Дмитрий Вересов - Аслан и Людмила

• Название: Аслан и Людмила
• Автор: Дмитрий Вересов
• Издательство: Издательский Дом «Нева»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7654-3744-3

1915 год. Между Людмилой, девушкой из русского дворянского рода, и чеченцем Асланом вспыхнула ослепляющая страсть. Но разве могут быть счастливы вместе люди из таких разных миров? Им предстоит выяснить это на своем опыте…

Наше время. Любовь и страсть сводят чеченца Аслана и русскую девушку Людмилу. Но их разъединяет разное представление о ценностях жизни. Сумеют ли Аслан и Людмила преодолеть предрассудки и найти свое счастье?

---

Сегодня Меченый задумал, как нагайкой, захлестнуть, сцепить на короткое время свой вольный путь с железной дорогой. Не ради богатой добычи, а что бы показать этому огромному, грохочущему, лязгаю тему железом и бурящему их землю шайтану, что не так спокойно и уютно будет ему на чеченской земле.

— Идет «огненная почта»! — крикнул джигит маленького роста, поднимаясь с колен и тут же одним прыжком вскакивая в седло.

— Будем прыгать на повороте, — понукая коня, крикнул Меченый.

Всадники пошли сначала шагом, потом рысью. Железный стук, уханье и шипенье приближались, и по мере этого джигиты разгонялись. Здесь, до поворота был, пожалуй, единственный ровный участок, где кони могли скакать параллельно железной дороге, не рискуя сломать ноги, а наездникам головы.

Вот показалась драконья морда паровоза, в пару, как в пене. Завыла сирена, кони рванулись в сторону, но джигиты выправили их и понеслись вровень с первым вагоном. Мелькали уже желтые, синие, приближались зеленые вагоны. Но на повороте состав притормаживал.

— Красный вагон! — крикнул атаман.

Маленький джигит на всем скаку встал ногами на седло и прыгнул, раскорячившись в воздухе. За ним, как из катапульты, вылетел еще один, еще. Четвертым прыгнул атаман. Больше на открытой площадке не было места.

Маленький джигит дернул ручку, и когда она не поддалась, стал стрелять в замок из револьвера. Четверо быстро вошли в вагон. Оставшиеся всадники вместе с конями этих четверых скакали, то отдаляясь, то приближаясь к поезду. Сверху им уже была видна станция, и они заволновались. Но из красного вагона уже выпрыгивали и скатывались в траву один за другим их товарищи с мешками в руках. Последним спрыгнул атаман.

В этот же вечер в горной пещере, вскрыв мешки и упаковки и поделив обнаруженные там деньги, джигиты лениво перебирали доставшиеся им в нагрузку бумаги. Здесь было много красивой гербовой бумаги.

— Тимоша, ты же русский, — крикнул атаман Меченый одного из отдыхавших у костра джигитов. — Почитай-ка. Может, есть дело?

— Не русский, а казак, — поправил его тот, но бумаги взял и, наморщив лоб, стал читать.

— Требования об укреплении в собственность части из общинной земли… Это нас не касаемо… — бормотал казак. — Известные беспорядки произошли вследствие… Это от нас далече… Губернатору… Вот… Так-так…

— Что там такое? — навострили уши джигиты.

— Погодите, — остановил их Тимофей, гордый, что первым приобщился к важной новости. — Всеобщая… мобилизация… Братцы, объявлена в России всеобщая мобилизация… Что-то тут сказано про Австрию и еще тут…

— С кем война? Там написано?

— Сейчас почитаю, — казак опять углубился в важную государственную, бумагу. — Сейчас… Я так разумею, что с Сербией…

2003 год. Москва

Из разговоров с Асланом она не понимала ничего. Он отвечал нехотя. И правды, которую знал сам, ей явно не говорил. А она временами приставала по-черному. Из-за него она врала всем кругом, из-за него она чуть не свела с ума родителей. Скольких седых волос стоило им ее молчание! И ведь все из-за него! И разве она не имеет права знать, что в его жизни происходит на самом деле. Но это она только сама с собой говорила таким категоричным тоном. А с ним про права и не заикалась. Не было у нее почему-то на него прав.

— Аслан! Ответь мне пожалуйста. — Мила старалась говорить так, чтобы он понял, что ей это крайне важно. — Почему тебя ищут? Что ты сделал?

— Ты уже спрашивала, Милая. — Он говорил спокойно. Без тени нерва. Сейчас это его уже не беспокоило.

— Я не поняла. Объясни по-человечески. Можешь? — она не отставала.

— Они всех ищут. Денег дал одному, а другому нет. Вот и ищут.

— И все? А чем ты вообще занимаешься? Почему ты им деньги даешь?

— Я продаю. У меня торговля в Москве. За это и плачу.

— Тогда почему они тебя найти не могут?

— Могут…

— Тогда почему еще не нашли?

— Потому что я не хочу.

— А ты не боишься, Аслан, что если ты разозлишь меня, я пойду и, в конце концов, расскажу, как тебя найти?

