Поль Феваль-сын - Кокардас и Паспуаль

• Название: Кокардас и Паспуаль
• Автор: Поль Феваль-сын
• Издательство: Дом
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-85201-215-7, 5-85201-212-2

Романы «Марикита», «Кокардас и Паспуаль» завершают серию книг о приключениях Горбуна – отважного де Лагардера. Их действие разворачивается во Франции и Испании XVIII века.

---

– Что случилось? – кричала Подстилка. – Который час? Где Кокардас с Паспуалем?

Пинто в ответ только моргал глазами и зевал:

– Черт, да где же они, в самом деле?

– И у меня голова трещит, – потянулся бретонец. – Ох, дьявол, и напились же мы! А все этот чертов пропойца… Эй, мэтр Кокардас, где вы? – Он осоловело оглянулся по сторонам. – Что, неужели наши друзья от нас убежали? Но вы-то, красотка, должны же знать, где мэтр Паспуаль?

Замысел удался. Подстилка очень обрадовалась, что молодые люди не видели, как она валялась под столом. У нее было свое чувство чести – и оно не пострадало. Кабатчицу многажды называли шлюхой и скупердяйкой: первым званием она гордилась, на второе не обижалась. Но горе тому, кто посмел бы вслух обвинить ее в пьянстве! Однако исчезновение двух бретеров продолжало бесить ее. И еще больше разгневалась Подстилка, когда увидела, что куда-то пропала и служанка. Она стукнула кулаком по столу и закричала:

– Где Матюрина?

– Матюрина где? – эхом отозвались два негодяя.

– Не с Кокардасом ли она? – обращались они друг к другу.

– А может, с Паспуалем?

Хозяйка кинулась в каморку служанки. Пусто. Тогда она принялась колотить руками и ногами во все двери, перебудив целый дом; послышались кашель и ругань.

Вдруг Ив де Жюган хлопнул себя по лбу, как пьяница, которого вдруг осенило.

– Матюрина?.. – промычал он, глядя на Подстилку, которая металась, словно тигрица в клетке, и в ярости хлопала себя по ляжкам. – Матюрина? Слушайте-ка…

– Да говори же ты, болван! Видишь, я места себе не нахожу!

– Тише, тише, красавица, не ругайтесь…

Бретонец убедился, что никто не загораживает ему выход, взял за руку товарища, чтобы, окончив речь, сразу бежать, и крикнул:

– Я вспомнил, где Матюрина! Ее увел Паспуаль!

Как он думал, так и случилось. Охваченная ужасным гневом, хозяйка ринулась на него, – но бандиты были уже далеко – пулей не достать. «Клоповник» их больше не интересовал. Они знали, что Матюрины там нет. Главное, чего опасались Пинто и Жюган, это повстречаться где-нибудь со сбежавшей служанкой. Впрочем, они бы дорого дали, чтобы узнать, где она.

Но вернемся же, наконец, к двум бретерам, которых мы оставили в беде.

Воды Монмартрской канавы были темны и холодны, как воды Стикса. Но по адской реке ходила хотя бы лодка старого сквалыги Харона. Повстречай его Кокардас, он бы, пожалуй, свернул перевозчику шею, сел в барку да и поплыл бы прочь от страшного берега… Но никакой лодки Кокардасу не повстречалось. Упал он, к счастью, ногами вперед и поэтому не хлебнул ни капли гнусной жижи. Гасконец остался цел и невредим.

Вода доходила ему лишь до пояса. В два прыжка он очутился под мостом и прислонился к свае. Так он в безопасности выслушал разговор своих врагов и узнал все их замыслы. Не раз Кокардасу пришлось прикусить язык, чтобы не выругаться вслух. Неукротимая Петронилья при падении выскользнула у него из рук, так что сражаться он не мог. Да ведь его все равно считали покойником!

Какова среда вокруг нас, таковы и наши мысли. Мысли Кокардаса были мрачны. Он молчал, но мозг его неутомимо работал. В нем рождалось множество планов мщения – и все чернее, чем та грязь, в которой он только что искупался. Самолюбие его было оскорблено дважды: во-первых, негодяи провели его, во-вторых, он вынужден будет появиться на людях мерзким и грязным. «Дьявол меня раздери! – думал он про себя, слушая радостные восклицания Жандри с сообщниками у себя над головой. – Мы еще поглядим, в последний ли раз сегодня пил Кокардас-младший! Суток не пройдет, как вы захлебнетесь в собственной крови… И уж я над вами так орать не буду, это уж точно!»

Одно ему показалось забавным: как Жандри рассказывал, будто уложил гасконца мастерским ударом.

«Да ты, черт побери, не только драться не умеешь, но еще и хвастун! – с презрением подумал Кокардас. – Прямо в сердце, надо же! Ведь ты мне только петлю для пуговицы проделал как раз там, где ее не хватало, вот как дело-то было!»

Бандиты, радостные, удалились.

