Барбара Уилкинз - «Оскар» за имя

• Название: «Оскар» за имя
• Автор: Барбара Уилкинз
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-174-Х

Рэли – чудо-ребенок поразительной красоты – чуть не с самого рождения становится популярнейшей звездой Голливуда. За его счет живут его мать, Бет Кэрол, и его отец Пол, женившийся на Бет только ради денег, приносимых чудо-мальчиком. Но есть тайна, раскрытие которой угрожает карьере Рэли, и его корыстолюбивый отец принимает меры…

---

Все ночи и вечера проходили подобным же образом. Когда Пол приходил домой, они садились в «ягуар», и начинался обычный круговорот. То это были особняки на Беверли Хиллз, там, где марокканский дворец стоял рядом с английским загородным домом. А рядом с ним итальянская вилла, французский домик, современный фермерский дом – только при нем не было никакой фермы. Все это было очень сумбурно, бессмысленно, лишь подъездная аллея отделяла плод фантазии одного владельца от другого. Больше всего Бет раздражал их какой-то несолидный вид, как будто за фасадом ничего не было и даже ребенок мог бы одной рукой все это разрушить. Ей было трудно поверить, что в этих домах действительно живут. Что там любят и ссорятся, что по утрам в своих детских просыпаются дети и спускаются вниз, чтобы позавтракать и отправиться в школу.

Они ехали по извилистой дороге Лорельского каньона. Бет с удивлением разглядывала эту причудливую смесь крохотных домишек, почти лачуг, и величественных особняков, ржавых, побитых автомобилей и пустых, заброшенных бассейнов наряду с великолепными парками, сверкающими новыми «кадиллаками» и «паккардами». Там был один дом с поворотным кругом для машин во дворе, переделанный в квартирки и студии. Одна из них принадлежала приятелю Пола, который делал снимки для журнала мод. Бет даже пожалела его, когда увидела, что у него на глазу черная повязка, и все думала, что же с ним произошло, не потерял ли он глаз вообще. Затем ей вдруг пришло в голову, что он старается быть похожим на одного из Хатвеев, чья физиономия украшает многие рекламные объявления. В нем было что-то такое… Но снимки были действительно превосходны. Огромные черно-белые фотографии с изображением красивых девушек, некоторые из них позировали рядом с леопардами, с пантерами.

Они заезжали в симпатичные домики в небольших ущельях в горах за бульваром Сансет около четырех часов утра, когда, как полагала Бет, все нормальные люди уже спят. Но все эти люди – сценаристы, музыканты, композиторы – именно в это время работали, принимали гостей. На их каминах стояло множество призов, полученных за работы. Почетные значки и всевозможные трофеи украшали стены, размещались на застекленных полках.

Они ходили в рестораны, ночные клубы. Один раз – даже в негритянском квартале в центре города, где Бет боялась идти в туалет, и где один негр играл на саксофоне, стоя прямо на стойке бара, и все, придя от этого буквально в неистовство, кричали и топали ногами. Ездили в студии художников в Венеции на самом берегу океана в стороне от шоссе, в квартиры, расположенные рядом с Лос-Анджелесским университетом, в которых жили студенты, бывали в «Парамаунте» на встречах с Вуди Германом и Стеном Кентоном, на концертах Дюка Эллингтона и его оркестра, на джазовых концертах в филармонии.

Но больше всего поражало Бет, что они ни разу не встречались с одними и теми же людьми. Там, в ее родном городке, все – богатые, бедные и средние – постоянно общались между собой, иногда по несколько раз на дню. А если и не виделись, то слышали, знали, все обо всех: кто болеет, кто с кем поссорился, а кто помирился. Только подумать о том скандале, который приключился с ней и Бадди! Теперь об этом будут говорить много лет. Ведь ей было стыдно не только из-за отношения семьи, из-за реакции отца. Все было гораздо серьезнее. Она, конечно, здорово подвела их. Но она подвела и всех остальных. Одобрение или неодобрение жителей города как бы помогали ей оценить собственные поступки, и их реакция подсказывала ей, как относиться к себе, что она из себя именно сейчас, сегодня представляет.

Здесь, в Лос-Анджелесе, никто бы не вспомнил ни о ней, ни о Бадди уже через несколько дней. Абсолютно не имело значения, что на ней надето, здесь сойдет все. И действительно – годилось все, что угодно, потому что все только что прибыли в город, только что привели себя в божеский вид, только что решили, кем они будут, и старались вести себя соответствующим образом. Здесь никто не делился воспоминаниями. Каждое утро, когда они вставали с постели, перед ними был новый мир. Чистая страница.

По тому, как здесь шла жизнь, можно было понять, что у каждого в любой ситуации еще остается шанс. Но это и немного пугало, потому что от тебя вчерашней ничего не оставалось. Ты все время была как на иголках, надо было что-то делать, а ты не знаешь как. Не на что опереться. Никаких ориентиров для самооценки, для оценки собственных поступков.

