Виктория Холт - Королева Кастильская

• Название: Королева Кастильская
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Сантакс-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88970-028-6

Роман охватывает значительный период жизни королевы Изабеллы Кастильской (Католической) и ее мужа короля Фердинанда Арагонского. События разворачиваются на фоне становления испанской инквизиции. Изабелла с помощью великого инквизитора Томаса Торквемады и его последователя Хименеса де Сиснероса пытается обратить в христианство «неверных» и одновременно ведет войну с маврами. И словно в отместку, на благополучный королевский дом обрушиваются несчастья: наследственные болезни, безумие, смерть детей, а главное – единственного наследника. Ситуацией не замедляют воспользоваться враги Изабеллы, которые хотят сделать королевой Кастилии Иоанну Бельтронею – дочь бывшей королевы, находящейся в заточении. Фердинанд Арагонский пытается спасти положение и решает посадить на трон свою дочь Изабеллу. Но позволят ли независимые арагонцы женщине взойти на трон?..

---

– Она не умерла?

– Нет, мы надеемся, она будет жить. Так что, видишь, не все так ужасно. Что до меня, то я потеряла и сына и внука. Но ведь у меня есть дочери, верно? У меня есть моя Изабелла, которая скоро может подарить мне внука. Есть моя Хуана, у которой, я уверена, будут дети. Наконец у меня есть моя Мария и маленькая Катарина. Как видишь, Бог благословил меня многими любящими созданиями. Они доставят мне такое счастье, которое залечит рану, нанесенную страшной трагедией, выпавшей на мою долю.

– О, мама, я так надеюсь на это! – Катарина думала о своих сестрах: об Изабелле, которой во сне слышались голоса, проклинающие ее, о Хуане, безумие которой всегда доставляло столько беспокойств. Мария?.. Она сама?.. Что будет с ними?

* * *

Хуана находилась в Брюссельском дворце, когда получила известия из Испании. Ей доставили грустное письмо от матери. Несчастья обрушились на их королевский дом. Всего через несколько месяцев после женитьбы скончался наследник, а ребенок от этого недолговечного союза, на которого возлагалось столько надежд, родился мертвым.

«Сообщи мне какие-нибудь хорошие новости о себе, – умоляла в письме королева. – Ведь они более чем ободрят меня».

Письмо выпало из рук Хуаны. Несчастья и беды Мадрида казались ей такими далекими, она уже почти забыла, что когда-то жила там, полностью растворившись в веселой жизни Брюсселя.

Таков был здешний образ жизни. Балы, пиры, танцы, празднества – вот что тут имело значение. Так хотел Филипп, и он всегда был прав.

Хуана не могла думать о своем красавце-муже, не поддаваясь чувствам. Прежде всего, ею обуревало вожделение. Она не могла жить без него, а когда они находились рядом, не могла не смотреть на него, с трудом подавляя искушение прикоснуться к нему.

Вначале это забавляло Филиппа. Он быстро ознакомил ее со всеми эротическими премудростями, благо опыт у него был немалый, и она весьма охотно усвоила его уроки и разделяла с ним это восхитительное, на ее взгляд, занятие.

Кое-кто из свиты, прибывшей вместе с ней во Фландрию, предостерегал ее:

– Будьте немного осмотрительнее, Ваше Величество. Не надо так страстно бросаться в его объятия.

Но ничто не могло сдержать Хуану, ибо речь шла о самых сильных эмоциональных впечатлениях в ее жизни.

Она ежечасно хотела Филиппа, денно и нощно. Она не могла скрыть своего бешеного желания, которое овладевало ею, словно безумие. Сначала это весьма забавляло Филиппа, и он посмеивался.

Потом Хуана поняла, что уже не доставляет ему столько радости, и он начинает избегать ее.

У него было много женщин. Она никогда точно не знала, кто в настоящий момент его любовница. Ею могла быть какая-нибудь маленькая кружевница, с которой он познакомился во время путешествия по своим владениям. Девушка понравилась ему, и он поселил ее неподалеку от дворца, чтобы удобнее было посещать. Могла быть – а так чаще всего и бывало – и одна из придворных дам.

При виде этих женщин Хуана чувствовала, что близка к убийству. Ей хотелось наброситься на них и изуродовать так, чтобы они для ее мужа стали отвратительны, а не желанны.

Бывали ночи, когда Филипп не приходил к ней, и она понимала, что он находится у какой-нибудь любовницы. Тогда она ложилась и начинала колотить кулачками подушку, обливаясь горючими слезами, потом беспричинно смеялась, забывая при этом обо всем, кроме своего страстного влечения к Филиппу, к самому красивому мужчине в мире.

Кое-кто из придворных дам коварно шептал ей:

– У него снова любовница. Но если вы заведете любовника, всегда найдутся люди, которые скажут, что вы специально его провоцируете. Если, конечно, он клюнет на такое.

– Завести любовника! – восклицала Хуана. – Да вы не знаете Филиппа! Чтобы какой-нибудь другой мужчина мог доставить мне наслаждение после того, как я познала Филиппа!

В Брюссельском дворце начали поговаривать, что безумие Хуаны вызывает тревогу, поскольку это был не просто гнев ревнивой супруги, а нечто более глубокое.

