Сергей Шхиян - Царская пленница

• Название: Царская пленница
• Автор: Сергей Шхиян
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029019-5, 5-93698-153-3

Он хотел всего лишь съездить на пикник. Но врата времени отворились и забросили его в далекое прошлое. И теперь он не простой российский парень. Он — бригадир державы. В его руках — штурвал истории. В его памяти — будущее России…

Роман продолжает серию исторической фантастики «Бригадир державы».

---

— По Сеньке и шапка! — ответил он, хихикнув, как будто от предстоящего удовольствия. — Это плата только за вход. Если захочешь развлечься, то придется денег не жалеть.

— Ну и ну, — недоверчиво произнес я, уже совершенно не понимая, куда попал.

Генрих Васильевич негромко постучал в массивную, надежно запертую дверь, и она тотчас, как будто нас ждали, приоткрылась.

— Остерман, — тихо сказал мой спутник в темную щель. — Со мной еще один господин.

Дверь открылась шире, так что теперь мы смогли пройти внутрь по одиночке. В сенях или, если говорить применительно к этому дому — в вестибюле, куда мы попали, было полутемно. Человек, открывший нам дверь, был одет в ливрею и старомодный парик с длинными завитыми локонами, какие носили в предыдущее царствование.

Не говоря ни слова, он поклонился и указал на следующую дверь. Ее открывать пришлось нам самим. За ней оказалась освещенная несколькими канделябрами гардеробная. Навстречу нам из кресла встала высокая дама в свободно спадающем платье, с высокой, сложной прической.

— С кем имею честь? — спросила она по-французски.

Остерман ответил, назвавшись сам, и представил меня.

Дама задала еще вопрос, который я уже не понял. Однако Генрих Васильевич тотчас его перевел:

— Давай деньги!

Я протянул мадам стольник. Она сказала «мерси» и со светской улыбкой, указала на высокую двустворчатую дверь, ведущую во внутренние покои. Мы вошли в самую обыкновенную дворцовую залу с колонами, хором для музыкантов и роскошными люстрами, освещающими помещение живым светом многих сотен свечей. Негромко играла музыка, несколько пар танцевали в центре зала на вощеном паркете. Прямо-таки не бордель, а первый бал Наташи Ростовой.

Мы остановились у входа, осматриваясь. Зал был танцевальный, без мебели, с диванами и пуфиками вдоль стен. На некоторых сидели пары, кое-где одинокие женщины. Народу было немного, человек тридцать обоего пола. В таком объемном пространстве они терялись, и казалось, что людей почти нет.

— Ну, как тебе? — спросил Остерман, с улыбкой наблюдая за произведенным эффектом.

Я не успел ответить, мы увидели, что к нам направляется высокая, стройная женщина в желтом, жемчужного перелива платье. У нее была высокая, пышная прическа из смоляного цвета волос, в которую были вплетены нити жемчуга. Когда она приблизилась, я смог рассмотреть ее лицо. Невероятно, на оно было мне очень знакомо.

Приблизившись, дама заговорила по-французски, Остерман что-то ей сказал, и она перешла на русский язык. Говорила она правильно, но с каким-то восточным выговором.

Только теперь я ее узнал. Невероятно, но я встречал эту женщину меньше месяца назад, при совершенно других обстоятельствах.

— Очень рады видеть вас, — сказала она с безукоризненной светской улыбкой.

— Вы, кажется, впервые здесь? — обратилась она непосредственно ко мне.

— Да, мадам, — ответил я в тон ей. — Я здесь впервые.

— Вы уверены? — почему-то спросила она, с тревожной внимательностью вглядываясь в меня. — Впрочем, кажется, вы правы, здесь вы впервые. А мы с вами не знакомы?

Ответить мне было нечего. Мы были не только знакомы, она чуть не зарезала меня. Однако я тогда выглядел совсем по-другому, и вполне понято, что узнать меня она не могла.

— Возможно, где-нибудь и встречались, — неопределенно ответил я.

А встречались мы с ней при совершенно экстремальных обстоятельствах. Эту женщину, закованную в кандалы, гнали по этапу в Сибирь. Мы пересеклись на почтовой станции, и я оказал ей медицинскую помощь. Она неправильно поняла мои намерения и готовилась вонзить в грудь кинжал.

— У меня такое чувство, что я вас знаю, — проговорила она, продолжая тревожно на меня смотреть.

Удивительно, но в нашу прошлую встречу эта женщина назвала меня, незнакомца, по имени и фамилии.

— Возможно, я вспомню позже, — пообещала она, так и не дождавшись моих комментариев своей последней фразе. — Пожалуйста, веселитесь, господа, я всегда к вашим услугам.

Улыбнувшись мне на прощанье «Турчанка», как я ее тогда назвал про себя, отошла к другим гостям.

— Ну, давай веселиться, — предложил я Остерману. — Где твой таинственный Алексашка?

— Пока не вижу, — ответил он, оглядывая залу. — Однако непременно будет, он хозяин своему слову.

