Барбара Вуд - Улица Райских Дев

• Название: Улица Райских Дев
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-172-3

Извечно стремление женщины к тихому светлому счастью, когда в доме звенят детские голоса и хрупкие женские плечи не поникают под тяжестью мужских невзгод.

Отнюдь не райская жизнь выпала на долю двух сестер – египтянок. Жестокая судьба, казалось бы, не оставила им никаких шансов обрести покой и любовь.

---

– Нет. Ну, немножко.

– Мне жаль, что я не понравился твоему отцу.

– Это ведь не твоя вина, и я не могу во всем угождать отцу.

– Знаешь, Элис, а я всю жизнь стремился угодить отцу, но не преуспел в этом. Я тебе первой говорю об этом – я сознаю это как поражение.

– Ты не потерпел поражения, дорогой.

– Если бы ты знала моего отца, ты бы меня поняла. Он был знаменитым, могущественным, богатым.

Я вырос в его тени. Он никогда не говорил со мной ласково. Не потому, что он меня не любил, Элис, но люди его поколения считали, что проявлять любовь к ребенку – значит портить его. Я иногда думал, что отец со дня моего рождения относился ко мне как ко взрослому. А когда я действительно стал взрослым, я не сумел заслужить его одобрение. Вот почему, – сказал он, гладя ее щеку, – я хочу от тебя сына. Хочу дать внука моему отцу – этим я наконец завоюю право на его любовь.

Элис нежно поцеловала мужа, и они вернулись в дом, даже не взглянув на противоположный берег реки, – мильские рыбаки суетились там, словно что-то случилось.

ГЛАВА 7

– Ты счастливица, дорогая, – сказала Амира своей невестке. Они сидели на плоской крыше и рассматривали чаинки в чашке Амиры. – Кетта сказала, что сегодня самая удачная ночь для рождения ребенка. – Амира посмотрела на прорицательницу, которая сидела недалеко от них и изучала разложенные вокруг нее астрологические схемы, время от времени поглядывая на звездное небо.

– Я постараюсь использовать счастливую возможность, – улыбнулась Элис. Срок ее беременности уже превысил девять месяцев на неделю.

Нефисса, сидящая у деревца цветущей ярко-голубыми цветами вистерии в кадке, обменялась с Элис понимающим взглядом. Рождение ребенка в доме Рашидов всегда было связано с изучением звезд и другими магическими действиями, окутывавшими предстоящее событие мистической дымкой. Нефисса понимала, как это странно для Элис, – та рассказывала ей, что в Англии о предстоящих родах говорить не принято.

Все женщины дома Рашидов вышли на крышу, чтобы насладиться весенней ночью и услышать предсказания Кетты, – тетки и двоюродные сестры, замужние, незамужние и вдовы, множество родственниц, состоящих под покровительством главы семьи – Ибрахима.

Нефисса присматривала за двумя малышами, игравшими на коврике у ее ног – годовалой Камилией, дочерью Ибрахима, лишившейся матери в день своего рождения, и собственной дочкой Тахьей, которой исполнилось год и два месяца. Ее сына Омара его дяди взяли с собой в кино. Но мысли Нефиссы были далеко и от двух маленьких девочек, и от предстоящих родов ее невестки. Она думала о том, что приближается время назначенного свидания, поглядывала на часы, с трудом скрывая свое беспокойство.

Она должна была встретиться с английским лейтенантом во дворце принцессы, где им предстояло остаться наедине.

Женщины, собравшиеся на крыше дома Рашидов, пили чай с восточными сладостями и развлекали себя болтовней на арабском, а иногда, ради Элис, на английском языке. Элис нравилось звучание арабского, но она только начала изучать язык. Когда Кетта, показав на яркую звезду, сиявшую, словно маяк, между двух минаретов, сказала: «Это Ригель, очень благоприятное светило», Элис неуверенно пробормотала: «Аль хамду ль'илах…» Нефисса весело подмигнула ей, а другие женщины стали уверять, что она уже говорит по-арабски как египтянка.

Нефисса снова посмотрела на часы. Приближался миг счастья, и она готова была восторженно закричать, чтобы ее голос разнесся с крыши дома Рашидов по безмолвным ночным улицам. Но она боялась, что и на этот раз свидание не состоится, – после их разговора в карете все попытки были тщетны. Нефисса доверилась принцесса, но потом два раза лейтенант не мог прийти на намеченную встречу, один раз не могла Нефисса, а последний раз подвела принцесса – забыла распорядиться и обеспечить свободную комнату.

«Удастся ли сегодня? – думала Нефисса. – Отпустит ли его командир, не подведет ли снова принцесса?» Нефисса чувствовала, что она умрет, если не будет с ним, если не узнает его поцелуев, его ласк. Наконец, она встала и заявила:

– Ну, мне надо уходить.

– Куда? – Амира смотрела на дочь испытующим взглядом.

