Михаил Шойфет - Сто великих врачей

• Название: Сто великих врачей
• Автор: Михаил Шойфет
• Издательство: Вече
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2005

В книге даны сто жизнеописаний выдающихся врачей всех времен и народов, прославившихся в различных областях медицинских знаний: в изучении человеческого организма и влияний на него окружающей среды, в разработке симптоматики болезней, проблем диагностики и профилактики, в создании сложнейших методик лечения и ныне знакомых каждому человеку медицинских приборов и т. д.

Все вышесказанное определяет степень познавательной ценности издания, его увлекательности и полезности для широкого круга читателей.

---

И.М. Сеченов решил повторить опыты Бернара и обнаружил ошибку. Сеченов вводил под кожу лягушке известное количество серноцианистого (роданистого) калия. Опыт производился строго в тех же условиях, что и у Бернара. Действие яда, по наблюдениям Сеченова, проявлялось в том, что лягушка теряла чувствительность кожи — не реагировала на щипки. Но, когда Сеченов попробовал разогнуть согнутую лапку лягушки, она ее подтянула к животу. Так был установлен факт нечувствительности кожи при сохранении способности мускулов лягушки к движению. У Бернара же все было наоборот: кожа чувствительна, а мышцы парализуются. Опыты повторялись десятки раз с одним и тем же результатом. Ошибка Бернара была очевидна. Профессор Функ, в лаборатории которого в это время работал Сеченов, проверив его эксперименты, убедился в их достоверности. Для установления научной истины Сеченову пришлось, невзирая на огромный авторитет Бернара, выступить со статьей в специальном журнале. Это была первая научная статья Сеченова, основанная на экспериментальных исследованиях. Она появилась на немецком языке в 1858 году в «Пфлюгеровском архиве». На этом история не кончается.

Десятилетиями кураре используется как классический парализатор. Обычно он вводится в кровь. Но вот в 1890 году в статье Тилье сообщается, что если спинной мозг смазать раствором кураре, то мозг не парализуется, а возбуждается. Эта необычная реакция организма привлекла внимание итальянского физиолога Пагано (1902 г.). Он показал, что введение в мозжечок 0,1 мл 15 %-ного раствора вызывает определенные двигательные реакции.

В дальнейшем Л.С. Штерн занялся уточнением механизма необычного действия кураре на мозжечок. При этом ею было установлено, что кураре оказывает возбуждающее влияние на организм только в том случае, если он попадает в спинномозговую жидкость. Если же кураре оказывается введенным только в вещество мозжечка, то двигательная реакция хотя и развивается, но значительно слабее.

На основании этих опытов можно было сделать общее заключение, что существует резкое различие между реакциями организма на кураре в зависимости от способа введения. Если кураре вводить в кровь, то развивается резкий паралич, приводящий к летальному исходу. А при введении его в мозг возникает резкое возбуждение и двигательная реакция. Так в 1926 году был найден механизм, названный гематоэнцефалическим барьером, который «мешает» переходу некоторых веществ из крови в мозг.

Настоящей революцией в медицине явилось появление в 1864 году знаменитой книги Бернара «Introduction a la medicine experimentale» («Введение в экспериментальную медицину»). Огромна роль Бернара в развитии экспериментальной физиологии как науки, которая может «предвидеть и действовать». Он одним из первых ввел в физиологию экспериментальный метод исследования. Эксперимент, по глубокому убеждению Бернара, должен был произвести революцию в физиологии. Он выступал за широкое внедрение эксперимента в медицину. «Медицина, — писал он, — может быть или медициной выжидающего наблюдения, представляющей действовать природе, или медициной, действующей экспериментально. Все остальное есть эмпиризм или шарлатанство». Цель экспериментальной медицины он усматривал в исследовании физиологических явлений болезни, чтобы научно обоснованно и эффективно воздействовать на больной организм.

Профессор Бернар был резким противником чистого эмпиризма, ограничивающего науку накоплением фактов без связывания их в теории. «Эмпиризм может служить для накопления фактов, но никогда не будет создавать науку. Экспериментатор, который ничего не знает о том, что он ищет, не понимает и того, что он находит», — говорил Бернар. «В экспериментальной медицине, — как указывал Бернар, — имеются три рода явлений, которые никогда не следует терять из виду и между которыми всегда следует пытаться установить связь: это явления физиологические, патологические и терапевтические». Это представление Бернара сохранило свою силу до настоящего времени и получило дальнейшее развитие в трудах многих ученых.