— Ладно, тогда показывай, что здесь есть, кроме танцкласса, и объясни, как поступать, чтобы не выглядеть белой вороной.

— О, здесь можно делать все, что тебе заблагорассудится, нельзя только напиваться и дебоширить, — ответил он.

— Ладно, не будем напиваться. И все-таки, что это за заведение?

— Здесь отдыхают только состоятельные люди.

— Это что-то вроде английского клуба?

— Не знаю про аглицкий клуб, только про него слышал. Здесь же бывают самые разные господа. Даже, — Остерман наклонился к самому моему уху, — члены царствующего дома.

Меня это известие, более похожее на обычную легенду, не заинтересовало. Царствующего дома с меня хватило и от общения с императором.

— А ты знаешь женщину, которая к нам подходила?

— Да, это то ли хозяйка, то ли распорядительница. Ее зовут Сильвия Джулиановна.

— Она, что итальянка? Я подумал турчанка. Ты, кстати, здесь часто бываешь?

— Редко — когда появляются богатые приятели, которым что-нибудь очень нужно, такого-этакого, — засмеялся Генрих Васильевич. — Вот как тебе — фальшивые документы.

— С месяц назад ты сюда не заходил? — прервал я неуместный разговор.

— Был, — кратко ответил он.

— А эту, как ее, Сильвию, видел?

— Нет, вместо нее была другая женщина, очень миленькая немочка. А тебе про хозяйку знать зачем?

— Мне кажется, около месяца назад я встречал Сильвию далеко отсюда, в провинции.

— Мне показалось, она тебя тоже узнала. Очень может быть. Женщина она, по всему видно, богатая, может, и путешествовала в свое удовольствие.

— Да, конечно, — согласился я, — почему не поездить, не развеяться.

— Пойдем, что ли в буфетную, там ждать Алексашку будет сподручнее…

Однако уйти мы не успели, оркестр заиграл менуэт, и шесть или семь пар начали этот старинный медленный, грациозный танец со множеством мелких па. Я обратил внимание, что большинство танцоров-мужчин были в полумасках, а дамы блистали глубокими вырезами и обнаженными плечами. Зрелище было очаровательное, и я приостановился на полдороге к буфету.

— Пойдем, что ли, быстрее, — заторопил меня Остерман, которому, видимо, не терпелось добавить к ранее выпитому.

— Иди, я приду позже, — сказал я, отнюдь не горя желанием вновь напиваться за компанию.

— Я-то пойду, а вот платить придется все равно тебе. У меня денег ни полушки.

— Ладно, заплачу, — ответил я, чтобы быстрее его спровадить.

Одна из танцующих дам была очень похожа на Алю, и у меня защемило сердце. Генрих Васильевич торопливо ушел, а я, прислоняясь к колонне, наблюдал за танцующими.

— Вам, князь, (так меня представил Остерман), понравилась наша Юлия? — спросил меня сзади голос Сильвии Джулиановны.

Я обернулся.

— Да, очень милая девушка.

— Как только кончится менуэт, я непременно представлю вас, — пообещала хозяйка.

Она очень изменилась со времени нашей встречи, пополнела, и в глазах не было прежнего неукротимого, яростного, лихорадочного блеска, но все равно от нее исходила какая-то внутренняя угроза.

— Спасибо, но мы с господином Остерманом пришли по другому поводу, у нас здесь назначена встреча, и на ухаживание может не остаться времени.

— Я знаю, но Александр Федорович придет только к полуночи, вам будет скучно, а Юлия поможет вам развлечься.

Что «Алексашку» зовут Александром Федоровичем, я услышал впервые и удивился, откуда Сильвия может знать о наших планах.

— Спасибо, — поблагодарил я, не зная на что решиться.

К проституции у меня слишком неоднозначное отношение, чтобы начинать якшаться с представительницами этой неблагодарной профессии. Я слишком уважаю себя, чтобы унижать женщину, покупая ее, как вещь. Женщин, мне кажется, нужно все-таки завоевывать, а не выторговывать.

Впрочем, это только моя точка зрения, и я не намерен ее никому навязывать. Каждый волен поступать со своей душой и телом так, как ему заблагорассудится.

— Юля очень славная девушка, и вам будет приятно с ней поговорить, — уловив мои сомнения, подтолкнула в нужном направлении хозяйка.

Делала она это, нужно отдать должное, с идеальным тактом. Не было сказано не только ни одного слова о цели нашего знакомства, в ее словах и взгляде не проскользнуло даже полунамека.

— И все-таки я откуда-то вас знаю, это очень интересно… — окончила разговор Сильвия Джулиановна.

Мне тоже было интересно узнать, почему, занимаясь своей малопочтенной профессией сводницы, она так болезненно относится к посягательствам на себя. Чем так ей отвратительны мужчины? Если, конечно, она не поклонница однополой любви, что в конце восемнадцатого столетия было явлением чрезвычайно редким.