Сергей Шхиян - Крах династии

• Название: Крах династии
• Автор: Сергей Шхиян
• Издательство: АСТ; Северо-Запад Пресс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033462-1

Он хотел всего лишь съездить на пикник. Но врата времени отворились и забросили его в далекое прошлое. И теперь он не простой российский парень. Он — БРИГАДИР ДЕРЖАВЫ. В его руках — штурвал истории. В его памяти — будущее России.

---

— Где ты его привез, что-то я не вижу?

— Так он у себя в избе, его сейчас как раз обмывают. Как же я тебе могу его предоставить, если он помер.

— Так, может, он сам по себе помер, а ты деньги с меня требуешь. С этим сначала разобраться нужно. Тем более, что о мертвом дьяке у нас с тобой договора не было.

Кирилычу так не понравились мои возражения, что он от злости сузил глаза и так сжал зубы, что побелели щеки.

— Так ты что, отказываешься обещанное платить?! — с трудом взяв себя в руки, тихим голосом спросил он.

— Конечно, пока тебе не за что платить. Подожди, пока я сам в этом деле разберусь.

— Смотри, как бы жалеть не пришлось! — не выдержал он.

— Ты меня что, пугаешь?

— А если я тебя сейчас ножом пощекочу? — зловеще спросил он и демонстративно полез правой рукой в левый рукав кафтана.

Я, не дожидаясь нападения, ударил его в солнечное сплетение, и бедолага повалился в своем новом одеянии на грязную после утреннего дождя землю. Увидев свару, в нашу сторону побежало сразу несколько караульных стрельцов.

— Вот я сейчас велю отвезти тебя в Разбойный приказ и там прикажу пытать на дыбе, тогда посмотрим, как ты еще ножом угрожать будешь.

Будто в подтверждении моих слов стрельцы подняли Кирилыча на ноги и заломили ему руки. Весь пыл у него тотчас прошел, и он по холопской привычке даже попытался бухнуться на колени, но стражники этого сделать не дали. Тогда Кирилыч, глядя на меня не только умоляюще, но даже как-то влюбленно, завопил:

— Прости, боярин, не вели казнить, вели слово молвить!

Меня всегда поражала удивительная способность идейных носителей холопско-холуйской идеи, в зависимости от ситуации, за считанные мгновения менять отношение к людям от чванливо-презрительного, до принижено-раболепного.

Однако скорость, с которой трансформировался Кирилыч, дорого стоила.

— Ладно, молви, — разрешил я.

— Зарезали нынче ночью моего боярина злые недруги! — заверещал он. — Осиротили нас, сирот горьких! На тебя только надёжа, благодетель ты наш!

— Говори толком, что случилось, кого зарезали? — ничего не понял я в той белиберде, что он выкрикивал.

— Боярина нашего Дмитрия Александровича сегодня ночью злые недруги до смерти зарезали.

— Ладно, отпустите его, — сказал я стрельцам. Те неохотно повиновались и, дав холопу просто так, для вразумления, пару тумаков, оставили нас вдвоем.

— Рассказывай толком, что случилось, — велел я Кирилычу, который, кажется, уже начисто забыл о своих имущественных претензиях и сочился липкой сладостью, как гниющий в жаркий день фрукт.

— Нынче ночью сегодня дьяка нашего и трех стрельцов, что с ним вместе в светлице спали, насмерть зарезали.

Новость оказалась сногсшибательной.

— И кто же их зарезал? — только и смог задать я обычный, в такой ситуации подразумевающийся, но глупый вопрос.

— Вот кабы то знать! Никого чужих в подворье не было, а как сегодня пришли боярина будить, глядь, они все вчетвером в крови купаются, остыли уже.

Мне сразу же подумалось, что это похоже на работу Версты.

— Твой дьяк нанимал людей меня убить? — прямо спросил я.

— Нанимал девку Маруську из Гончарной слободы.

— Нет, других людей?

— Чего не знаю, того не знаю!

— А приходили к дьяку двое, один здоровый с меня ростом, а второй вот такой? — я указал себе чуть выше пояса. — Маленький с желтым лицом?

— Всякие к нам ходят, всех и не упомнишь. Хотя маленького вроде как видел. Совсем щуплый как ребенок?

— Вот этот ребенок твоего дьяка и зарезал.

— Шутишь, что ж такой тщедушный против Дмитрия Александровича и трех стрельцов сможет. Дадут раза, и поминай как звали.

Что-то объяснять Кирклычу мне неинтересно, потому я его отпустил:

— Ладно, можешь идти.

— Как это идти, а деньги, что ты посулил?!

— Денег не дам, а вот на дыбу могу отправить, пусть тебя попытают, может, это ты своего хозяина зарезал.

И опять холоп Кирилыч смирил свой крутой нрав и беспримерную жадность, изогнулся, льстиво улыбнулся, поклонился до земли и затрусил в сторону Боровицких ворот.

