Лора Андронова - Подняться на башню

• Название: Подняться на башню
• Автор: Лора Андронова
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-01162-3

Узнав о темном маге, чье имя в округе боятся произносить даже шепотом, герой решает действовать. На сто стоило — молодость, ловкость, мастерское владение луком и… разбойники, которым чародей чем-то насолил. Казалось бы, победа сама летит навстречу. Но мир, проникнутый магией, не так прост, как может показаться на первый взгляд… Бегут дорожки судьбы, пересекаются, переплетаются. Кто знает, куда приведет неприметная поначалу тропинка? Чем станет для мира первая битва безвестного паренька?

---

— Мой оазис оказался бесценным местом отдыха на пути через Заюльскую пустыню. — Присс вздохнул. — После десятого каравана от сада не осталось ничего. Во всяком случае, ничего достойного называться садом. Но я им не дал погубить королеву. Сам, все сам. Мне было бы невыносимо сознавать, что кто-то другой…

Он замер, горестно глядя перед собой.

— Надо что-то решать, — сказала Риль, поднимаясь с пола.

— П-погоди. Мне дурно.

— Что с тобой?

Юмазис покачнулся и упал с табуретки. Его лицо обиженно вытянулось.

— Голова кружится, у тебя нет?

— Нет.

— Небось твой полуэльфийский организм по-другому устроен. Пресвятая матерь Амна, куда это я плыву?

— Никуда ты не плывешь, ты валяешься мордой в венике.

— Глупая ты. Зато добрая. Когда не злишься.

— Ого! — Риль повернулась к Приссу. Тот по-прежнему смотрел в пустоту.

Пожав плечами, она снова поднесла к губам трубку Некоторое время ничего не происходило. Потом сердце остановилось выдало серию бешеных ударов и застучало вдвое быстрее обычного. Тут же налетел горячий вихрь, единственный светильник ударил солнцем, а просторное доселе помещение сжалось до размеров шкатулки.

— Ого! — повторила Риль, на этот раз куда веселее.

Она огляделась. Потолок, еще пару минут назад внушавший доверие, теперь раздувался и колыхался, как парус. Стены вибрировали. Дверной косяк неприлично кривился. Но самое ужасное творилось внизу, возле самых ног. Похрипывая и стрекоча, на полу извивалось нечто, больше всего похожее на полуразумную водоросль макеу, разросшуюся до размеров крупного барашка.

— И все-таки, что мы будем делать? — спросила водоросль голосом Юмазиса. — Надо думать скорее, пока не начался отлив.

Риль покивала и присела рядом с Приссом, стараясь не уколоться о тонкие иглы, растущие из его груди и боков.

— Я хочу спокойствия, — сказал он.

— Мы знаем.

— Тишины.

— Да.

— И одиночества.

— Да.

— Чтобы никто и никогда.

— Похоже, таких мест на свете нет. Даже если мы выгрызем для вас пещеру в монолитной скале, глубоко под землей, туда непременно вломятся дружелюбные и общительные гномы с женами и детьми. И хорошо, если только они.

Присс ссутулился:

— Только не дети! Умоляю вас! Только не дети.

— Может, убить вас? — серьезно поинтересовалась Риль.

— Может быть.

— А смысл? — вмешался Юмазис — В Ристаговых Подземельях нет одиночных камер.

— Пожалуй. Тогда там должно быть весьма тесно. Они помолчали. Недоуменно щурясь, Риль рассматривала свои штаны. По мягкой коричневой ткани суетливо сновали крупные блестящие жуки. Они шевелили усиками, сучили лапками и всем видом показывали, что находятся на своем законном месте.

— Какое здесь сильное течение! — воскликнул Юмазис. — Так и относит в сторону!

— Красавка моя, шептал Присс… — Красавка…

— Рыбки! Смотрите, какие рыбки! Радужные! Не распугайте!

— Похож на кленового листегрыза, — рассуждала Риль, поглаживая одного из жучков по гладкой спинке, — только вот жвалы… Меня определенно смущают жвалы.

— Гляди, она к тебе плывет!

— Какой аромат был…

Светильник замигал, зачадил и погас. В темноте клубы дыма казались особенно густыми, тяжелыми, очень вещественными. Сквозь щели в ставнях пробивались пыльные лучики.

— У меня есть идея, — сказала вдруг Риль, отбросив со лба волосы. — Не хотите послушать?

— Что же это была за идея? — Баулик легонько подергал спутницу за край плаща.

Та смотрела в сторону.

— Безумие.

— Что?

— Это было безумие.

Риль снова замолчала и не вымолвила ни слова, до тех пор пока на горизонте не замаячила черепичная крыша большой придорожной гостиницы.

— Оставим там коней. Они нам пока не понадобятся. Хозяин гостиницы был красен, дороден и потлив. Скрестив на груди волосатые лапищи, он приветственно бубнил;

— Угодно ли комнату? Только утром освободился отличный номер с балконом и ванной. Как раз для знатной дамы! И каморочка для слуги имеется. Сторгуемся на трех монетах?

