Жюль Верн - Великолепное Ориноко

• Название: Великолепное Ориноко
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: ТОО ФРЭД
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1996
• ISBN: 5-7395-0016-5

Герои приключенческого романа Ж. Верна «Великолепное Ориноко», путешествуя по реке Ориноко, подвергаются многочисленным опасностям. Но в конце концов они находят то, ради чего пустились в столь рискованное плавание…

---

— Ну, кто бы ни был обладатель этой морды… — ответил Жак Хелло.

И он сделал два выстрела. Тотчас же таща раздвинулась под сильным напором, раздался рев, и огромная масса бросилась из кустов.

Раздались еще два выстрела.

Мигуэль в свою очередь разрядил карабин.

На этот раз животное упало на землю, издавая последний предсмертный крик.

— Э!.. Да это всего только тапир! — воскликнул Герман Патерн. — Право, он не стоил ваших четырех зарядов.

Однако, если это безобидное животное и не стоило выстрелов с точки зрения защиты, то стоило с точки зрения гастрономической.

Итак, вместо пумы или ягуара, которые являются самыми опасными хищниками Экваториальной Америки, охотники имели дело лишь с тапиром. Это крупное животное с рыжей шерстью, сероватой на голове и на шее, и с гривой, которая составляет принадлежность самца. Это животное, скорее ночное, чем дневное, живет в чаще, а также в болотах. Его нос представляет собой маленький подвижный хобот, оканчивающийся пятачком, и придает ему внешний вид кабана или даже свиньи, имеющей размеры осла.

В общем, бояться нападения этого животного нечего. Оно питается исключительно фруктами и овощами, и самое большое, что оно может сделать, — это опрокинуть охотника!

Однако сожалеть о сделанных четырех выстрелах из карабинов не следовало; если бы удалось перенести этого тапира к пирогам, экипажи их сумели бы им воспользоваться.

Но когда животное упало на землю, Мигуэль и его товарищи не заметили крика индейца, который следил за ними из чащи и который после выстрелов бросился со всех ног бежать по направлению к деревне. Охотники взвалили оленя и морскую свинку к себе на плечи и опять тронулись в путь, намереваясь послать за тапиром нескольких гребцов.

Когда они пришли в Августино, население деревни было объято ужасом и гневом. Мужчины и женщины окружали своего начальника. Кептэн Карибаль был, казалось, взволнован не меньше своих подчиненных. Когда показались Герман Патерп, Мигуэль и Жак Хелло, то они были встречены ужасными криками, криками ненависти и мщения.

Что случилось?.. Откуда эта перемена?.. Не готовились ли пиароанцы к нападению на пироги?..

Жак Хелло и его два спутника скоро успокоились, увидя, что к ним идут навстречу Жан, сержант Мартьяль, Фелипе и Варинас.

— В чем дело? — спросил он их.

— Вальдес, который был в деревне, — ответил Жан, — видел индейца, который вышел из леса, подбежал к кептэну и сказал ему, что вы убили…

— …морскую свинку… оленя… которых мы несем… — ответил Мигуэль.

— И еще тапира?..

— Да, тапира, — ответил Жак Хелло, — Но что же дурного в убийстве тапира?..

— К пирогам… к пирогам! — крикнул сержант Мартьяль.

В самом деле, население, по-видимому, готовилось к нападению. Эти индейцы, такие миролюбивые, такие гостеприимные, такие услужливые, пришли теперь буквально в бешенство. Некоторые из них вооружились луками и стрелами. Их крики все усиливались. Они готовы были броситься на иностранцев. Если бы даже кептэн Карибаль и захотел удержать их, это ему было бы очень трудно, так что опасность увеличивалась с каждой секундой.

Неужели же все это произошло только потому, что охотники убили тапира?..

Исключительно только поэтому, и было очень жаль, что перед их уходом Жан не предупредил их, основываясь на своем путеводителе, чтобы они не трогали это животное. По-видимому, тапир в глазах этих индейцев, склонных ко всяким предрассудкам и верящих в переселение душ, является священным животным.

Они не только верят в духов, но смотрят на тапира как на одного из своих предков, одного из самых заслуженных и чтимых предков пиароанцев. Душа индейца, когда он умирает, поселяется, по их верованиям, в теле тапира. Таким образом, одним тапиром меньше — это значит одним жилищем меньше для пиароанских душ, которые должны бесконечно путешествовать в пространстве за неимением жилища. Отсюда это безусловное запрещение покушаться на жизнь животного, предназначенного для этой почетной роли. Когда одно из таких животных убито, гнев пиароанцев может заставить их решиться на самую жестокую расправу.

Тем не менее ни Мигуэль, ни Жак Хелло не хотели расстаться с оленем и морской свинкой, убийство которых не влекло никакой ответственности. Прибежавшие гребцы схватили их туши, и все направились к пирогам.

