Люси Монтгомери - Энн в Инглсайде

• Название: Энн в Инглсайде
• Автор: Люси Монтгомери
• Издательство: ТЕРРА— Книжный клуб; «Александр Корженевский»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000

В шестом романе Энн уже мать шестерых детей. Подросшие дети Блайтов зачастую попадают в различные переделки. Но они знают, что мама всегда придет на помощь…

---

— Сью, душка ты моя!

После этого они принялись обсуждать, как все устроить втайне от тети Марии. Мисс Бейкер, сдавшись и согласившись с Энн, решила, что если уж устраивать праздник, то он должен быть столь безупречен, чтобы сама тетя Мария не нашла к чему придраться.

— Я думаю, Сью, что гостей надо позвать днем к обеду. Тогда они уйдут довольно рано, и мы с доктором еще успеем на концерт в Лоубридже. А ей ничего не скажем до последней минуты — пусть это будет сюрприз. Я приглашу всех, кто ей нравится.

— Интересно, кого это?

— Ну, по крайней мере тех, кого она терпит. Ее кузину Аделу Кэрри из Лоубриджа, кое-кого из Шарлоттауна. Испечем большой торт и воткнем в него пятьдесят пять свечей…

— А торт, конечно, должна печь я…

— Сьюзен, но так, как ты, не умеет печь торты никто на всем острове!

— Ох, миссис доктор, голубушка, вы из меня просто веревки вьете.

В течение следующей недели в доме происходили какие-то таинственные приготовления. Со всех, даже с детей, взяли клятву ни слова не говорить тете Марии. Но Энн и Сьюзен не учли, как быстро распространяются новости в Глене. За день до дня рождения тетя Мария, придя домой из Глена, вошла в гостиную, где сумерничали утомленные Энн и Сьюзен.

— Что это вы сидите в темноте, Анни? Понять не могу, какое в этом удовольствие. Мне в темной комнате делается тошно.

— Да еще не темно… сумерки… свет соединился с тенью, и от этого брака родились прекрасные дети, — почти про себя произнесла Энн.

— Ты хоть сама-то понимаешь, что говоришь? Я слышала, что завтра вы зовете гостей?

Энн подскочила в кресле.

— Откуда… как вы про это…

— Мне всегда приходится все узнавать от посторонних, — скорбно проговорила тетя Мария.

— Но мы… мы хотели сделать вам сюрприз, тетя Мария…

— Не знаю, с чего это ты вздумала звать гостей в мае, когда нельзя полагаться на погоду, Анни.

Энн вздохнула с облегчением. Видимо, тетя Мария только услышала, что они зовут гостей, но не подозревала, что это имеет какое-то отношение к ней.

— Я… я хотела позвать гостей, пока в саду еще не завяли первые цветы.

— Я надену свое платье из тафты. Если бы мне не сказали в Глене, Анни, то гости, наверное, застали бы меня в домашнем платье.

— Ну, что вы, тетя, конечно, мы бы вас предупредили заранее, чтобы вы успели переодеться.

— Вот что я скажу тебе, Анни, если только мои слова имеют для тебя хоть какой-нибудь вес — а мне начинает казаться, что никакого веса они не имеют. Хотелось бы, чтобы в будущем ты поменьше от меня скрывала. Между прочим, в Глене считают, что камень в окно методистской молельни бросил ваш Джим. Тебе это известно?

— Он не бросал, — тихо возразила Энн. — Он мне сказал, что не бросал.

— Так он тебе и признается! Ты уверена, что он не врет, Анни?

«Анни» по-прежнему тихо ответила:

— Совершенно уверена, тетя Мария. Джим не соврал ни разу в жизни.

— Ну, во всяком случае, я тебе передала, что говорят в Глене.

И тетя Мария со своей обычной любезностью развернулась и вышла из комнаты, демонстративно обойдя Шримпа, который развалился на полу, ожидая, чтобы кто-нибудь пощекотал ему животик.

Сьюзен и Энн вздохнули.

— Пожалуй, я пойду лягу, Сью. Действительно, хорошо бы завтра было солнце. Не нравится мне эта туча над гаванью.

— Вот увидите, погода будет отличная, — заверила ее мисс Бейкер. — Так сказано в календаре.

У Сьюзен был календарь, который предсказывал погоду вперед на целый год и довольно часто угадывал, так что Сьюзен в него свято верила.

— Не запирай боковую дверь, Сьюзен. Джильберт может поздно вернуться из города. Он поехал за розами… решил купить пятьдесят пять кремовых роз. Тетя Мария говорила, что признает только кремовые розы.

Глава пятнадцатая

Энн и Сьюзен встали очень рано, чтобы успеть кое-что доделать, до того как проснется тетя Мария.

— Ну, что я говорила, миссис доктор, голубушка, — самодовольно сказала мисс Бейкер. — Денек выдался, как на заказ! Попробую после завтрака испечь это новое изобретение — масляные шарики, да еще буду каждые полчаса звонить Флэггу, чтобы он не забыл про мороженое. Осталось даже время вымыть крыльцо на веранде.

