Юзеф Крашевский - Гетманские грехи

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Гетманские грехи"
Описание и краткое содержание "Гетманские грехи" читать бесплатно онлайн.
Польский писатель Юзеф Игнацы Крашевский (1812 – 1887) известен как крупный, талантливый исторический романист, предтеча и наставник польского реализма.
– Милостивая государыня, – отвечал, приняв гордую осанку, подкоморий, – вы можете признавать или не признавать нас как родных, но у нас есть с вами общие дела; следовательно, нам придется быть знакомыми. Это одно, а второе: у нас тоже есть своя честь; если нас оскорбляют, мы умеем отплатить за это. Следует и с этим считаться.
– Для ведения дел мы призовем людей, которые знают в них толк, а мы можем и не встречаться.
Она поклонилась, как бы собираясь уходить или давая ему понять, что ему нечего больше здесь делать. Подкоморий стал пунцовым.
– Милостивая государыня! – повысив голос, воскликнул он. – Так не принимают зятя!
– Иначе я не умею вас принять, потому что это было бы ложью; я не верю во внезапную любовь.
– Да тут вовсе не любовь, а общее дело! – гневно сказал Кунасевич. –Я приехал с самыми лучшими намерениями – помочь вам все устроить, а вы, сударыня, не желаете даже выслушать меня.
– Потому что я знаю, что вы рады были бы воспользоваться моей неопытностью, бедностью и беззащитностью, как вы всю жизнь проделывали это с другими.
Подкоморий рассердился окончательно.
– Вы, сударыня, пользуетесь своим правом женщины, – крикнул он.
– Я говорю, что думаю, – отвечала вдова, – ваша покорная слуга; мое нижайшее почтение!
Кунасевич совсем растерялся: взъерошил свой чуб, вздохнул, словно ему не хватало воздуха; язык не повиновался ему.
– Я советовал бы вам подумать хорошенько, – тоном угрозы сказал он, –над тем, что значит – сделать Кунасевича своим врагом!! Это не шутка, милостивая пани!
– Приятелем моим он все равно не будет, – гордо возразила егермейстерша, – мое нижайшее почтение, сударь.
Подкоморию осталось только одно – удалиться.
– Значит, вы объявляете мне войну? – спросил он.
– Не хочу ни войны, ни союза с вами, – отвечала вдова, медленно удаляясь от него. – Мой сын на службе у князя-канцлера, он найдет у него и покровительство, и добрый совет. Дело ясное, а я с вами не буду вступать ни в какие сделки.
Упоминание о князе-канцлере было неприятно Кунасевичу, потому что он знал, что теперь фамилия везде одерживала верх, следовательно, и ее приверженцам и слугам отдавалось предпочтение перед другими.
– А, значит, – сказал Кунасевич, – я должен удалиться ни с чем? Прекрасно; после такого долгого пути, предпринятого ради восстановления любовного согласия и семейного примирения, retro, не отдохнув и не перекусив, я должен возвращаться домой. Даже и у татар со мной этого не случалось!
Он злобно засмеялся; егермейстерша, еще раз взглянув на него, повернулась и пошла к себе, оставив его в одиночестве. Но не так-то легко было отделаться от настойчивого подкомория. Он постоял, огляделся вокруг, потом присел отдохнуть и, несмотря на явно выраженное хозяйкой желание отделаться от него, и не думал уходить. Было очевидно, что он надеялся на какую-то перемену. Он совершенно не мог понять, как женщина осмелилась выгнать его так breviter, да еще наговорила при этом самых оскорбительных вещей, и все это совершенно безнаказанно…
Между тем вдова, оправившись немного, послала за Теодором, шепнула ему несколько слов и, видя, что подкоморий сидит, даже не помышляя об отъезде, отправила его к нему. Мы уже упоминали о внешности Паклевского, который среди красивейших мужчин своего времени считался самым красивым, имел очень внушительный вид и, побывав при дворе князя, приобрел еще больше лоска и смелости.
Когда Теодор переступил порог комнаты, и подкоморий догадался, что этот гордый панич, должно быть, сын вдовы, он смутился еще больше. При первом взгляде на него он понял, что с ним нелегко будет бороться. Выражение лица Теодора говорило о том, что он твердо решил избавиться от навязчивого посетителя.
Войдя, он слегка наклонил голову.
– К вашим услугам! Чем могу быть полезен? – холодно спросил он.
– Я – Кунасевич, подкоморий, этого достаточно, чтобы объяснить мое присутствие здесь.
Теодор улыбнулся.
– Не имею чести знать! – коротко отвечал он.
– Так, значит и вы, сударь, встречаете меня так же любезно, –воскликнул обиженный подкоморий, – вместо примирения, вы хотите, чтобы мы начали войну?
– Но какое же теперь может быть примирение? – возразил Паклевский. –Мы не знаем дела, не имеем документов и не спешим покончить с ним. Нам неизвестен даже текст завещания.