Население следовало за ним, раздражаясь все больше и больше. Кептэн не пытался умерить их гнев, скорее напротив. Он шел впереди и потрясал своим луком. Негодование туземцев дошло до крайнего предела, когда тело тапира было принесено четырьмя гребцами на носилках из ветвей.

В это время пассажиры достигли лодок, плетенки которых были достаточной защитой против стрел индейцев, не имеющих огнестрельного оружия.

Жак Хелло заставил Жана быстро взойти на «Раллинетту», прежде чем сержант Мартьяль успел позаботиться об этом, и посоветовал юноше спрятаться в каюте. Затем он бросился в сопровождении Германа Патерна к «Морише».

С другой стороны, Мигуэль, Варинас и Фелипе нашли себе прибежище на «Марипаре».

Экипажи стали на свои места и приняли все меры, чтобы скорее отплыть на середину реки.

Чалки были отданы в тот самый момент, когда град стрел посыпался на пироги, которые удалялись при помощи шестов, чтобы выйти из образованной мысом заводи. Пока лодки не выбрались на быстрину, они могли двигаться очень медленно, рискуя получить второй залп стрел индейцев, выстроившихся вдоль берега.

Первый залп никого не задел. Большинство стрел перелетело через лодки, за исключением нескольких, которые вонзились в плетенку кают.

Приготовив ружья, Мигуэль и его два товарища, Жак Хелло, Герман Патерн и сержант Мартьяль разместились на носах и кормах трех пирог.

Раздалось шесть выстрелов с промежутками в несколько секунд; за первым залпом последовал второй.

Семь или восемь индейцев упали ранеными, а двое пиароанцев, скатившись с берега, исчезли в воде.

Этого было более чем достаточно, чтобы обратить в бегство перепуганное население деревни, которое в полном беспорядке, с криками вернулось в Августино.

Не рискуя больше подвергнуться нападению, фальки обогнули мыс и, пользуясь ветром, пересекли реку наискось.

Было шесть часов вечера, когда «Моргала», «Марипар» и «Галлинетта» остановились на ночь у левого берега, где, можно было надеяться, они были ограждены от какого-нибудь нападения.

— Скажи, однако, Жак, — спросил Герман Патерн, — что же будут делать пиароанцы со своим тапиром?..

— Они похоронят его со всеми почестями, подобающими такому священному животному!

— Как бы не так… Жак!.. А держу пари, что они его съедят, и хорошо сделают, потому что нет ничего вкуснее изжаренного на углях филе тапира!

Глава четырнадцатая. ЧУБАСКО

С рассветом, когда еще последние звезды блестели на западном горизонте, пассажиры были разбужены приготовлениями к отъезду. Все давало надежду, что это будет последний переход. До Сан-Фернандо оставалось всего пятнадцать километров. Мысль лечь спать в тот же вечер в настоящей комнате, с настоящей кроватью была чрезвычайно привлекательна. К этому времени путешественники насчитывали 31 день пути от Кайкары и столько же ночей, во время которых приходилось довольствоваться простыми циновками. Что же касается времени, проведенного в Урбане и в деревнях Атур и Мэпюр под крышей хижин и на индейеких ложах, то, конечно, это не имело ничего общего с комфортом не только гостиницы, но даже постоялого двора, меблированного по-европейски. Без сомнения, город Сан-Фернандо должен был в этом отношении вполне удовлетворить путешественников, Когда Мигуэль и его товарищи вышли из своих кают, фальки были уже на середине реки. Они шли довольно скоро под напором северо-восточного ветра. К несчастью, некоторые признаки, хорошо известные гребцам Ориноко, заставляли опасаться, что под этим ветром не удастся пройти 15 километров. Пироги все шли рядом. Обернувшись к «Галлинетте», Жак Хелло обратился к Жану.

— Вы хорошо себя чувствуете сегодня утром, дорогой Жан? — спросил он его, делая приветственный знак рукой.

— Благодарю вас, Хелло, — ответил юноша.

— А вы, сержант Мартьяль?

— Мне кажется, я чувствую себя не хуже, чем всегда, — счел достаточным ответить старый солдат.

— Это видно… это видно, — продолжал Жак Хелло добродушным тоном. — Я надеюсь, что мы все в отличном здоровье прибудем сегодня вечером в Сан-Фернандо…

— Сегодня вечером?.. — повторил, с сомнением покачав головой, Вальдес.

В это время Мигуэль, наблюдавший небо, вмешался в разговор.

— Разве вы не довольны погодой, Вальдес? — сказал он.

— Не очень… С юга идут тучи, и их вид мне очень не нравится.

— А этот ветер их не отгонит?