Джуд Деверо - Двойной любовник

• Название: Двойной любовник
• Автор: Джуд Деверо
• Жанр: Исторические любовные романы

Захватывающие приключения, внезапно вспыхнувшие чувства, чудесные повороты судьбы ожидают Джессику и отважного Мстителя — героев «Двойного любовника».

---

— Думаю, она написала всем, но Алекс первым получил письмо. Посиди спокойно, пока я распутаю твои волосы. — Элеонора взяла в руки волосы сестры с чувством зависти. Другие женщины прибегали к всевозможным ухищрениям и тратили многие часы на то, чтобы их волосы хорошо выглядели, а Джессика беспечно подставляла свои солнцу, соленому ветру, морской воде — и они были красивее, чем у кого-либо еще. Густая мягкая светлая копна, сияющая на солнце.

— Ох, Джесс, если бы ты только захотела, то могла бы заполучить любого мужчину.

— Пожалуйста, не начинай снова, — отрезала Джессика. — Почему бы тебе самой не завести мужа? Такого богатенького, который бы поддержал нас и всех детей?

— В этом городе? — криво усмехнулась Элеонора. — В городе, который боится одного человека? В городе, который сдался на милость такому типу, как Питман?

Джессика встала и откинула волосы с лица. Немногие женщины могут позволить себе роскошь носить гладкую прическу и при этом оставаться красивыми, но Джессике это удавалось без труда.

— Мне эти трусы нужны не больше, чем тебе. — Она опустила маленького Сэмуеля на пол. — Но, по крайней мере, я не настолько глупа, чтобы думать, что один человек, особенно такой, как Александр, выручит нас. Думаю, все помнят Монтгомери как клан, а не как отдельных людей. Я не могу не согласиться, что никогда не было более великолепной семьи, чем Сэйер и его два старших сына. И я плакала не меньше любого из вас, когда они ушли в море, но не проронила и слезинки об Александре.

— Джессика, не думаю, что ты справедлива к нему. Что тебе сделал Александр такого, что ты так его не любишь? О его детских проказах лучше вообще забыть. Если серьезно относиться к таким вещам, то Натаниела надо было повесить года четыре назад.

— Дело в его отношении. Он всегда считал себя лучше всех остальных. Его братья и отец работали бы с любым. Александр думал, что он слишком хорош для этого. Его семья была самой богатой в городе, но он единственный придавал этому значение.

— Не понимаю, о чем ты говоришь? Это ты швырнула ему в лицо тех омаров, что он принес нам. Я никогда не могла понять этой выходки. Ведь нам всегда помогал весь город.

— Зато теперь не помогает никто! — воскликнула рассерженно Джессика. — Да, я говорю о милосердии, когда день за днем живешь подношениями, когда в доме всегда пусто. Единственное, что всегда в избытке — это желание поесть, согреться… И еще этот папаша, который возвращается домой каждые девять месяцев только для того, чтобы сделать очередного ребенка. — Она остановилась, чтобы успокоиться. — Александр хуже всех. Чего стоила его самодовольная ухмылка, каждый раз когда он приносил мешок муки. С каким превосходством он всякий раз смотрел на нас. А эта его манера вытирать свои панталоны, стоило только кому-нибудь из детей подойти к нему поближе.

Элеонора улыбнулась:

— Джесс! Хочешь не хочешь, а приходилось отряхивать кому юбку, кому штаны, а то и волосы каждый раз, когда, как ты говоришь, кто-то из младших детей подходил поближе. Думаю, ты несправедлива. Александр не хуже и не лучше, чем остальные мужчины в его семье. Может, все дело в том, что между вами только два года разницы и он для тебя не столько Монтгомери, сколько твой ровесник.

— Акула ему ровесник, а не я. Элеонора округлила глаза.

— Но ведь это он помог Патрику устроиться юнгой на «Фэйр Мэйден».

— Да он бы что угодно сделал, лишь бы избавиться еще от одного Таггерта. Ты готова?

— Я уже давно готова. Давай договоримся. Если Александр окажется тем самым надутым бездельником, каким ты его себе представляешь, я испеку тебе три яблочных пирога на будущей неделе.

— Пироги уже мои. Он со своим высокомерием, вероятно, ждет, что мы будем по очереди целовать его руку. Я слышала, он был в Италии. Может, даже встречался с папой римским и научился от него кое-чему. Как ты думаешь, на нем будет надушенное кружевное белье?

Элеонора проигнорировала замечание сестры.

— Если выиграю я, ты будешь всю неделю ходить в одном платье и будешь поласковее с мистером Клаймером.

— С этой старой селедкой? Ну ладно, будь по-твоему, не имеет значения. Я все равно выиграю. Этот город скоро увидит, кто такой Александр, когда он один, а не прячется за своими братьями и отцом. Во всей своей красе: помпезный, самодовольный, ленивый, — она остановилась на полуслове, потому что Элеонора вытолкнула ее за дверь.