– К принцессе.

– Когда Элис вот-вот родит?

– Принцесса ждет меня.

– Я в порядке, – вмешалась Элис, посвященная в тайну романтического рандеву.

Амира недоумевала, почему ее дочь обязательно хочет уйти. Она воспитывала детей в послушании, и все-таки они были своевольны. Фатима, о которой ей теперь ничего не известно… После того как Али выгнал дочь из дому, Амира хотела разыскать ее через друзей и знакомых, но муж решительно этому воспротивился, и Амире пришлось повиноваться его воле.

– О! – воскликнула Элис, и все обернулись к ней. Она схватилась руками за живот и прошептала: – Кажется, началось…

– Хвала Богу, – прошептала Амира и повела невестку в дом. Кетта осталась на крыше, устремив взор к звездам.

Нефиссу встретил доверенный слуга принцессы, нубиец в белой галабее, красной куртке и красном тюрбане, и повел через анфилады роскошного дворца в центре Каира, который занимали принцесса Фаиза и ее муж. Во дворце, построенном во времена Оттоманской империи, в причудливом стиле – смеси персидской и мавританской архитектуры, – было двести комнат, и нубиец долго вел Нефиссу длинными коридорами. Проходя под мраморными арками, она слышала доносящиеся из покоев принцессы звуки венского вальса – Фаиза и ее муж принимали гостей.

Нубиец привел Нефиссу в часть дворца, где она раньше не бывала; он поднял бархатную занавеску, и они вошли в обширное помещение с фонтаном посредине. Очевидно, это некогда был гарем, давно не использующийся по назначению. Пол из темно-синего полированного мрамора создавал иллюзию поверхности спокойного моря – Нефиссе показалось, что в глубине его можно разглядеть рыбок. Она осторожно ступила на блестящую гладкую поверхность. Вдоль стен тянулись низкие диваны, покрытые бархатными и атласными покрывалами, с потолка на цепях свисали сотни медных зажженных светильников; потолок и мраморные арки были инкрустированы искусной мозаикой. На зарешеченных балкончиках над высокими окнами, доходящими до потолка, укрывался, наверное, повелитель-султан, любуясь прекрасными обитательницами своего гарема, подумала Нефисса. Она разглядывала настенную роспись– были изображены женщины, купающиеся в бассейне гарема – того самого, в котором находилась Нефисса. Десятки обнаженных женщин самых разнообразных типов, юные девочки и зрелые красавицы, некоторые в сладострастных позах, имели что-то общее, – художник придал выражение томной меланхолии всем лицам пленниц собственной красоты, запертых в клетке для услады мужчины. Были ли это портреты реальных женщин? – думала Нефисса, глядя на газельи глаза и роскошные тела затворниц. Тех, которые в стенах этого гарема жили, имели имена, мечтали о свободе, о любви к прекрасному юноше… На заднем плане Нефисса заметила изображение темнокожего мужчины в длинном одеянии, который спокойно смотрел на купальщиц, равнодушный к их завлекающей игре. Это не мог быть султан, фигура которого изображалась непременно в роскошных одеждах, крупным планом, в окружении его нимф. Кого изображал художник, рисуя эту мужскую фигуру?

Нефисса отвернулась от странно тревожащих изображений; сердце ее билось учащенно. Какой он, ее английский лейтенант? Она не имеет об этом ни малейшего представления. Ей хочется, чтобы он был нежным любовником, но он может оказаться таким же неистовым и разнузданным, как иностранцы-любовники некоторых придворных дам Фаизы, чьих рассказов наслушалась Нефисса. А может быть, он равнодушен к любви, как загадочный незнакомец на картине, и хочет удовлетворить только страсть к приключению? Или он грубо повалит ее, насытится и уйдет?

Нефисса услышала пронзительный крик павлина в саду, и ее охватило беспокойство. Уже поздно, неужели она прождет понапрасну? Беспокойство усиливалось – ведь время истекало не только для этой ночи, но и для ее свободы. Скоро она больше не сможет отказывать искателям ее руки, должна будет уступить матери, которая обратится к ней в очередной раз: «Мистер такой-то и такой-то подходит тебе, Нефисса, он почтенный человек. Он будет хорошим мужем тебе и отцом твоим детям…» Она выйдет замуж, ее свободе придет конец, и она никогда не испытает прекрасной запретной любви!..

Вдруг бархатная занавеска колыхнулась, прозвучали шаги по мраморному полу, и он очутился рядом с ней с военной фуражкой в руке и с сияющими в свете лампы золотистыми волосами. У Нефиссы перехватило дыхание.

Он стоял, изумленно оглядывая помещение, его блестящие сапоги отражались в зеркале полированного пола.

– Где мы с вами находимся?

– Это гарем, он построен триста лет назад.

– «Тысяча арабских ночей», – засмеялся он.