Виктория Холт - Испания для королей

• Название: Испания для королей
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Сантакс-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88970-028-6

Роман охватывает значительный период жизни королевы Изабеллы Кастильской (Католической) и ее мужа короля Фердинанда Арагонского. События разворачиваются на фоне становления испанской инквизиции. Изабелла с помощью великого инквизитора Томаса Торквемады и его последователя Хименеса де Сиснероса пытается обратить в христианство «неверных» и одновременно ведет войну с маврами. И словно в отместку, на благополучный королевский дом обрушиваются несчастья: наследственные болезни, безумие, смерть детей, а главное – единственного наследника. Ситуацией не замедляют воспользоваться враги Изабеллы, которые хотят сделать королевой Кастилии Иоанну Бельтронею – дочь бывшей королевы, находящейся в заточении. Фердинанд Арагонский пытается спасти положение и решает посадить на трон свою дочь Изабеллу. Но позволят ли независимые арагонцы женщине взойти на трон?..

---

– Бессовестные лгуны – вот кто они такие, – поддержал Диего де Мерло.

– Да еще и убийцы, безжалостные душегубы, – добавил Охеда. – Они не только отравляют колодцы, из которых мы пьем воду, – попирая основы нашей чистой религии, они по-прежнему совершают самые чудовищные, самые ужасные преступления. И их злодеяниям нет числа, это я говорю вам. Совсем недавно из одного дома пропал ребенок – очаровательный, прелестный мальчуган. Так вот, его тело нашли в пещере, неподалеку от того места, где иудеи собираются на свои ночные сходки. Его распяли, вырезали сердце, а потом расчленили.

– Неслыханное зверство, – угрюмо заметил Торквемада.

– Всего лишь одно из их бесчисленных изуверств. И никто не желает положить конец этим бесчинствам.

– Необходимо принять какие-то меры, – сказал Диего де Мерло.

– И как можно скорее, – кивнул Торквемада.

– Нужно учредить трибунал, способный покончить с этими еретиками! – воскликнул Охеда.

– Инквизиция – вот что решит наши проблемы, – сказал Торквемада. – Но не та, что была у нас раньше, а новая – дееспособная организация, наделенная высочайшими полномочиями в борьбе с ересью.

– Сейчас в Кастилии вообще нет никакой инквизиции, – подхватил Охеда, – а почему? Может быть, наши соотечественники считают, что у нас все еще не хватает случаев ереси, оправдывающих, по крайней мере, возрождение этого института? Помолчав, Торквемада заметил:

– Инквизиторы находят для себя дело и в Арагоне, и в Валенсии, и в Каталонии. В свое время были они и в Кастилии.

– А сейчас из-за нашего преступного бездействия в Севилье совершаются человеческие жертвоприношения, – сказал Охеда. – Я думаю, на этот город нам следует обратить особое внимание. Вот почему мы приехали к вам, святейший приор. Нам требуется ваша помощь.

– Обещаю сделать все, что в моих силах, лишь бы искоренить ересь, грозящую погубить Испанию, – торжественно заверил Торквемада.

– Мы собираемся просить аудиенции у королевы – с тем, чтобы изложить ей факты, которые сообщили вам. Святейший приор, можем ли мы рассчитывать на вашу поддержку в наших переговорах с Ее Величеством?

– О да, разумеется, – сверкнул глазами Торквемада. – Будь моя воля, я бы без промедления взял под стражу всех, кто заподозрен в ереси. Не сомневаюсь, мне бы удалось вырвать у них признание в совершенных ими злодеяниях, а заодно узнать имена их сообщников. И, выведав все, что нам нужно, я бы дал им последний шанс спасти свои души, прежде чем огонь поглотит их бренные тела. Огненная смерть! Только она может очистить людей, осквернивших себя участием в этих гнусных обрядах. – Он повернулся к гостям. – Когда вы намереваетесь навестить королеву?

– Мы как раз держим путь к ней, а к вам заехали, чтобы заручиться вашей поддержкой, святейший приор.

– Считайте, что вы ее получили, – сказал Торквемада. – Братья мои, наш час пробил. Мы долго крепились, но терпенье наше лопнуло. Страна испытала ужасы гражданской войны, но сейчас в Кастилии установился мир – пора обращать наших соотечественников в христианство. И чтобы достичь этой благородной цели, нам придется провести их сквозь огонь, воду и медные трубы. Всем нам предстоят великие испытания, друзья мои, – но близок день нашей победы, близок миг нашего торжества. Верьте мне, скоро настанет время нашей немеркнущей славы. Каждый еврей, проживающий в нашем королевстве, будет подвергнут суровому дознанию – и, если окажется, что он вернулся к богопротивной религии своих предков, его ждут наказание, конфискация имущества и смерть на костре. Ступайте, братья, и скажите королеве, что я благословил вас. Позовите меня, когда я вам понадоблюсь. Я с вами, друзья мои.

После ухода посетителей Торквемада вернулся в свою келью и принялся расхаживать из угла в угол.

– Пресвятая Богоматерь, прокляни евреев, – взволнованно шептал он. – Прокляни тех, кто не признает Христа! Дай нам силы указать на их пороки – когда их злодеяния будут доказаны, мы сможем действовать от имени твоего Сына. Мы схватим этих людей и будем пытать их на дыбе, раскаленными щипцами станем рвать их зловонную плоть и заливать расплавленный свинец в их поганые глотки. Мы подвергнем их самым мучительным истязаниям – расчленим их тела, чтобы спасти их грешные души.

