Владимир Романовский - Год Мамонта

• Название: Год Мамонта
• Автор: Владимир Романовский
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12236-2

Версия с СИ от: 12/05/2008.

* * *

Аннотация автора:

Историко-приключенческий роман, притворяющийся романом жанра «фентези». Данная версия — авторская, без издательских купюр и опошляющих повествование «поправок». Версию, которую можно в данный момент купить в магазинах, автор НЕ РЕКОМЕНДУЕТ. Мягко говоря.

* * *

Аннотация издательства:

Прошли годы, минули столетия, но жизнь в Троецарствии продолжается. Ушли в предание времена Придона, Иггельда и Скилла. Но по-прежнему отважны славы, дерзки артане, хитры куявы.

Пришли новые герои.

И снова кипят страсти, и снова льется кровь…

---

— Имеет, — безнадежно сказал тот. — Люди Фалкона всегда правы.

— Вот именно, — подтвердил Хок. — Ну-с, дело такое. Лестницу вон ту дурацкую вы уберете. Люк задраите и покроете чем-нибудь, чтоб его видно не было, и чтобы никто его не смог никогда открыть. Принесете сюда самую лучшую кровать, какую найдете в городе. Свежее белье. И три тысячи золотых. Стулья оставьте, стол тоже. Повесите новую дверь, и новый замок. Один ключ мне, другой хозяйке. Все это вы сделаете в ближайший час, пока я сижу вон на том стуле и жду. После этого вы сюда никогда не вернетесь. Квартира наверху переходит во владение хозяйки, — он указал кивком на бабку, — и она может с ней делать все, что пожелает.

— Вы не можете…

— Я могу. Не сердите меня, дружище. Я добрый, несмотря на некоторые странности поведения, связанные с недостатками современного образования. Меня ждет Фалкон с докладом, а он не любит ждать. Именно поэтому у вас так мало времени. Если часа вам не хватит, а время идет, и на дворе ночь, я перестану с вами разговаривать. Зато с вами начнет разговаривать палач, и не здесь, а совсем в другом месте. — Он разжал пальцы. Его собеседник качнулся, стараясь не упасть. — Ровно час. Удачи вам. Я искренне за вас переживаю. Я хочу, чтобы вы успели. Сердцем я с вами.

Хок сел и заложил ногу на ногу.

Через час в бывшей каморке стояла кровать с шелковым балдахином, лестница исчезла, на столе искрилось золото, а новая дверь была не хуже предыдущей. Щедро награжденные за авральную работу, строители даже не стали ворчать, а просто удалились в ближайший кабак. В этот момент очухался тот, которого Хок залепил в стену.

— Вы ему все объясните, — сказал Хок второму, которому давал инструкции. — Но не здесь. Убирайтесь, и чтобы я вас тут больше не видел. Не только в этом доме, но вообще на этой улице. В городе можете пока остаться. Если желаете.

Гильдии купцы удалились поспешно.

Хок встал, накинул плащ, попрощался с обескураженной бабкой, и вышел вслед за теми, кому он только что преподал урок достойного гражданского поведения.

* * *

В деле Князя Шиирского фигурировали десять человек, все как один — особы высокопоставленные и члены Рядилища. Все они были признаны виновными в заговоре против Великого Князя, Рядилища, и народа Ниверии, в связях со Славией и Артанией, в продаже оружия врагам страны, и многом другом, благодаря показаниям князя. Князь тоже был признан виновным, как и обещал Хок. Князь ожидал этого и был спокоен. Обеспокоился он только тогда, когда трое стражников зашли в его роскошно обставленную пещеру в третьем нижнем уровне Сейской Темницы, связали ему руки за спиной, а в рот всунули кляп. Он пытался сопротивляться, но его сбили с ног и некоторое время пинали в ребра. Выведя его на свет, стражники пихнули князя в телегу, где уже ждали своей участи остальные его подельники, и телега покатилась к Площади Правосудия. На всем пути стояли стражники. Народ следовал за телегой и впереди телеги, затрудняя путь. Какие-то мальчики кидали в приговоренных камнями. Стражники ненавязчиво их корили. Один из камней угодил князю в ухо, и князь завалился на бок. Струя крови потекла по шее и за ворот рубашки.

На площади приговоренных ждали десять положенных плашмя мельничных колес. Палачей было двое. Одеты они были в черное, на лицах маски. Они тихо переговаривались, опираясь на ломы.

На балкон Дворца Правосудия вышло несколько человек. Фрика отказывалась ехать, но Фалкон привел к ней в апартаменты четверых стражников и сказал, что в случае отказа ее повезут насильно. Теперь Фрика стояла на балконе рядом с Фалконом. Первый Наследник Бук лузгал семечки и прятал глаза.

— Для лиц государственного значения, — сказал Фалкон, — очень важно привыкнуть к виду казни. Казни — часть жизни, одна из основ правления. Это не хорошо и не плохо, это просто так есть. Смотрите, смотрите, княгиня.

Под крики толпы палачи принялись за дело. В их обязанности входило ударами лома сломать каждую конечность приговоренного в двух местах и либо оставить несчастного истекать кровью, либо, по милосердному знаку с балкона, проломить ему череп. Князь Шиирский был единственный приговоренный с кляпом. Остальным жертвам дали возможность кричать.

