Владислав Гончаров - Свита Мертвого бога

• Название: Свита Мертвого бога
• Автор: Владислав Гончаров
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Разумеется, не Дирам, – сухо ответил Бесцветный. – Блаженного Мешнека вообще не существует.

– Ох ты! – Элори даже присвистнул. – Теперь понятно… Хорошо устроился этот святоша, ничего не скажешь!

Некоторое время оба молчали. Ломенархик, лежащая в кругу, окончательно перестала понимать, что происходит и чем это ей грозит. Наконец Элори задумчиво выговорил:

– Что ж, ваше степенство, сегодня я услышал нечто новое и весьма любопытное. Поэтому с моей стороны было бы нечестно никак не расплатиться с вами за эти сведения. Забирайте девушку, она ваша.

– Мне совершенно не нужна эта женщина… – начал было Бесцветный, но Элори, отвесив собеседнику прощальный поклон, быстро сделал шаг назад и растворился в тумане.

В ту же секунду давление на Ломенархик совершенно исчезло. Она осторожно приподнялась на руках, осматриваясь. Субъект, похожий на лаумарского нотариуса, отступил от круга на пару шагов и взирал на нее, как ей показалось, с брезгливым недоумением. Но шестым, десятым или семьдесят третьим чувством, которое по традиции относят в область седалища, Ломенна поняла, что главная опасность уже позади.

Убедившись в заведомой неагрессивности Господина Порядка, она наконец решилась встать. Но стоило ей сделать один шаг от базальтового постамента, как снова раздался ровный бесцветный голос:

– Ведьма, значит?

– Ведьма, ваше степенство, – ответила оробевшая Ломенархик, сама не заметив, что скопировала обращение, использованное Элори. – Но клянусь чем угодно, что выпросила этот дар у Повелителя Снов, единственно желая излечить слепоту любимой матушки…

Не слушая ее, Бесцветный положил руку ей на плечо, удерживая, а пальцем другой несколько раз чувствительно нажал где-то в районе затылка.

– Все. Больше не ведьма, – уронил он так же сухо. – Теперь иди вперед, не оборачиваясь, пока не увидишь свет. Он будет разного цвета, можешь выйти в любой, – и, не интересуясь больше девушкой, отступил в туман, как перед тем Элори.

Ломенархик, вконец растерянная, не посмела противиться приказу и тоже шагнула в туман. Зрение отключилось почти сразу. Затем, через сто или сто двадцать шагов, впереди замерцал рубиновый отсвет, похожий на зарево огромной печи. Почему-то он внушил девушке неизъяснимый ужас, и она резко изменила направление, только бы не шагнуть в пугающий багрянец… Еще через пятнадцать шагов показались сразу два просвета – один зеленовато-серый, наводящий на мысль о пасмурном дне, другой слепяще-лазурный. Ломенархик остановилась и не глядя повела друг к другу указательные пальцы – если сойдутся, значит, лазурь…

Пальцы не сошлись. Со вздохом бывшая любовница Элори Вил’айена направила свои стопы в зеленовато-пасмурное свечение.

Сделав еще пяток шагов, она вдруг поняла, что стоит на большом тракте, ведущем из Алмьяра на запад, примерно в дне пути от Афрара, алмьярской столицы. Вон вдалеке тот самый раскидистый одинокий платан, под которым полгода назад она останавливалась на отдых – вот только полгода назад она проезжала по этой дороге в роскошной повозке, разодетая в золото и лучшие анатаорминские шелка.

Ломенархик сосредоточилась, попытавшись представить на себе другое одеяние… здесь, на большой дороге, ни к чему изощренность высших каст, поэтому пусть будет обычный наряд алмьярской горожанки. Юбка-брюки с набивным узором понизу, лилово-серая верхняя рубашка немного выше колен и кожаный корсаж – разумеется, все строго по фигуре… Но и пятая, и двадцать пятая попытка ничего не дала – на девушке была все та же рубаха из мешковины, в которую обрядила ее ярость Повелителя Снов.

Значит… значит…

Она неистово, в несколько этажей, выругала сначала Бесцветного, затем Элори, затем меналийского рыцаря по имени Джарвис, затем архиепископа Кильседского, и наконец попросту упала в пыльную траву и от души разрыдалась. Впереди у двадцатидвухлетней дочери винодела, последние шесть лет живущей исключительно за счет своей магии и за то давно проклятой родными, была жизнь самой обычной женщины, с очень большой вероятностью – городской шлюхи.

Честное слово, уж лучше бы Повелитель Снов прикоснулся к ней обнаженной рукой!

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой происходит очередная попытка разрешить неразрешимую проблему

Новость – чистый триллер,

Бойня номер пять:

Есть здесь некий

гангстер Мюллер по кличке Шиллер,

Он, блин, намеревался меня взорвать!