— Да, Натаниел, если не присмотришь за младшими, ты у меня получишь, — бросила Элеонора через плечо, выходя из дома.

На подходе к пристани Элеонора уже почти тащила Джессику. Джесс привела ей тысячу причин, по которым она должна вернуться, вроде рваных сетей, парусов, срочно нуждавшихся в починке.

— Ну, Джессика, — сказала Эбигейль Уэнтворт, когда сестры Таггерт ступили на причал, — вижу, ты не можешь дождаться, когда снова увидишь Александра.

Джессика разрывалась между желаниями закатить Эбигейль оплеуху или сбежать с пристани. Эбигейль, вторую по красоте девушку в городе, крайне раздражало, что первенство принадлежало Джессике. И она не упускала случая напомнить Джесс о том, что ей всего лишь шестнадцать, в то время как Джесс увядает старой девой в свои двадцать два. Джессика одарила Эбигейль любезнейшей улыбкой и уже приготовилась высказать все, что думает о ней, но Элеонора схватила ее за руку и утащила прочь.

— Не хватает только, чтобы вы устроили скандал сегодня и стали посмешищем всего города. Я хочу, чтобы этот день был хорошим для Монтгомери. Доброе утро, госпожа Гуди, — заулыбалась она. — А вот и корабль, который мы ждем.

При виде судна Джессика открыла от изумления рот.

— Вы только посмотрите, какой узкий корпус. Уверена, это против правил. Интересно, а Питман видел его? Он, вероятно, конфискует судно, и где тогда окажется твой драгоценный Александр?

— Он не мой. Если бы он был чьим-нибудь, то Эбигейль не пришла бы встречать его.

— Это точно, — вздохнула Джессика. — С каким бы наслаждением она наложила руки на восемь тысяч футов пристани семьи Монтгомери. Куда это смотрит народ?

Элеонора повернулась и увидела застывших в изумлении людей. Потом толпа начала распадаться на части. Народ расходился буквально с раскрытыми ртами, но в полном молчании. Никто не произнес ни слова.

В это время сестры заметили, как по направлению к ним движется человек. Он был одет в камзол канареечно-желтого цвета, расшитый золотыми цветами и листьями. Камзол обтягивал огромный живот, и солнечные лучи вспыхивали всеми цветами радуги, отражаясь от переплетений шитья. Панталоны на нем были изумрудно-зеленые. Кудри непомерно большого парика спускались ниже плеч. Он шел по пристани, заметно покачиваясь явно оттого, что слишком много выпил.

Люди решили, что это очередной чиновник из Англии, но Джессика моментально узнала его. Никакой парик или живот не могли скрыть от нее властного выражения лица Монтгомери. Несмотря на сотню футов лишнего веса, она разглядела характерные черты, унаследованные Александром от деда.

Джессика выступила вперед, придерживая юбки, чтобы видели ее. Она всегда знала, что Александр был гнилым плодом в семействе Монтгомери. И вот доказательство налицо. Во что он превратился без опеки отца.

— Доброе утро, Александр, — сказала она громко со смехом в голосе. — Добро пожаловать домой. Ты ничуть не изменился.

Он стоял и смотрел на нее, непонимающе моргая. Его глаза были красными от пьянства, неожиданно его качнуло так сильно, что темноволосому, простого вида человеку при нем пришлось поддержать его.

Джессика отступила на шаг, оглядела Алекса сверху донизу, подбоченилась и принялась хохотать. Через минуту к ней присоединилась вся пристань.

Они не смогли остановиться, даже когда появилась Марианна Монтгомери. Она замерла, увидев Александра.

— Здравствуй, Мэри, моя дорогая, — произнес Алекс с блуждающей улыбкой, и вновь человек в грязной рубахе был вынужден поддержать его. Марианна смотрела на брата не веря своим глазам. Толпа прекратила смеяться. В то время как Алекс пытался сохранять улыбку, изумление на лице Марианны сменилось ужасом. Наконец она закрыла лицо платком и разрыдалась. Громко всхлипывая, она со всех ног бросилась прочь с пристани.

Это отрезвило толпу. Они одарили Алекса и его павлиний наряд пренебрежительными взглядами и вернулись к работе. Казалось, только ветер разносит слова: «Бедный Сэйер!» и «Хорошо, что его братья другие».

Через несколько минут на пристани осталось только четверо: Джессика, получавшая от всего этого истинное наслаждение, — она-то всегда говорила, что Алекс не так хорош, как всем кажется, — нахмурившаяся Элеонора, растерянный Александр и тот здоровяк при нем в грязной рубахе.

Джессика просто стояла с торжествующей усмешкой на лице, в то время как глаза Алекса начали проясняться. Он обернулся к ней.

— Вы все ошибаетесь, — прошептал Алекс. Улыбка Джесс стала шире.