– Вот именно, – подхватил подкоморий, – я все это и привез с собой. У меня есть копия с завещания, инвентаря и прочее… Мы можем вместе обсудить какие-нибудь неясные пункты; а кто же знает, может быть, завтра я, чтобы глупо протягивать вам руку примирения, захочу подать в суд жалобу и буду протестовать против завещания. И если уж я захочу это сделать, то сделаю, и вам не достанется ничего, ровно ничего!
– Если бы это было возможно, пан подкоморий, – прервал его Теодор, –то я глубоко уверен, что мы не имели бы тогда счастья видеть вас у себя! Да и в конце концов, ну, положим, вам удастся доказать недействительность завещания, ну, что же? Мы, правда, ничего не получим, но, по крайней мере, нам не придется иметь дела с тем, кто столько лет наговаривал на нас и вредил нам.
– Мы! Кто? Я? Жена? Мы наговаривали на вас? – крикнул подкоморий. –Мы вас старались защищать, но старик и слушать ничего не хотел.
– А, если бы я сейчас привел вам свидетеля, который мог бы повторить ваши собственные слова?
Кунасевич побледнел и растерялся.
– Свидетеля! Обманщика, который к вам теперь подлизывается! –заговорил он с возрастающим гневом. – О! О! Ну, значит, мне здесь больше нечего делать! Как постелешь, так и выспишься. Хорошо же! Будьте здоровы! Будьте здоровы!
Он прощался, направляясь к дверям, но на самом деле и не думал уходить: и зло его брало, и стыдно было так уезжать. Он надеялся, что Паклевские опомнятся и вернут его. Уж он не думал даже о собственной выгоде, которая была сопряжена с большими трудностями, но лишь о том, как бы все уладить и исправит свои ошибки.
Теодор, заложив руки в карманы, стоял совершенно спокойно.
Кунасевич хватался за шапку, руки у него дрожали, он мял ее, встряхивал, поднимал кверху и снова опускал, и все никак не мог решиться переступить через порог. Насмешливая холодность, с которой его встретили, и полное равнодушие к его угрозам, казались ему чем-то совершенно непостижимым.
– А! Значит у вас есть уже и копия завещания? – спросил он.
– Нет, у нас ее нет.
– А знаете, что вам назначено?
– Нет, не знаем и не торопимся узнать, – отвечал Теодор.
Подкоморий пожал плечами.
– Что же вы думаете этими увертками и отговорками провести меня, старого воробья? Эге! Так я и поверю, что вы не знаете, что вам завещаны Божишки.
– Я в первый раз слышу об этом от вас, – равнодушно сказал Теодор.
– Но это не может так остаться, – сказал подкоморий.
– Если не может, то и не останется, – отвечал Паклевский.
– Да ну вас ко всем чертям!.. – взвизгнул подкоморий, надевая шапку на уши. – Юзька, давай сапоги!
И он бросился в сени. Но мальчик ушел куда-то погреться, и подкоморий, выйдя на крыльцо, долго кричал во все горло, призывая его; в это время взгляд его нечаянно упал на стоявшего в противоположном конце сеней дворецкого, приехавшего из Божишек; сложив руки на груди, он не выражал ни малейшего желания прийти на помощь гостю.
Вид этого приезжего многое объяснил подкоморию: он кивнул головой.
Между том Юзек, не предполагая, чтобы его пан мог так быстро покончить все свои дела здесь, уже успел раздеться и отвел коней в конюшню. Люди подкомория, встречавшие во всех самых богатых усадьбах радушный прием, не церемонились в этом бедном фольварке. Коней распрягли и собирались кормить; а когда Юзек помог одеться ругавшемуся на чем свет стоит пану, сам оделся и побежал за санями, кучер долго не хотел верить ему и не запрягал коней.
Кунасевич, сидя на лавке на крыльце, болтал что-то про себя, плевался, проклинал, посылал кому-то угрозы, но к своему огорчению не имел даже зрителей, кроме старой бабы, выглядывавшей из кухни.
В первый раз в жизни его планы разбились об упорство женщины. Что скажет жена и люди, когда разнесется весть, что славного старого волка наконец провели!
Если бы не стыд, подкоморий просто заплакал бы от злости. В это время подъехали сани с его людьми, такими же рассерженными, как он сам. Кунасевич сказал себе:
– Теперь они меня узнают! Теперь уж я начну процесс! Разорю их, доведу до горя и отчаяния, и хотя бы самому пришлось лишиться всего, покажу им, как бороться с Кунасевичем! Увидят они у меня! Что ж? Они сами этого хотели!
Он уселся в сани, и так как кони были сильно загнаны, приказал ехать в Хорощу, чтобы там отдохнуть.
Но все складывалось против него. В гостинице, куда он заехал на отдых, остановился и как раз переодевался шляхтич, присланный из Вильны князем-воеводой. Это был некий Подбипента, которого Кашиц, чудзиновский староста, посылал с разными поручениями, ценя в нем находчивость и ловкость.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Гетманские грехи"
Книги похожие на "Гетманские грехи" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Юзеф Крашевский - Гетманские грехи"
Отзывы читателей о книге "Гетманские грехи", комментарии и мнения людей о произведении.