— Нет, — сказал он неторопливо, — не боюсь.

Никита Савельич Батурин оставил ей свою визитку тогда, когда она только вернулась. Ничего по существу аварии на пароходе Мила сообщить ему не могла. Тут она была также бесполезна, как и вся компания отдыхающих выпускников. Свою странную историю она рассказала ему дважды. И хоть ему непонятно было, как ее могли не найти спасатели, она упрямо повторяла — значит, не там искали. И понятно было, что уж кому кому, а ей, может быть, больше всех нужно было, чтобы ее тогда нашли. Воспаление легких, температура, мама с папой сходят с ума…

Визитку свою он оставил ей скорее по привычке. И еще потому что была она весьма симпатичная дочка киношных родителей.

Когда она ему неожиданно позвонила, воспрянул он чисто по-мужски, а вовсе не профессионально.

— Никита Савельич, мне нужно поговорить с вами по одному достаточно важному для меня делу. Вот только я бы хотела рассчитывать на то, что это будет конфиденциально. — Она говорила и по ходу дела понимала, что зря это затеяла. Теперь он заинтересуется и даже если она ему ничего интересного не скажет, будет за ней еще чего доброго следить. Какая может быть конфиденциальность, когда обращаешься в инстанции.

— Да, Людмила Павловна, безусловно. Рад, что вы позвонили. Как вам удобней встретиться?

— Мне все равно. Вы ведь работаете? Вот после того, как закончите, и встретимся.

— Тогда сегодня в семь. Я подъеду к вам. Позвоню. И вы спуститесь… Идет?

— Да. Спасибо.

Она села на диван и спросила себя: а что я ему скажу. Извините пожалуйста, вы мне не подскажете, почему некто Аслан находится в розыске? А он спросит — минуточку, а где вы встречались с вышеуказанным Асланом? И что она ответит? Что пулю ему из-под ребра вынимала… Но если он в розыске, значит, они не знают, где он? А почему тогда он разъезжает по Москве и практически ни от кого не прячется?

Нет. Все это не годится. Заметаем следы.

Когда он позвонил ей, она мгновенно накинула курточку и побежала вниз по лестнице. Выбежала и радостно ему улыбнулась. Он вышел из машины, обошел ее и галантно открыл перед ней дверцу. Когда он сел, она затараторила:

— Вы извините, Никита Савельич, что побеспокоила. Я потом все думала, что зря. Звонила вам. А у вас мобильный отключен. А рабочего я не знаю.

— Вы можете называть меня просто Никита, — предложил он широким жестом.

— Да? Здорово. Так вот, Никита, — она посмотрела на него особенным взглядом, совершенно не служебного назначения. — Я вам сразу не сказала. Но у капитана был пистолет. Я это точно знаю. Когда случилась катастрофа, я была в другом конце, там, где каюта. Я искала, где бы мне руки вымыть. Дернула дверь. А там капитан с пистолетом. Я убежала. И практически в этот же момент все и произошло.

— А что ж вы мне об этом сразу не сказали?

— Ну, понимаете, я думала, вдруг мне показалось. Может, конечно, и показалось. Я не совсем уверена. Но, может, пригодится? Мало ли…

— Так он был там один с пистолетом?

— Да. Один.

— А у вас имеются какие-нибудь собственные предположения по этому поводу? — Он хитро прищурился и улыбнулся. — Что же, по-вашему, Колошко за пять минут до аварии собирался покончить с собой, осознав весь ужас неправильной эксплуатации судна?

Мила рассмеялась. Действительно, ерунда какая-то получается.

— И это все, что вы хотели мне конфиденциально сообщить, Людмила Павловна?

— Вы можете звать меня просто Мила. — Теперь ей ничего не оставалось, как делать вид, что пистолет был лишь поводом для встречи.

— Да. Вам это имя очень идет. Может быть, попьем где-нибудь кофейку вместе? Раз встретились. Жаль было бы так просто разойтись.

Она сама не понимала, зачем все это затеяла. Навредит Аслану то, что она сказала или нет, она просчитать не могла. Зато точно понимала, что уж теперь явно не узнает то, что ей было на самом деле нужно. Думать, конечно, надо было раньше. Прежде, чем звонить. И теперь спасало только кокетство и попытка свести все к личному интересу от встречи с Никитой.

Впрочем, личный интерес здесь тоже вполне мог возникнуть. Парень Никита Савельич был симпатичный, приятно-квадратный, обходительный. Правда, имелось кольцо на правой руке. Это был минус. Да и сам он весь мгновенно превратился в минус, как только она пристальнее пригляделась к его рукам. Нервные ручки с белыми женственными пальцами.

О боже. Нет, чтобы этот мужик касался ее своими руками…

Никита Савельич был отбракован. На роль первого мужчины он явно не тянул. Да, пожалуй, что и на второго тоже.

Попили кофейку и разошлись.

Она отказалась от того, чтобы он подвез ее домой. Сказала, что хочет зайти к подруге, здесь совсем рядом. Попрощалась. И пошла к своей тетке Наде, маминой сестре-двойняшке.