— Это кто был? — спросил Алексий, когда я освободился и подошел к нему.

— Холоп дьяка, которого мы вчера собирались навестить. Кажется, нам крупно не повезло, нас опередил Верста.

— Как это опередил, в чем?

— Попал к дьяку раньше нас и зарезал его вместе с тремя стрельцами охраны.

— Этот, маленький? — недоверчиво спросил он. — Быть того не может! Один четверых! А точно он, может быть, кто другой?

— Это холоп видел его в имении несколько дней назад. Скорее всего, дьяк нанял Версту с товарищем убить меня, они не смогли, да еще Филипп погиб, вот Верста и сорвал зло на заказчике, — поделился я своей версией преступления.

— А вдруг его кто-то другой убил. Мало ли, ты же сам рассказывал, что дьяк имел дела со степняками, вдруг они деньги не поделили.

— Все может быть, но суметь без шума, в чужом доме зарезать четверых здоровых мужиков…

Договорить нам не дали, ко мне подошел боярин Иван Воротынский и сказал, что меня требует к себе царь Федор. Отказаться было нельзя. Я оставил Алексия дожидаться в центральных сенях и пошел в покои царя.

Когда я вошел, Федор хмуро на меня взглянул и натянуто поздоровался. Мне было понятно его состояние, но заниматься его сексуальными проблемами я не мог и не хотел.

Я остановился в дверях, ждал, что он скажет. Однако он заговорил не на тему сходить вместе к барышням, а спросил о сестре, как ее здоровье.

— Не знаю, — ответил я, — я ее со вчерашнего утра не видел.

— Ксения сказала, что ты вчера не приходил ее лечить, и ей за ночь стало хуже.

— Ты знаешь, что меня пытались убить? — не отвечая на претензии, спросил я.

Он утвердительно кивнул головой.

— Так вот, тот, которого я заколол, один из самых страшных убийц в Москве. А самый страшный — его оставшийся в живых товарищ. Ты слышал, что сегодня ночью у себя дома зарезали посольского дьяка Екушина с тремя стрельцами?

Федор вновь утвердительно кивнул.

— Это его работа. Я убил его товарища, и он хочет мне отомстить. Пока не удастся с ним сладить, ни тебе, ни царевне нельзя находиться рядом со мной, он охотится на меня, но не пожалеет никого, кто будет рядом. Поэтому пока обходитесь без меня.

То, что я сказал, было чистой правдой, ну, может быть, я чуть сгустил краски, чтобы Годуновы не мешали мне решить вопрос с Верстой.

— Так вот почему ты вчера не захотел пойти со мной! — просветлел лицом царь.

— Именно! Потому прости, государь, но у меня совсем мало времени. Я узнал, где этого разбойника недавно видели, и если не поспешу, он улизнет.

— А если я прикажу его изловить?

— Его все так боятся, что никто ничего не станет делать. Он очень страшный человек.

— А ты сможешь с ним справиться? — с тревогой спросил он.

— Не знаю, мне помогает товарищ, надеюсь, вдвоем совладаем.

— Ладно, только будь осторожнее. Да, а что мне сказать Ксении?

— Передай, что я все время думаю о ней и, как только управлюсь с душегубом, сразу же продолжу лечение.

— Счастливо тебе, возвращайся скорее, а то нам без тебя скучно.

Я уже хотел уйти, но подумал, что неизвестно как сложатся обстоятельства и решил предпринять еще одну попытку хоть как-то пробудить его к действию.

— Федор, — сказал я, подойдя к нему вплотную, — ты что-нибудь собираешься делать для спасения семьи?

Лицо его сразу же приобрело страдальческое выражение.

— Ну, что ты от меня хочешь, что я могу! Пусть как Господь даст, так и будет!

Начинать разговор о смысле жизни, судьбе и противодействии обстоятельствам у меня не был времени, потому я заговорил на конкретную тему:

— Федор, я не знаю, как сложатся обстоятельства, потому советую тебе на всякий случай подготовиться к побегу. Возьми из казны деньги, поговори с матерью и Ксенией. Если появится опасность, бегите в Европу. Только не через Литву…

Я говорил, а Федор слушал с таким скучающим выражением лица, что я понял всю бесполезность своих усилий.

— Ладно, если у меня все обойдется, тогда и обсудим, что делать дальше, — сказал я, обнимая его за плечи.

— Удачи тебе, — пожелал он, ласково глядя мне в глаза и виновато улыбаясь. — Не сердись, но…

Что он хотел сказать этим «но», я так и не узнал, повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

В царских сенях мне встретился Федя из Гончарной слободы. Он был в новом кафтане и шапке, выглядел довольным и цветущим. Единственно, что осталось от былого облика, — повязка на щеке, которой они менялись с царем, когда тот выходил из Кремля.

Похоже, было на то, что за время моего короткого отсутствия тут многое изменилось, о чем царь забыл мне рассказать.

— Ну, как у тебя дела? — задал я обычный при случайной встрече вопрос.