А может быть, это было только из-за Пола, из-за того, что он так любил вращаться среди совершенно разных людей, бывать в разных местах. Он, конечно, имел солидную основу. Его семья, ее положение в обществе. Этот великолепный дом и окружающий его ландшафт оставались на своем месте, когда они каждое утро возвращались домой, и каждый раз она удивлялась, что это не исчезло, не испарилось в воздухе, пока их не было. Пол знал, кто он такой, все в его жизни твердило ему об этом: его образование, его цели. Принципы, которыми он руководствовался: «Если хочешь чего-нибудь добиться, то надо сделать для этого все», «Поражение – это отказ от попытки», «Нужно хотя бы раз попасть в точку», «Это тебе не генеральная репетиция».

Так что Пол в порядке, и когда она была с ним, то и она тоже точно знала, кто она. Она слышала, как говорили: «Ну, вы знаете эту симпатичную девушку, с которой всюду появляется Пол». Ну и все такое. Но когда Пол куда-нибудь исчезал, и она оставалась одна, ей казалось, что она парит в безвоздушном пространстве.

Служительница в дамском туалете была права. Она действительно была тогда под кайфом, хотя и сама не знала об этом. То, что они все курили там в машине, – была марихуана, или, как они называли ее – «травка». Или дерьмо. Она хоть сама и не курила, но надышалась дымом. Она была так же опьянена, как и они. И это происходило снова и снова. На нее бросали сочувственные взоры, когда она заказывала свою коку, так что наконец она решилась взять себе то же, что и все, отличную вещь – коктейль из водки с лимонным соком. Это действительно было вкусно. И ей понравилось то, как она себя чувствовала после этого. Все было так весело, и она прекрасно вписывалась в любую компанию.

Все же иногда Бет просыпалась по утрам в маленькой кроватке Дианы с таким чувством стыда, что ей хотелось умереть. Чем веселее было накануне, чем сильнее все напивались, тем больше все выходили из-под контроля, по крайней мере по ее меркам. Все кругом целовались и тискались. И даже хуже. Иногда некоторые парочки делали это прямо там. Девушка с девушкой. Или парень с двумя девушками. А поскольку на следующий день они ни с кем из них больше не встречались, то не было ни смущенных взглядов, ни публичных обсуждений. Они тоже, наверное, понимали это. Возможно, они просыпались на следующее утро со словами: «О Боже, что же я натворила?» Но она могла знать реакцию только двух человек – свою и Пола.

Она испытывала чудовищный стыд от того, что произошло накануне ночью, – как будто она вывалялась в грязи. Даже хуже, чем когда отец застал ее с Бадди.

А Пол?

Казалось, он даже ничего не заметил, что ему все равно. Он не осудил ее. Он обращался с ней с прежним почтением, как и в день их первой встречи. Как будто они на собрании церковной общины. Братский поцелуй в щеку у дверей. Затем просто «спокойной ночи».

Лишь на третий день она собралась с духом и рассказала ему, что потеряла кошелек.

– Не может быть, – сказал он, и на лице его появилось выражение озабоченности. – Ах ты, бедняжка. – Казалось, он на секунду задумался, как бы пытаясь найти слова, чтобы ее успокоить. – Я посмотрю в машине, – сказал он наконец. – Может быть, он там. Поспрашиваю у ребят. Может быть, он кому-нибудь попался.

Но в машине его не было, и Бет не знала, звонил ли он своим друзьям. Вопрос о кошельке просто больше не поднимался. Вместо этого он повез ее в один из роскошных магазинов на бульваре Уилшир, который назывался «Джекс», и накупил ей множество всевозможных туалетов, расплатившись пачкой сотенных банкнот. Да, на продавщиц это производило сильное впечатление. Такой красивый, элегантный парень, да еще с такими деньгами. Он был похож на петуха, чистящего перышки перед ними, а они тем временем, хлопая глазами, переводили взгляд с него на нее, стараясь догадаться, кто она ему и что тут происходит.

Бет стояла с тесной примерочной, глядя на свое изображение – одно, другое, третье – во всех зеркалах. На ней было бледно-голубое льняное платье без рукавов с немного спущенной талией. На поясе две петельки с голубоватыми перламутровыми пуговицами. Этот голубой цвет как нельзя лучше подходил к цвету ее глаз. Она покрутилась в разные стороны, посмотрела на себя через плечо. Да, у нее такой нарядный, такой элегантный вид. Это было ее собственное платье, а не доставшееся ей после трех старших сестер. А ведь я такая хорошенькая, подумала она, улыбаясь своему отражению. Как мне только могло прийти в голову, что я некрасивая? Видя себя в этом платье, она чувствовала себя необыкновенно счастливой – просто королевой!