Его голос звучал все громче и наконец сорвался на крик:

– Будьте вы прокляты, евреи! Вечное проклятье вам, жидам и вероотступникам! Ненавижу вас и всех, кто исповедует иудейство! Пусть вы называете себя новыми христианами, я все равно вам не верю. Только когда мы избавимся от унизительного соседства с вами – только тогда у нас будет по-настоящему христианская страна!

Он упал на колени. В его голове, гулко отдаваясь в висках, колокольным набатом звучала одна и та же без конца повторяющаяся фраза: «Ненавижу евреев. Ненавижу евреев».

Он отгонял от себя мысли, мешавшие ему настроиться на нужный лад. Нет, они не имели никакого отношения к действительности, и ему не следовало принимать их всерьез. Никогда его бабка не была еврейкой, враки все это. Его предки недаром гордились благородным происхождением.

Этого не могло быть, говорил он себе.

Никогда, никогда Альвар Фернандес де Торквемада не смешал бы свою кровь с еврейской. Мысли об этом – вредные мысли. Они, словно черви, подтачивают его сознание, терзают душу, лишают сна и покоя.

И все же, все же… В те времена, когда его дед вступил в брак, преследования евреев были редкостью. Многие из них занимали высокие посты при дворе, и никто не придавал особенного значения тому, какая кровь течет в его жилах. Вот почему Альвар де Фернандес женился и до конца своих дней не задавался вопросом о том, чем его супружество может обернуться для всей их семьи.

Томас де Торквемада отказывался верить в такую несправедливость. Однако мысли о ней по-прежнему преследовали его, настойчиво вторгались в его жизнь, обусловливая поступки и решения.

Слишком хорошо помнил он свое детство. Косые взгляды, кривые ухмылки, шепоток за спиной: «Вот он, Томас де Торквемада – тот самый, что хвастается своим аристократическим происхождением. Но как же быть с его бабушкой? Говорят, она еврейка».

Было ли какое-нибудь противоядие страху, одолевавшему его в минуты, когда он слышал эти разговоры? Было ли – и какое, если не ненависть?

«Я ненавижу евреев!» – без устали твердил он. Не проходило и дня, чтобы он не показывал окружающим, как ему противны эти черноволосые длинноносые потомки людей, некогда предавших Христа. Ему нужно было убедить весь свет в том, что у него нет ничего общего с ними. И самому в это поверить, избавиться от сомнений, терзавших его душу.

Алонсо де Спина, двадцать лет назад пытавшийся настроить народ против иудеев, тоже был евреем. Не действовал ли он из тех же побуждений, что сказывались в поступках Томаса де Торквемады? Не хотел ли он таким образом откреститься от своих бывших единоверцев?

Торквемада простер руки к распятию.

– Господи! – закричал он. – Господи, дай мне силы искоренить племя отступников и маловеров! Дай мне силу и власть, чтобы я мог всю Кастилию обратить в истинное христианство! Пусть в этой стране останется только одна религия и только один Бог. И пусть заживо сгорят все, кто не верит в Него.

Томасу де Торквемаде предстояло кровью искупить грехи своего деда – но не своей кровью, потому что сам он относился к числу избранников Божьих. Он должен был стать первым среди католиков Кастилии, безжалостным судьей всех евреев и ревнителем истинного христианства у себя в стране.

Фердинанд был у Изабеллы и вместе с ней принимал Алонсо де Охеду и Диего де Мерло.

Изабелла вежливо поздоровалась с монахами и попросила изложить суть дела.

Охеда тут же разразился пламенной речью, в которой обратил ее внимание на недопустимое количество «конверсос», обитающих в Севилье.

– «Конверсос» живут в каждом городе Кастилии, – спокойно возразила Изабелла. – Многие из них состоят у меня на службе, и меня радует то обстоятельство, что они стали христианами. Мне бы хотелось, чтобы все мои подданные последовали их примеру.

– Ваше Величество, мы хотели сказать, что большинство «конверсос» только изображают из себя христиан – а на самом деле по-прежнему исповедуют иудаизм.

– Такое положение дел меня не устраивает, – нахмурилась Изабелла.

– Ваше Величество, – вступил в разговор Диего де Мерло, – не следует ли нам заключить, что вам будет угодно положить конец безобразию, творящемуся в Севилье?

Изабелла задумчиво кивнула.

– Друзья мои, у вас есть какое-то предложение? – спросила она.

– Ваше Величество, некоторое время назад в Кастилии была отменена инквизиция. Мы просим вас вновь учредить эту организацию.

Посмотрев на Фердинанда, Изабелла заметила, как напряглись жилы на его висках. Ей вдруг стало грустно – сейчас она почти жалела о том, что так хорошо знала и понимала своего супруга. Слишком уж ему оказались ведомы человеческие слабости, различные мужские пороки. Она испытала величайшее потрясение, узнав о том, что он не только имел внебрачного сына, но и возвел его в сан архиепископа. И проступки его на этом не заканчивались. Выяснилось, что одна знатная португалка родила ему дочь, – следовательно, могли быть и другие дети, от других женщин. Как тут было не разувериться во всем на свете?