Дмитрий Вересов - Сердце Льва

• Название: Сердце Льва
• Автор: Дмитрий Вересов
• Издательство: «Издательский Дом „Нева“», «ОЛМА-ПРЕСС»
• Жанр: Боевик
• Год: 2002
• ISBN: 5-7654-2086-9, 5-224-03436-1

Человеческая судьба предопределяется обстоятельствами рождения. Какая жизнь ожидает человека, рожденного в Третьем Рейхе, если мать его — немецкая баронесса, а отец — бывший цирковой силач и бывший чех, а ныне — истинный ариец и штандартенфюрер СС? Гитлерюгенд, секретная эвакуация в 1945 году, военные лагеря в бразильской сельве, шпионско-диверсионная подготовка в Норвегии, нелегальная работа в Советской России. Но все круто меняется, когда на пути героя появляется девушка, прекрасная и нежная. Любовь заставляет забыть про священный долг. Счастливая молодая семья ждет прибавления…

---

— Ну, суки, будет вам подъем-отбой сорок пять секунд!

В голове у него звучали слова отцовского напутствия: не ссы, Андрюха, пока присягу не примешь, никто с тобой ни хрена не сделает, бей морду смело. А уж как примешь — не озоруй, помни, что теперь ты есть сознательный боец. Бей в морду с оглядкой.

— Ты че, парень, ты че…

Сержанты, сбившись в кучу, отступили в угол, Скобкин же, оценив ситуацию, сразу стал искать компромисс.

— Ну все, Лапин, ша! Ты че, парень, дурной, сержантских шуток не проссываешь? Мы же тут юморные все насквозь, псковские…

— Значит, шуточки? — Андрон опустил утюг, задумчиво повернулся к двери и вдруг оглушительно стукнул чугуном о косяк, раз, другой, третий. — Значит, шуточки? Шуточки, бля, прибауточки?

Подождал, пока откроется замок, отшвырнул гладильник и мимо бледного дежурного по роте отправился к себе на койкоместо. А все же неплохо он подрихтовал сержантскую скулу, наверняка больше не сунутся. Будут, гады, изводить по Уставу…

Дальнейшее показало, что Андрон был прав дело обошлось без рукоприкладства, зато пригновили его по-черному. Из нарядов вылезал редко.

А между тем пришла зима. Васкеловские принарядились в белое, в бараке густо заиндев стены. Выпал снег-снежок, закрутила метель. И началось — лыжи, лыжи, лыжи. Форма — хэ плюс шапка, а что подштанники без пуговиц — тo это не волнует никого, солдату яйца не положены. Кто посметливей, может сунуть в штаны газету, дуракам и так ладно… Вперед, шире шаг, шире, два круга. Пятикилометровых. Последние пойдут на говно.

Капитан Бабенко сдержал слово офицера — на третий месяц учебки ребятки действительно сделались звонкими, тонкими и прозрачными. На всю оставшуюся жизнь набегались, напрыгались, нашмалялись из «пээма», натаскались свинцовых бол ванок, зашитых за плохую стрельбу в карманы. Нахавались бронебойки и гороха, надышались морозным, обжигающим глотку воздухом, наползались, накувыркались в снегу. Вспышка справа, вспышкa слева, эх…

Вот так, валяясь по сугробам, Антон и подвернул колено, левое, травмированное еще в детстве, залеченное кое-как. Где слабо, там и рвется, мениск — штука деликатная. И весьма болезненная. Только капитан Бабенко полагал иначе.

— Ребятко, температуру мерил? Нормальная — в строй! — весело сказал он Андрону и погнал его вместе с ротой любоваться на бегу красотами па двадцатипятикилометровому маршруту Пери—Васкелово.

Первый километр Андрон пропрыгал на одной ноге, словно заигравшись в какую-то игру.

— Лапин, шире шаг! — сзади с ухмылочкой трусил сержант Скобкин и подбадривал его дулом автомата. — Шевели грудями, пошел, пошел!

Скоро галопировать стало невмоготу, здоровую конечность как клещами сдавило судорогой.

— Что, сдох, сука! — возликовал сержант Скобкин, замахиваясь прикладом, но тут к его вящему неудовольствию объявился еще один раненый, тоже занемогший на ногу рядовой Козлов и образовал с Aндроном композицию из разряда «шерочка с машерочкой».

Две ноги — четыре руки. Солдатские близнецы. Так, сцепившись локтями, спотыкаясь, поддерживая друг друга, они и прокантовались всю дорогу — оставшиеся двадцать четыре версты.

Когда добрались до казармы, колено у Андрона чудовищно распухло, набухло обильной, распирающей кожу суставной жидкостью.

— Полотенцем замотай потуже, — посоветовал бледный как покойник Козлов и, тяжело дыша, опустился на койку. — Тебе хорошо, колено. А у меня голеностоп, сапог будет не надеть.

— Вот тебе пузырек, вот тебе вата, — пояснил три дня спустя начальник медслужбы части, осанистый, лысоватый майор, приехавший на учебку с ревизией. — Будешь делать йодную сетку. И холодные компрессы, снега, чай, найдешь. Все, свободен, кругом.

Вот такая жизнь — съехавший мениск, давящая повязка, йодная сетка и холодные компрессы.

