Вадим Деркач - Меч митры, пепел и тим

• Название: Меч митры, пепел и тим
• Автор: Вадим Деркач
• Жанр: Научная Фантастика

---

Тот, кто менее грешен.

Кто менее грешен?

Тот, кто строже придерживается закона богов

и больше сторонится закона дэвов.

Какой закон богов и какой закон дэвов?

Закон богов - добро, закон дэвов - зло".

Наставление Вузургмихра

Одно я знал твердо: жизнь моя никогда не станет прежней. Мой настоящий мир существовал - или его заставили существовать - по иным правилам. Но необходимо было время, чтобы понять их, заучить... Именно для этого я хотел хотя бы на мгновение обрести внутреннее равновесие, спокойствие, ощущение безопасности. Раньше, в другой, теперь невообразимо далекой и недоступной, жизни, мне удавалось забывать все читая. Я подошел к киоску, чтобы купить газету. На прилавке лежала только вчерашняя "Молодежка". Я взял ее, но неожиданно вспомнил, что у меня ни копейки - все осталось в пальто, в музее. В плаще, похищенном у Милы, ничего, кроме его женского фасона, мне обнаружить не удалось. Я с сожалением вернул газету обратно, в этот момент порыв ветра вырвал из окошка запах старых ломких бумаг. Я замер и не без наслаждения вдохнул его полной грудью. Моя комната всегда была завалена книгами, исписанными листами, изрезанным грифелем картоном. Покой и печаль гостили среди ее стен. Я оперся о прилавок, но мне показалось, что из окошка киоска пахнет уже не старыми газетами - тошнотворный запах крови сквозил из квадратного отверстия. В глазах потемнело. "Не время, - сказал я себе, Нет-нет, не сейчас..." Оттолкнувшись от отполированной доски, как пловец от бортика бассейна, я двинулся в сторону вокзала - в сложившейся ситуации электричка была единственно доступным транспортом.

У перрона стоял бузовнинский поезд. Вагон, в который я вошел, был почти пуст. Выбрав место с левой стороны, я сел на желтую деревянную скамейку. Послышалось шипение закрывающихся дверей. Поезд тронулся. Тепло. Чудесный дорожный уют. Я засыпал.

Зачем трясти, не надо трясти. Я открыл глаза. Мужчина в железнодорожной фуражке, с газетой в маленькой пухленькой ручке, безжалостно пытал мое плечо.

- Билет есть? - спросил он, добившись моего окончательного пробуждения.

"Будут высаживать", - решил я и мне стало ужасно жаль свою неприкаянную личность. "Гонимый всеми и везде", "Вечный скиталец", "Несчастный пилигрим", "Новый Агасфер" - сколько великолепных печальных эпитетов возникло в голове Тима Арского. Мне пронзительно захотелось, чтобы проверяющий оставил меня в покое, ушел и не возвращался никогда. Контролер качнулся и, пошатываясь, как пьяный, пошел прочь. Я был шокирован. На юге власть и деньги имеют равную цену и если кто-то не обличен первым, то он старается возместить недостаток вторым. Поэтому было странно, что контролер - маленький человек с маленькой зарплатой - так просто не использовал возможность удовлетворить две страсти. "Если такой добрый, то и газетку мог бы оставить", - возникло в моем обескураженном сознании. Контролер обернулся и быстро, почти бегом, бросился ко мне. Его мясистое, жирное лицо пылало, ярость горела в маленьких глазках. Я сжался в комок.

- Извините, это случайно не ваше? - спросил он тоненьким голоском кастрата, протягивая газету.

- Нет, - ответил я с опаской.

- Я так и думал, - сказал контролер удовлетворенно и, сунув мне газету, выбежал из вагона.

Итак, повелевать людьми я тоже могу. "Не всегда", - сказал кто-то у меня под ухом. Я оглянулся - вагон был абсолютно пуст. "Жаль, " ответил я пустоте, но она, видимо, к беседе расположена не была. Пожав плечами, я развернул газету. Она оказалась местной и к тому же государственной. Нефтяное название "Вышка" вызывало зэковские ассоциации и неприятные ощущения относительно возможных путей развития событий. Без всякого интереса я просмотрел официальную хронику, проглядел заметки о митингах, забастовках, межнациональных конфликтах и хотел уже было снова немного вздремнуть, когда на третьей странице, внизу мой взгляд наткнулся на заметку "МВД республики сообщает". Строки запрыгали у меня перед глазами. С трудом разбирая слова, я прочитал.

"Как сообщили нам в ОВД Насиминского района, вчера было совершено ограбление Музея Истории Республики. Злоумышленник, воспользовавшись аварией в электросети, выведшей из строя сигнализацию и освещение, похитил ценнейший экспонат, так называемый "Меч Митры", датируемый вторым веком до нашей эры. Как утверждают эксперты, "Меч Митры" (фотография внизу) может представлять значительный интерес для коллекционеров древностей за рубежом и мы, по всей видимости, имеем дело с ограблением на заказ. Заместитель начальника ОВД Мамедов Р.А. заверил нас, что правоохранительными органами приняты все меры, чтобы достояние Республики не покинуло ее территорию".