В какой-то момент Фрика стала оседать там, где стояла. Фалкон галантно ее поддержал. Посмотрев ей в лицо, он понял, что, во-первых, ее сейчас вырвет, и, во-вторых, достаточно. Он передал ее Хоку, который вывел княгиню с балкона в коридор и там оставил одну.

Фрика тут же опустилась на корточки и одной рукой оперлась о стену. Голова кружилась. Она встала на колени, и тут ее вырвало. Стало чуть легче. Ненамного. Она поднялась и нетвердым, но быстрым шагом направилась к лестнице.

Прошел вечер, а ночью Фрика собрала какие-то свои драгоценности в мешок и велела служанке следовать за собой и молчать, а то прирежет. В детской, не будя храпящую няньку, Фрика перепеленала дочь, закутала ее в три шерстяных шали, и передала служанке.

На улице было морозно. Они дошли до угла Улицы Плохих Мальчиков, где приплясывали около своих карет бравые ночные кучера. С одним из них Фрика быстро договорилась. Возница принял пять золотых монет из рук княгини, растопил в карете миниатюрную печь, прикрыл дверь, и карета покатилась.

Перевалили через мост, проехали Храм Доброго Сердца. Народу на улицах не было совсем. На полпути до Кронина дорога раздваивалась, левая часть шла в северные владения, в Беркли. Фрика решила, что не уснет, пока не увидит развилку.

До окраины доехали быстро, но на самой окраине слой снега на дороге стал толще, и лошади пошли медленнее. Кучер хлебнул чего-то из глиняной фляги и хлестнул лошадей. Через некоторое время карета остановилась.

Фрика выглянула. Покосившиеся домики, пустая дорога. Мороз. Почему стоим?

Она открыла дверцу и спрыгнула на снег. Кучер сидел на облучке и смотрел круглыми глазами в одну точку.

— Что случилось? — спросила Фрика.

Он не ответил. Фрика пригляделась. Прямо по ходу, противореча законам естествознания и здравого смысла, высились два шпиля — Дворца Правосудия и Храма Доброго Сердца. Карета находилась на южной окраине. Фрика точно помнила, что изначально они ехали на север. Ну, конечно — она вспомнила участки пути, знакомые улицы, мост. На север. А попали на южную окраину. Кучер вдруг задрожал и издал неопределенный звук горлом. Фрика забралась, путаясь в подоле, к нему на облучок, взяла у него вожжи, и хлестнула лошадей.

Через полчаса они снова были в центре. Небо очистилось, сверкали звезды, светила луна. На рысях перевалили через мост. В другой ситуации кучер наверняка отобрал бы у Фрики вожжи — карета несколько раз грозила перевернуться. Северная часть центра осталась позади, и снова была окраина, и снова было безлюдно, а Фрика, стараясь не мигать, смотрела вперед. И остановила карету когда впереди снова — не показались, не возникли, а как-то очень ненавязчиво вплыли в видимость те же два шпиля.

Фрика соскочила с облучка и велела кучеру ждать. Она прошла чуть вперед, внимательно разглядывая дорогу. В снегу шли две относительно ровных полосы от каретных колес, и в левой полосе через равные интервалы обнаруживались диагональные вмятины. Фрика почти бегом вернулась к карете и прошла дальше, за козлы, рассматривая следы на дороге. После этого она провела рукой по поверхности левого заднего колеса и нашла диагональный выступ. От суеверного страха ей едва не сделалось дурно. Она овладела собой и снова забралась на облучок.

В этот раз она повернула налево не доезжая до моста. Проехав несерьезную Западную Заставу (все стражники спали в казарме, потому что кому же придет в голову мысль нелегально въезжать или выезжать из города в такой морозище), Фрика стала нахлестывать лошадей, плача от страха. Все повторилось — просто вместо двух шпилей она увидела в этот раз округлые формы Итаниного Рынка и, чуть позже, въехала в город через Восточную Заставу, на которой карету вяло попытались остановить, а потом махнули рукой.

На следующий день Фалкону доложили, что Великая Княгиня куда-то уходила ночью со своей служанкой, которая несла малолетнюю дочь княгини, а под утро они вернулись. Фалкон кивнул. Безусловно, Фрика сделает еще несколько попыток — упрямая. Но ничего у нее не выйдет. Волшебник сдержал слово.

Фрика слегла. Кашель разрывал тело, жар терзал кожу и внутренности, глаза потускнели. Две недели не вставала она с постели. Служанка причитала и слонялась по дворцу, неприкаянная, пока Фалкон не велел отвести ее на кухню и как следует выпороть, после чего она тихо сидела в спальне своей госпожи и пила сладкое красное. Нянька вообще ничего не знала — когда она проснулась, девочку уже вернули в колыбель.

Глухонемой крысолов был щедро награжден и отпущен. Слуга, прислуживавший Князю Шиирскому в течении двух недель был, как читатели уже догадались, агентом Хока и знал все. Но, как и говорил Хок князю, его пришлось по окончании дела убрать, утопив в Астафе, чтобы было меньше всяких пересуд.