И все же Андрон дохромал до итоговой проверки, столкнул ее на «отлично» и был благополучно переведен в полк — претворять полученные знания в жизнь. Его душу переполняло, согревало надеждой одно-единственное скромное желание: отслужить, выйти на «гражданку» и где-нибудь в укромном месте подстеречь капитана Бабенко. А там уж…

Хорст (1953)

Пещера была огромных, просто фантастических размеров. Ее стены были сплошь усеяны крупными кристаллами гипса — бесцветными, коричневыми, желтыми, и все это великолепие таинственно переливалось в свете множества потрескивающих факелов. В центре находилась площадка с оградой и угловыми постройками, воссозданная по подобию Идавель-поля, на котором некогда играли валунами легендарные германские боги Асы. Только нынче было не до игрищ. Все пространство площадки занимали молодые люди в черном — с просветленными торжественными лицами, образцовой выправки и осанки. Располагаясь правильными рядами, держа в руках горящие факелы, они дружно повторяли нараспев, словно молитву: «Клянусь тебе, Адольф Гитлер, фюрер и канцлер германского рейха, быть верным и мужественным. Клянусь тебе и назначенным тобой начальникам беспрекословно повиноваться вплоть до моей смерти. Да поможет мне Бог!»

В первой шеренге стоял Хорст Лёвенхерц и вместе со всеми клялся в своей преданности фюреру. Ему, высокому и стройному, очень шла эсэсовская форма, в свои восемнадцать он выглядел опытным, много повидавшим мужчиной. Да так, наверное, и было — секретный тренировочный центр в Норвегии выковал из него настоящего арийца-борца, несгибаемого наследника традиций Вотана, нибелун-гов и Зигфрида.

За два года, проведенные здесь, его крепко натаскали шпионскому делу, научили в совершенстве говорить по-русски и приняли в члены СС. И вот долгожданный день — Хорст фон Лёвенхерц с гордостью вступил в Черный орден, затаившийся, забравшийся в подполье, но все еще полный сил и священной готовности сокрушать врагов великого рейха.

— Клянемся! Клянемся! Клянемся!

Дрожало, бросая отсветы, пламя факелов, слезы подступали к глазам, крепкие молодые голоса, торжествуя, отражались от стен, подымались к невидимому потолку, дробились на части эхом… Раньше здесь находилась база субмарин, именно отсюда и уходили подлодки из «Конвоя фюрера» к далеким берегам Антарктиды — там, в Новой Швабии, на другом конце света, возводилась неприступная твердыня, таинственная крепость Шангрилла. Поговаривают, что она хранит путь в гигантскую подземную полость с мягким климатом и идеальными условиями для существования. Там, в окружении достойнейших из немцев, живой невредимый фюрер работает над созданием оружия возмездия, дабы возродить былую славу великого рейха. Заветная мечта каждого арийца попасть в этот рай для избранных, только чем заслужить эту честь? Увы, те, кто знает, молчат. На опустевшей же базе оборудован секретный центр — тайные туннели соединяют пещеру с фьордом, на поверхности — для отвода глаз — маленький рыбоконсервный заводик. Шумят себе на ветру чахлые сосенки, плещутся в стылых водах касатки. Никто и не подозревает, что глубоко под землей готовятся кадры для новой Германии.

Торжественная часть между тем закончилась. Вспыхнули гнойным светом ртутные фонари, стройные ряды смешались, превратились в ликующую толпу, и она, распадаясь на отдельные компании, Устремилась к необъятным, вытянувшимся вдоль стены столам. А симпатичные фройляйн в кружевных передничках уже несли подносы с пивом, Шнапсом, франкфуртскими колбасками, свиными ребрышками, тушенными с капустой. Вот жизнь — Wein, Weib und Gesang.[4]

Однако погулять как следует Хорсту не при шлось — в самый разгар веселья, когда уже стучал кружки о столы и кто-то затянул балладу о герс Хорсте — командире отряда штурмовиков штурм фюрере Хорсте Весселе, злодейски убитом коммyнистом Альбрехтом Хелером, — его вызвали в кг бинет к начальству. Там, насвистывая «Лорелею» прохаживался тощий востроносый человечек. Американский модный габардиновый костюм — подкладные плечи, брюки широченные, с напуском н штиблеты — висел на нем как на пугале, темно синим мешком.

— А вам идет форма, штурмфюрер Лёвенхерц. — Человечек усмехнулся и стал похож на хорька, готового вцепиться в глотку. — Впрочем, щеголять в ней вам придется недолго. Есть предварительное решение отправить вас в Россию для выполнения задания особой важности. — Мутные глаза его сузились, превратились в непроницаемые щели и тут же округлились, показав зеленые, с искорками, зрачки. — Ну что скажете, штурмфюрер?

— Яволь! — Хорст, щелкнув каблуками, вытянулся, а в душе почему-то пожалел о недоеденном, недопитом и нетронутом на сегодняшнем пиру. — Это большая честь для меня, херр…

— Хаттль! Юрген Хаттль! — Человечек ласково кивнул и протянул узкую ладонь, оказавшуюся неожиданно крепкой. — Я отвечаю за проведение операции в целом и за вашу подготовку в частности, она будет протекать, по-видимому, в разведцентре на Шпицбергене. Кстати, может вам будет интересно знать, — он подобрал узкие, пергаментного цвета губы, испытующе взглянул на Хорста, — что ваша мать погибла от русской бомбы. Мучительно. Осколок угодил ей точно в пах, разворотил промежность, вульву и матку, раздробил кости малого таза и засел остывать в крестце. Очень символичная смерть, не правда ли, штурмфюрер?