Хмыкнув, я внимательно посмотрел на фотографию. Боже мой, разве этот задрипанный, заржавленный кусок металла похож на мой меч?! Нет, что-то общее есть... рисунок на ножнах, форма, но не материал... Я откинул полу плаща. Чудесный серебристый металл без малейшего изъяна. Какое наслаждение сжимать оплетенную кожей рукоять! Какая радость - ощущать могущественную тяжесть клинка! Не в силах совладать с чувствами, охватившими меня, я прижал меч к груди. Из транса меня вывело шипение, подобное тому, что издает бенгальский огонь при горении. Передо мной плыл пылающий шарик, прочерчивая в плоскости, перпендикулярной полу, прямоугольник. Воздух промеж зыбких сторон геометрической фигуры загустел, приобретая коричневый оттенок, пока не превратился в дубовую, покрытую изощренной резьбой, дверь. Ошеломленный, я не мог сделать ни движения. Дверь дрогнула и со скрипом приоткрылась.

- Эскьюз ми, мей ай кам ин? - спросила, появившаяся в проеме голова.

- Что? - непонимающе спросил я.

- У, елки! - с досадой сказал человек, - Я прошу разрешения войти.

- Входите, - неуверенно предложил я. - Вы кто?

- Я Улисс. Улисс Брук, - представился вошедший, закрывая за собой дверь. Это был высокий, стройный молодой человек в голубых джинсах и яркой клетчатой рубахе. Широкий, кожаный ремень, стягивающий его талию, блистал множеством заклепок и надписей на неопределенном количестве иностранных языков. Мягкий хлопок отвлек меня от изучения удивительного гостя - дверь исчезла.

- Вот так всегда, - обречено сказал Улисс, оглядываясь вокруг. Где я нахожусь?

- В электричке, - не раздумывая, ответил я.

- Знаешь, родной, это я сам вижу. Ты больше ничего добавить не можешь?

- На юге...

- Юге?! Я эти синие очки... Ты случайно не Великий Оптик?

- Нет. Точно нет.

- Жаль, - вздохнул парень, усаживаясь рядом со мной. - Я так устал. Кстати, ты не очень удивился моему появлению. Бывали довольно прискорбные случаи.

- Я уже привык. Ко многому привык... Странно.

- Что?

- Ты когда-нибудь убивал?

- Убивал ли я? - переспросил мой попутчик. Он опустил голову, приложил руку ко лбу, провел пальцем по губам и изящно раскрыв ладонь, изображая известный театральный жест утонченной натуры, проговорил, - Вопрос не из простых. Может быть да, а может и нет. Мы только и делаем, что множим трупы. Мастерство трупообразования в нас от рождения.

- Что-то не понял, - пробормотал я растерянно.

- Да-да, - согласился Улисс, - большинство не понимают. А почему, собственно говоря, тебя интересует сей вопрос?

- Потому что я...

- Не стесняйся. К чему жеманство. Свои люди. Уже минут как пять знакомы - для меня, не скрою, срок значительный, поэтому давай, выкладывай. И потом, мы в поезде - люди всегда откровенничают под рельсовый аккомпанемент. Не делай из себя исключительную личность, все равно в финале - катафалк.

- Не делаю, - смущенно пробормотал я, - дело в том... дело в том... Я убил.

- Не слышу.

- Я убил! - крикнул я, что есть силы.

- Теперь другое дело. Личное местоимение "Я" и глагол "УБИВАТЬ" нельзя произносить без восклицательного знака в конце. Это такие значимые слова!

- Я убил. Убил двоих. Зарезал вот этой штукой, - я потряс мечом и бросил его на пол. Металл звякнул, застыл золотистой змеей у наших ног.

- Мне нравится этот звук, - признался Улисс.

- Мерзкий и отвратительный...

- Ну-ну, если убил ты, то нечего обвинять прекрасный образчик трупообразователя. Орудия убийства никогда не принуждают к убийству.

- Не принуждают, но побуждают. Когда держишь в руках огнестрельное оружие, хочется нажать на курок, нож - воткнуть во что-то, а меч...

- Отвлекся, милый, отвлекся. Ты убил. Что далее? Тебя мучает твой поступок?

- Не мучает. Мне страшно, - признался я, отведя взгляд от прозрачно-голубых глаз собеседника.

- Ты откровенен. Понимаю-понимаю. Ты боишься наказания. Эх, человек...

- Дело совсем не в этом, - оборвал я странного собеседника. Он удивленно посмотрел на меня, щелкнул ногтем по поясу, и, проведя пальцем по его кожаной поверхности, прочитал полу-стертую надпись:

- Есть чувства, которые грозят убить одинокого; если это им удается, они должны сами умереть! Но способен ли ты быть убийцею?