Высказывания Бернара по ряду важнейших вопросов физиологии и патологии — о роли опыта в медицине, о постановке и критике экспериментов, о соотношении наблюдения и опыта, о роли гипотезы в исследовании, о «неудачных» опытах, о соотношении клиники и физиологии, физиологии и морфологии и др. — представляют огромный интерес и поныне. Павлов ценил Бернара как «гениального физиолога, который уже с очень давних пор соединил в своем обширном и глубоком мозгу в одно гармоничное целое физиологию, экспериментальную патологию и экспериментальную терапию, тесно связывая работу физиолога в своей лаборатории с практической деятельностью врача под знаменем экспериментальной медицины».

Мировоззрение Бернара не было цельным и всегда последовательным, в известной мере оно было эклектическим, с элементами позитивизма и агностицизма. Парадоксально, но крупнейший французский физиолог, как и его немецкий коллега И. Мюллер, считал, что «…Жизненная сила управляет явлениями, которых она не производит, а физические агенты производят явления, которыми они не управляют». В то же время он осуждал витализм, ибо «эта доктрина по преимуществу ленивая: она обезоруживает человека. Она … делает из физиологии род недоступной метафизиологии». В своих исследованиях он исходил из материальности физиологических явлений, и поэтому витализм его не удовлетворял. Но в то же время для него существовал только механистический материализм, который его также не мог удовлетворить. Вот почему, не поднимаясь выше механистического материализма, он часто оказывался в плену виталистических представлений. Он считал, что все явления жизни обусловлены материальными причинами, основу которых составляют физико-химические закономерности; тем не менее существуют какие-то неизвестные причины, созидающие жизнь и диктующие ее законы.

Клод Бернар скончался 10 февраля 1878 года в возрасте 65 лет, став первым французским ученым, удостоенным публичных похорон.

Гризингер (1817–1868)

Многие века человечество получало представление о психической деятельности из мистических и религиозных источников. Естественно научное представление о психических болезнях как болезнях мозга было разработано первоначально древнегреческими врачами, однако оно долго сосуществовало с суеверными представлениями. Так, в Древнем Риме считалось, что сумасшествие насылается богами, и в некоторых случаях его рассматривали как знак избранности. Например, эпилепсию называли священной болезнью, страдающих этой болезнью людей считали пророками и провидцами. Эпилептики пользовались неотъемлемым правом избираться на должность жреца как обладающие божественным даром прорицания.

Перед психическими болезнями врачи были беспомощны. Лечили тем, что в голову придет. При помешательствах древнегреческий врач Самоник рекомендовал очищать мозг соком бузины или плюща, вводимым в ноздри больного. Римский врач Скрибоний Ларг предписывал класть на голову электрического ската. Другие в случае помешательства обкладывали голову больного теплыми овечьими легкими и капали на кожу темени уксус и ртуть.

Известный ирландский врач Уильямс Стокс (W. Stokes, 1804–1878) передает любопытный случай быстрого «исцеления» душевнобольного. Страж, приставленный к больному, привел его к болоту, затем столкнул в него и придержал там, пока тот не успокоился. Этим примером Стокс желает показать, что в лечении душевных расстройств выбор невелик.

В Средние века в Европе психозы считались порождением дьявола. Лечение душевнобольных «изгнанием беса» проводилось священнослужителями. Многих душевнобольных сжигали, считая их ведьмами и колдунами. Первые дома призрения душевнобольных создавались при монастырях, а пациенты содержались в смирительных рубашках и цепях «для обуздания дьявола». Призрение душевнобольных также осуществлялось в монастырях, а лечение — «изгнание беса» — в церкви.

Психиатрия как медицинская дисциплина возникает в первой половине XIX века. Эскироль, П. Дейль и Делайе выделяют первую истинно нозологическую единицу в психиатрии — прогрессивный паралич, или болезнь Бейля (A.L.J. Bayle, 1799–1858, французский психиатр). С момента своего рождения психиатрия встречается с одними и теми же основными вопросами и загадками. Речь идет не о проблемах, до сих пор не решенных, а о проблемах, которые по своей сущности не могут быть решены. Психиатрия как наука — метафизична. Психиатрия не может быть единой в методичном отношении дисциплиной, поскольку она имеет дело одновременно с телом, душой и духом человека. Проблема души и тела метафизична и необъяснима с точки зрения науки.

В 1708 году Г.Э. Шталь выделил две группы психозов: первая — простые, первичные психозы, которые являются первичными заболеваниями души без участия тела, вторая — возникает в результате телесных болезней. Шталь утверждал примат души, примат психологического анализа психозов. Положение Шталя о простых, патетических психозах впоследствии развивалось школой «психиков», а его положение о сложных симпатических психозах — «соматиков». Так, к началу XVIII века дано начало двум направлениям в психиатрии. Психическое направление в силу своего тяготения к философскому идеализму и в особенности к Ф. Шеллингу получило название романтического. Во втором направлении немецкий реализм соединился частично с французским материализмом, а позднее с эмпиризмом французских психиатров.