Как только стихли их голоса, гасконец подтянулся на руках, сделал ловкое сальто, которого не постыдился бы лучший гимнаст Франции, и очутился на мосту. Вид у Кокардаса был неважный – мало кто отважился бы по доброй воле подойти к нему близко. Зловонная жижа потоками текла с почтенного мэтра, так что у него под ногами образовалась огромная лужа. Штаны прилипли к телу, высокие сапоги наполнились водой. В довершение бед, Кокардас потерял шляпу, а ножны его переломились пополам, и обломок забавно болтался на поясе.

Ночь стояла темная, зеркала у гасконца не было, но он и без зеркала отлично понимал, сколь жалко выглядит… Однако более всего Кокардаса злила утрата Петронильи – огромной рапиры, подруги всех его удачных и неудачных сражений, подарка одной дамы, которая когда-то была добра к нему… Вдруг он топнул ногой и побледнел (правда, никто этого не мог бы увидеть в темноте).

– Дьявол меня раздери! – закричал Кокардас, нимало не заботясь о том, что его могут услышать. – Дубина я стоеросовая – думаю только о себе! А с лысеньким-то что сталось?

Его охватило страшное беспокойство. Кит говорил, что у него весь клинок в крови… А вдруг это правда? «Если голубь мой и вправду ранен, – подумал Кокардас, тихонько застонав, – он, должно быть, потерял сознание и остался в воде. Ах ты, судьба-злодейка! Как же его теперь отыскать?» Он лег на мост, свесил голову и прислушался.

Стоячая вода тихонько плескалась меж покрытых грязью берегов.

Кокардас окликнул друга – сначала шепотом, затем погромче. Страх его усиливался, горло перехватила спазма, так что он не мог больше произнести ни звука.

Как он будет искать Паспуаля в этой кромешной тьме? Где взять фонарь? Кого позвать на помощь? Вернуться в «Клоповник»? Но там сейчас наверняка бандиты, и он, безоружный, столкнется с ними…

Обычно в трудных ситуациях Кокардас не ломал себе долго голову над решением задачи, а полагался на Амабля. От непривычной работы мозг гасконца раскалывался, в висках стучала кровь, мысли путались.

Отойти от канавы за подмогой? Тогда он не услышит, если Амабль вдруг позовет его. «Эх, знать бы, где он лежит, – думал Кокардас. – Может, я и сам смогу его вытащить».

– Черт! – рычал он, почесывая в затылке. – Разрази меня гром, если я знаю, что делать!

И, отчаявшись, он зарыдал о несчастном своем друге, которого, верно, никогда уже не увидит. «Что я скажу Шаверни? – думал гасконец. – Что скажет Лагардер, когда вернется и узнает, что я не сберег его старого учителя?» Ему даже в голову не пришло, что Паспуаль так же, как и он сам, по доброй воле кинулся на зов и угодил в эту дьявольскую ловушку. Нет, он один во всем виноват: он не послушал Матюрину, когда она пыталась остановить их! «Пустое это все! – подумал наконец Кокардас. – Слезами голубка моего не вернешь. Надо кого-нибудь позвать на подмогу; пошел бы сразу – давно бы уж вернулся». Он еще пару раз окликнул:

– Паспуаль, лысенький, где ты? Это я, Кокардас!

В ответ только филин прокричал… Кокардас пошел к воротам Ришелье. Там стояла стража, – может быть, они дадут ему фонарь.

Он не обращал внимания ни на то, как хлюпает вода в сапогах, ни на лужи и дорожные ямы. Шагал он широко; волосы его развевались по ветру; встретил бы его сейчас кто-нибудь – наверняка принял бы за выходца с того света, за персонаж фантастических рисунков Гольбейна…

Когда часовые увидели растрепанного и промокшего насквозь Кокардаса, им немедленно захотелось забрать его в кутузку. Никогда прежде им не доводилось встречаться с таким чудищем – добрые люди в таком виде не разгуливают! Но никто не осмелился к нему подойти – так от него воняло.

– Эй! – крикнул сержант. – Это что за чучело? Откуда он, разбойник? Ну-ка, вы, держите его, а побежит – догнать да и угостить пикой в бок!

В тусклом свете фонаря Кокардас оглядел себя и вынужден был признать, что доверия не вызывает. Но он был из тех людей, которые никогда не теряют присутствия духа и там, где иной выглядел бы смешным, умеют заставить относиться к себе если не с почтением, то со вниманием. Оружия гасконец не боялся, насмешек – еще менее. Он приосанился и произнес:

– Что ж, мальчик, вид у меня неблагонадежный, это верно. Но тут нет моей вины – на меня напали четверо подлых бандитов. Было темно, нападения я не ожидал; хорошо хоть шпагой не задели… зато вот в Монмартрской канаве искупаться довелось!

– Ну и чего ты от нас хочешь? Это со всяким может случиться, кто здесь шастает по ночам, а бандитов твоих давно и след простыл.

– Черт побери! Я их отлично знаю, и мне никто не нужен, чтобы свести с ними счеты! Нет, приятель, помогать надо не мне…

– А кому?

– Моему храброму другу, брату по оружию… Его эти чертовы дети тоже кинули в канаву: то ли убили, то ли ранили… Берите фонари, друзья мои, и пойдемте со мной: может, он еще жив, голубь мой!