил, что хочет «постоянных отношений» с Дуглесс – и она поняла, что это должно означать «брак», – но вначале он хотел узнать, как именно они могли бы быть «связаны» друг с другом. В конце концов, в тот первый раз женитьба только нанесла ему сильный ущерб! Другими словами, он хотел, чтобы они стали жить вместе.

Вот так Дуглесс и переехала в его большой роскошный дом и сделала все, что было в ее силах, чтобы доказать Роберту, что она столь же нежна и добра, сколь холодны были его мать и первая жена.

Если не считать того, что приходилось иметь дело с Глорией, жизнь с Робертом была замечательной. Он был энергичным мужчиной, они ездили на танцы, гуляли, катались на велосипедах, много развлекались и часто бывали на вечеринках.

Роберт настолько превосходил по своим данным всех прочих мужчин, с которыми до него встречалась Дуглесс, что она прощала ему некоторые маленькие странности, чаще всего касающиеся денег. Когда они отправлялись к бакалейщику, он неизменно «забывал» свою чековую книжку. У окошка театральной кассы или при предъявлении им счета в ресторане вдруг обнаруживал, что позабыл бумажник дома. Если же Дуглесс начинала возмущаться, он обычно заводил разговор об эпохе эмансипации женщин и о том, что женщины теперь воюют за то, чтобы самим оплачивать свои расходы. После этого он обычно нежно целовал ее и вез куда-нибудь в дорогой ресторан ужинать – и в этом случае сам платил.