— Я не слуга! — обиделся Баулик. — Я монах. Инок. Смиренный служитель Отца нашего Непостижимого, пред коим склоняется все сущее, покорное Его бесконечной власти, исполненной извечной мудростью, — затараторил он, вспомнив, что уже сутки не молился. — Ибо Он есмь единственная правда мира, и свет, и жизнь, и воздух.

— О! Сам сказал, что служитель!

— Но не слуга.

— Подумаешь, разница. Огромная!

— Нам конюшню, — прервала спор Риль. — На день.

— Коню-ю-юшню, — разочарованно протянул хозяин. Его сизый облупленный нос презрительно сморщился.

— Тогда, девка, шуруй сама за сеном. Некогда мне тут с вами цацкаться.

Риль не сдвинулась с места.

— Для лошадей, само собой разумеется, — Она подбросила в воздух увесистый мешочек.

Мешочек убедительно звякнул.

— Накормить, напоить, почистить. Со всем возможным старанием. Вернусь, проверю.

Хозяин истово закивал:

— Слушаю, сударыня! Как конька-то величать вашего?

— Это так важно? Фаворитом.

— А мою кобылу — Лучитией! — поспешно добавил Баулик.

Когда здание гостиницы скрылось за холмом, монах спросил:

— А почему вы его колдовством не проучили? — Голос его слегка прерывался: у Риль оказалась на редкость стремительная походка.

— За что?

— За невежливость. Разве так можно себя вести? Ужасный чурбан!

Она пожала плечами:

— Не хватало мне еще свое превосходство всяким чурбанам доказывать.

— Но…

— Глупости это, Баулик.

— Его надо было проучить! — настаивал тот.

— А ты не находишь, что подобные мысли не должны посещать ум чернеца?

У подножия холма они остановились и перевели дух. Риль наполнила флягу в протекавшем неподалеку ручейке и, опустившись на землю, усадила рядом монаха.

— То, что случилось тогда в оазисе, — чудовищно. Отвратительно… — Она запнулась, подыскивая слова, Мы с Юмазисом были не в себе, хотя это, конечно, не оправдание. Я до сих пор не понимаю, как мы могли… Как мы могли создать… Совершить такое.

— О чем вы?

— Сейчас поймешь. Надень маску. — Риль протянула ему кусок вышитого сатина.

Баулик покорно нацепил ткань на лицо и завязал тесемочки.

— Магическая? — спросил он.

— Да. Погоди. Не мешай мне.

Покорно вздохнув, монах встал и отошел подальше, к зарослям крапивы. Тем временем Риль сложила ладони лодочкой и, опустив голову, что-то зашептала. Потом выкрикнула несколько звенящих непонятных слов. Воздух перед ней оплыл, обнажая режущий глаза прямоугольник.

— Идем, — сказала она, протягивая монаху руку. — Смотри только вниз.

Баулик внутренне сжался, но ничего особенного не произошло. На мгновение солнце погасло, а потом вспыхнуло куда ярче прежнего. Под ногами зашуршал сероватый песок.

— Прибыли, — объявила Риль.

— Теперь куда? — спросил Баулик, затравленно оглядываясь.

Здесь господствовал ветер. Он налетал жаркими порывами, обжигал и царапал кожу, забирался под одежду.

— Прямо.

— Глаза болят, — пожаловался монах несколько минут спустя. — И слезятся.

— А у меня, можно подумать, не болят.

— Ну, у вас там примеси всякие эльфийские. В крови. Риль угрожающе зарычала:

— Если тебя что-то не устраивает — можешь вернуться.

— Пешком, что ли?

— Как угодно. Это, знаешь ли, твои проблемы.

— Нет.

— Что — нет?

— Я не могу вас бросить здесь одну! — Он выпятил грудь.

— Спасибо.

— Ах, не за что. Я всего лишь следую заветам Отца нашего Непостижимого, озаряющего светом своим весь мир бесконечный, населенный существами Ему покорными, и ласковыми, и кроткими. Ибо Он есмь тепло, Он есмь пламя, Он есмь жизнь, — забормотал Баулик, ускоряя шаг.

На первый скелет путники наткнулись минут через пятнадцать. Он лежал на ребристом песке — изъеденный, жалкий, — широко раскрыв беззубый рот. Чуть поодаль валялся полузасыпанный резной посох.

— Кто он? — испуганно спросил монах.

— Понятия не имею. Судя по всему — человек.

— Но что с ним?

— Он умер. По-моему, это очевидно. — В голосе Риль прозвучали такие странные нотки, что Баулик предпочел заткнуться.

Они перебрались через серповидный бархан и остановились. Вокруг царили смерть и разрушение. Повсюду виднелись обломки камней, коряги, человеческие кости. Костей было особенно много — маленьких и больших, почти целых и изломанных, словно здесь погиб несчетный полк солдат. Но не на черепа и не на остатки когда-то величественных стен смотрел монах.

Посредине бывшего оазиса росло огромное уродливое дерево. Его корни цепко впивались в иссушенную почву, а голые колючие ветви тянулись к стоящему в зените солнцу. Густые капли смолы стекали по стволу, срывались с сучьев на землю.