При малейшей возможности люди избегали смотреть в лицо Хуане.

Сейчас Хуане было трудно думать о матери, находящейся в далеком Мадриде, и о трагедии, постигшей их семью. Она тупо уставилась в пространство, пытаясь вспомнить всех своих родных, восстановить в памяти скучнейшие дни в детской, где она с сестрами стежок за стежком вышивала что-нибудь никому не нужное. Ей припомнилось, как ее колотили, если она убегала, когда приходило время идти на исповедь.

И она громко расхохоталась над мелькнувшим смутным воспоминанием. Все это уже в прошлом. Филипп никогда не будет бить ее, если она откажется идти на исповедь. Филипп не питает большого уважения к священникам, и вообще, жизнь в Брюсселе разительно отличается от жизни в Мадриде. Здесь нет торжественности, всяких нудных религиозных служб. Здесь царит одно правило: развлекайся! Фламандцы, у которых, в отличие от испанцев, отсутствовало преувеличенное чувство собственного достоинства и важности, считали, что они попали на землю для того, чтобы веселиться. И подобное убеждение весьма радовало Хуану.

Да и все во Фландрии радовало ее. Наверное, потому, что здесь жил Филипп.

Она не была уверена, воспримет ли Филипп известия из Испании как трагедию, а если он воспримет иначе, как тогда быть ей?

Кроме чувственности и любви к развлечениям, Филиппа отличала еще одна черта характера – честолюбие. Недаром он был сыном Максимилиана. Он гордится тем, чем владеет сейчас, и теми, еще большими владениями, которые унаследует. Он хотел, чтобы Хуана стала его невестой, еще прежде, чем познакомился с ней, поскольку она была дочерью Фердинанда и Изабеллы, и союз с такой наследницей принес огромную выгоду.

А Филипп был весьма честолюбив.

Она понимала, что он чрезвычайно обрадовался, узнав о кончине Хуана, но его радость заметно поуменьшилась, когда ему сообщили, что должен родиться ребенок.

– Боже, Хуана, – воскликнул он, – теперь, когда твой брат умер, кто же станет наследником Испании? Твоя болезненная сестра? Арагонцы – народ неуправляемый, свирепый. Они считают, что женщина не может быть их правителем. И это совершенно верно, моя дорогая. Совершенно верно. Разве ты не согласна со мной?

– Конечно, согласна, Филипп.

Он небрежно хлопнул ее по заду – его забавляла возможность относиться к дочери Фердинанда и Изабеллы как к девке из таверны.

– Ты славная девочка, Хуана. Всегда соглашайся со своим мужем. От этого ты будешь больше ему нравиться.

Она подняла к нему лицо и тихо произнесла его имя.

– Боже мой, женщина, – сказал Филипп, – ты ненасытна! Может, чуть позже… если ты будешь хорошей девочкой. А сейчас внимательно слушай, что я тебе скажу. Если бы у жены твоего брата не было ребенка, мы с тобой стали бы принцем и принцессой Кастилии.

– Филипп, значит это тебя обрадовало бы?

– Конечно, я бы очень обрадовался вместе со своей малышкой Хуаной. Но сейчас я не так уж рад. Если родится мальчик… Эй, а разве моя маленькая Хуана не одарит своего любимого мужа таким же подарком? А?

Он снисходительно погладил ее, а потом оттолкнул, чтобы отправиться к одной из своих любовниц, в чем она не сомневалась, особенно теперь, когда ребенок зачат, и Филиппа уже не так радует его жена.

Она проклинала Маргариту за плодовитость: была замужем столь короткое время и уже успела забеременеть. Этого ребенка не хочет Филипп! Как ей все надоело!

Но вот пришло новое известие, которое обрадует Филиппа. Она должна немедленно идти к нему.

Не успела Хуана выйти из своих покоев, как раздался стук в дверь и вошел священник.

Хуана нахмурилась, но это был брат Матьенсо, ее исповедник. Королева послала его во Фландрию вместе с Хуаной, чтобы он присмотрел за дочерью, и хотя Хуана находилась очень далеко от Изабеллы, она все еще помнила благоговейный трепет, который даже она испытывала перед матерью.

Поэтому она встала и с нетерпением ожидала, что ей скажет брат Матьенсо.

– Ваше Высочество, – начал он. – Я получил от королевы письмо, в котором она сообщает мне трагическую весть и хочет поделиться ею с вами. Королева весьма опечалена.

Хуана молчала, она не думала сейчас ни о священнике, ни о матери. Она видела перед собой белое лицо Филиппа, на котором проступает румянец, когда он выслушивает новости, которые она ему сообщает. Она бросится в его объятия, и он насладится ею настолько, что забудет ту огромную женщину с соломенными волосами, которая, похоже, доставляет ему столько удовольствия. И все его внимание переключится на Хуану.

– По-моему, вам хотелось бы помолиться вместе со мной, чтобы Бог дал вам утешение, – произнес священник.

Хуана с недоумением посмотрела на него.

– Я не хочу молиться, – проговорила она. – Мне надо немедленно уйти. У меня важные дела.

Священник положил ладонь на ее руку.

– Ваша матушка, королева, спрашивает меня о вас.