— Ну, это-то зачем, Сью?

— Миссис доктор, голубушка, вы, как я понимаю, пригласили миссис Эллиотт. А она должна увидеть наше крыльцо чистым как стеклышко. А уж цветы вы сами поставьте — у меня нет вашего таланта на букеты.

— Четыре кекса? Вот это да! — воскликнул Джим.

— Уж если устраивать праздник, так чтоб это был праздник, — величественно проговорила Сьюзен.

В назначенное время начали прибывать гости, и их принимали тетя Мария в платье из бордовой тафты и Энн в платье из бежевого муслина. Она подумывала, не надеть ли белое — день выдался теплый, — но решила остановиться на бежевом.

— И правильно, — одобрила ее выбор тетя Мария. — Я всегда говорила, что белое пристало носить только молодым.

Все шло как по нотам. На застеленном белоснежной скатертью столе красовался парадный сервиз. В вазе стоял очаровательный букет из экзотических бело-лиловых ирисов. Приготовленные Сьюзен масляные шарики произвели сенсацию — ничего подобного в Глене до тех пор не видели и не пробовали. Суп-пюре был необычайно вкусен, салат с курицей был сделан из птицы, выращенной «не где-нибудь там», как сказала мисс Бейкер, а в Инглсайде. Затравленный Сьюзен Флэгг вовремя прислал мороженое. И напоследок Сьюзен внесла в столовую огромный торт с пятьюдесятью пятью свечами, походивший на голову Иоанна Крестителя, и поставила его перед тетей Марией.

Но у Энн, хотя она улыбалась и радушно потчевала гостей, уже с полчаса как кошки скребли на сердце. Все, казалось бы, шло хорошо, но в ней росло убеждение, что что-то не так. Поначалу она была слишком занята, чтобы заметить перемену, произошедшую с тетей Марией, когда миссис Корнелия от души поздравила ее с днем рождения. Но вот все сели за стол, и Энн вдруг увидела, что тетя Мария стала мрачнее тучи. За весь обед она не произнесла ни слова, а на адресованные ей реплики отвечала отрывисто и односложно. Она съела не больше двух ложечек супа и ложки салата, а на мороженое вообще не обратила внимания — будто его и не было на столе.

Когда же Сьюзен поставила перед ней торт со свечами, тетя Мария судорожно глотнула, но не смогла подавить странного звука, похожего на сдавленное рыдание.

— Тетя, что с вами? Вы нездоровы? — воскликнула Энн.

Тетя Мария глядела на нее ледяным взглядом.

— Я совершенно здорова. Что, конечно, очень странно, учитывая мой преклонный возраст!

В эту самую минуту Нэнни и Ди внесли в столовую корзину с пятьюдесятью пятью кремовыми розами и вручили ее тете Марии, пожелав ей при этом здоровья и долгих лет жизни. Весь стол ахнул от восхищения, но тетя Мария смотрела на розы взглядом василиска.

— Хотите, девочки задуют за вас свечи, — запинаясь, проговорила Энн, — а вы, может быть, разрежете торт?

— Я сама могу задуть свечи, Анни, не настолько я пока еще дряхла.

И тетя Мария принялась старательно задувать свечи. Потом так же старательно разрезала торт и положила нож на стол.

— А теперь прошу меня извинить. Такой старой женщине, как я, не по силам принимать столько гостей. Мне нужно отдохнуть.

И, зашуршав юбками, она вышла из столовой, задев по дороге корзину с розами так, что та опрокинулась на пол. На лестнице раздался стук каблучков, затем хлопнула дверь.

Ошеломленные гости в гробовой тишине кое-как съели по кусочку праздничного торта. Пытаясь рассеять напряжение, миссис Мартин принялась рассказывать о докторе из Новой Шотландии, который заразил дифтеритом нескольких человек, введя им не ту вакцину. Остальные гости, считая, что она выбрала не очень удачную тему, не поддержали ее весьма похвальную попытку оживить общую беседу и вскоре разошлись.

Энн бросилась в комнату тети Марии.

— Тетя Мария, чем мы вас обидели?

— Зачем вам понадобилось разглашать мой возраст? Да еще пригласили Аделу Кэрри, чтобы она наконец точно узнала сколько мне лет! Она уже давно умирает от любопытства…

— Тетя Мария, но мы же хотели…

— Не знаю, чего вы хотели, Анни. Но за этим несомненно что-то кроется. Я даже весьма хорошо представляю себе — что, но не стану вытягивать у тебя признание. Пусть это остается на твоей совести.

— Тетя Мария, но я же просто хотела устроить вам праздник… простите меня, пожалуйста.

Тетя Мария поднесла к глазам носовой платок и героически улыбнулась.

— Я тебя, конечно, прощаю, Анни. Но ты должна понять, что после такого нарочитого оскорбления я не могу оставаться в этом доме.

— Тетя, но почему вы мне не верите?

Тетя Мария подняла худую руку с длинными шишковатыми пальцами.