(Михаил Щербаков)

По крайней мере, в одном Элори ошибся – настроение у Нисады Лорш, более известной в Замке как Крошка Нис-Нис, было препоганейшее. Даже полет горшка с королевской бегонией улучшил его лишь на самую малость.

Попетляв по коридорам, Нисада подошла к стене с заветной плоской нишей – проем арки, затянутый фреской с изображением цветущего дерева. Оглянулась воровато – не подглядывает ли кто? – и шагнула в стену прямо сквозь фреску.

До начала бала оставалось еще немало времени, однако и Тай, и Берри уже сидели в красной комнате. Тай перед зеркалом изобретала себе прическу, а Берри, как обычно, грыз фрукты, растянувшись на малиновом покрывале ложа. Нисада знала, что там, где ее любимый находится днем, ему дают в лучшем случае вареную капусту, и не осуждала его за маленькую слабость.

– Привет, – улыбнулся Берри. – Где была, чего видела?

– И почему с такой рани сегодня? – добавила Тай, не отрываясь от зеркала.

– Поздравьте меня, – мрачно уронила Нисада, забираясь с ногами в кресло и потирая коленку. Дырка на черно-красном чулке уже затянулась, но разбитое колено под ним саднило по-прежнему. – Я скинула на Элори цветочный горшок.

– Лихо! – Берри запустил в потолок огрызком груши и тут же достал из воздуха новую. – За что это ты его?

– А он первый начал. Я всего-то под дверью подслушивала от нечего делать, а он в меня нестабильностью плеснул.

– Зря, – осудила Тай сквозь зубы, в которых держала заколки. – Я имею в виду горшок. Было бы у нас право ответного хода…

– Разумеется, на своего поганого дядюшку я уронила бы этот горшок с куда большим удовольствием! – Нисада ожесточенно дернула головой, облако сиреневых кудряшек взлетело в воздух и снова опустилось ей на плечи. – Но его тут не бывает. А так хоть зло сорвала. Видели бы вы, как наш дорогой повелитель землю из волос вытряхивал! – она коротко и зло рассмеялась.

Тай отбросила локон, который никак не желал укладываться кольцом на виске, подошла к подруге и мягко обняла ее за плечи:

– Так… Что еще учинил твой дядя?

Нисада ткнулась головой в колени.

– А догадайтесь с трех раз, почему я сегодня так рано!

Тай ничего на это не ответила, выжидая. Обычно Нисада вываливала свои домашние горести без всяких вопросов, но торопить ее не стоило.

Вот и сейчас Нисада, пару раз шмыгнув носом, подняла на друзей абсолютно сухие бешеные глаза.

– Он Марде в овес какой-то дряни подсыпал, тут уж ни к бабке, ни к дедке не ходи! Я на нее еще при жизни отца первый раз села, три с лишним года назад, и послушней лошади в целом свете не было! Я на ней барьеры брала! А тут выехали погулять – дядя и я с Танраем… насилу упросила этого мерзавца… как только до Заячьей балки доехали, так Марда и понесла. Да и то мне полбеды, я ведь привязанная, это ж не дикого жеребца укрощать, чтоб по земле катался с всадником или на дыбы вставал! Я бы и сама как-нибудь потихоньку да помаленьку, зря меня, что ли, отец учил? А этот сукина кота сын Танраю командует: «Спасай госпожу!» Я кричу: «Танрай, ни с места, я сама», – да уж понимаю, что не послушает. Марда же еще пуще испугалась, ломанулась без дороги сквозь дубняк, я к самой гриве прижалась, чтоб веткой в лоб не схлопотать… Танрай на поводьях повис, я ору, а Марда шар-рах через бурелом, да Танрая с размаху животом на острый сук, – Нисада закусила губу. – Я как кишки его увидела, так в обморок и грохнулась, что дальше было – просто не знаю… Очнулась уже на лужайке возле дома, вокруг меня слуги хоровод выплясывают, маменька рыдает, сестрица стоит белая, как бумага. А дядя им: «Я говорил!» Сказал, что Марде пришлось арбалетный болт между глаз загнать, а я же вижу, что врет, врет в глаза – если бы он ее скопытил на полном скаку, я бы точно жива не осталась! И причитают на два голоса с маменькой, что больше ни под каким видом не позволят мне на лошадь сесть, им, видите ли, моя жизнь дорога! А мне теперь так и так не сесть – Марды нет, да и Танрай вряд ли выживет… дядюшка мой траханый его же подставил откровенно! Только для того, чтобы меня в замке запереть насовсем – на костылях я дальше парка не уйду. Да и не по всякой нашей лестнице можно на костылях, а на руках снести больше некому, ни отца, ни братьев, ни Танрая! Не Гислен же, женишок сестрицын, меня таскать будет – этому дохляку кошку не поднять, не то что меня!