Шервуд Андерсон - Возвращение

• Название: Возвращение
• Автор: Шервуд Андерсон
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Современная проза
• Год: 1959

Шервуд Андерсон — один из наиболее выдающихся американских новеллистов XX века.

Творчество Андерсона, писавшего в разных жанрах, неоднородно и неравноценно. Своими рассказами он внес большой вклад в прогрессивную американскую литературу. На отдельных его произведениях, в особенности романах, сказалось некоторое увлечение разного рода модернистскими тенденциями, уводившими его в сторону от реализма.

---

Он дошел до железнодорожной станции, находившейся в самом конце города. Там было очень мило — травка и цветы на круглой клумбе в самом центре лужайки. Мимо прошел какой-то железнодорожник, вероятно агент по грузам, он же телеграфист, и скрылся в здании вокзала. Джон последовал за ним. На стене в зале ожидания в рамке висело расписание поездов, и Джон принялся изучать его. Поезд на Кекстон будет в пять. Другой поезд, выходящий из Кекстона в семь девятнадцать, пройдет здесь в семь сорок три. Человек в тесной комнатке служебного отделения открыл выдвижное окошко и взглянул на Джона. Некоторое время оба пристально смотрели друг на друга, потом окошко снова задвинулось.

Джон взглянул на часы. Два двадцать восемь. К шести он мог бы поехать на машине в Кекстон и там пообедать в гостинице. Когда он пообедает, уже наступит вечер, и на главной улице появятся гуляющие. Придет поезд семь девятнадцать. Когда Джон был еще мальчишкой, иногда он, Джо, Герман, а часто и некоторые другие ребята вскакивали на переднюю площадку багажного или почтового вагона и проезжали «зайцами» до того самого городка, где он теперь находился. Какое это было захватывающее ощущение — сидеть съежившись на площадке в наступающей темноте, в то время как поезд пролетал эти десять миль и вагон бросало из стороны в сторону! Осенью или весной, в сумерках, на поля у железнодорожного полотна падала полоса света, когда кочегар открывал топку, чтобы подбросить угля. А однажды Джон видел, как вдоль рельсов мчался озаренный пламенем кролик. Стоило только немного нагнуться, и Джон достал бы зверька рукой. В соседнем городке ребята обычно захаживали в салуны, играли на бильярде и пили пиво. Домой они возвращались на местном товарном поезде, который прибывал в Кекстон около половины одиннадцатого. Во время одной из таких вылазок Джон и Герман так перепились, что Джо пришлось втаскивать их на пустую платформу из-под угля, а потом в Кекстоне выгружать оттуда. Герману стало плохо, и когда, они вылезали из товарного в Кекстоне, он спотыкался и чуть не угодил под колеса тронувшегося поезда. Джон напился не так сильно, как Герман: незаметно от товарищей он выплеснул несколько стаканов пива в плевательницу. В Кекстоне ему и Джо пришлось провозиться с Германом несколько часов, и когда Джон наконец добрался домой, его мать, оказывается, еще не ложилась спать и была в страшной тревоге. Пришлось ему тогда ей солгать: «Мы с Германом поехали за город на велосипедах, и там у нас сломалось колесо. Пришлось топать на своих двоих». Если Джо, налакавшись пива, держался молодцом, это объяснялось просто — он был немец. Его отцу принадлежал мясной рынок, и к столу у них всегда подавалось пиво. Ничего удивительного, что оно не свалило его с ног, как Германа и Джона.

У вокзала в тени стояла скамейка, и Джон просидел там очень долго два часа, три часа… Как это он не догадался захватить с собой книгу? Он начал сочинять в уме послание сыну и рассказывал в нем о полях, расстилавшихся вдоль дороги в окрестностях Кекстона, о том, как он приветствовал старых друзей, о событиях своего детства. Он даже упоминал о своей бывшей возлюбленной, о Лилиан. Если он сейчас обдумает как следует все, что собирается изложить в письме, то потом в номере гостиницы в Кекстоне он сумеет написать его в несколько минут без задержек и длительных размышлений. Да и нечего, особенно беспокоиться из-за письма к мальчишке. Право же, иногда следует оказывать ему доверие, приоткрывать перед ним завесу над своей жизнью, приобщать его, так сказать, к своей жизни.

В двадцать минут седьмого Джон въехал на своей машине в Кекстон, отправился прямо в гостиницу, записался у портье и был препровожден в отведенный ему номер. Въезжая в город, он заметил на улице Билли Бейкера, у которого еще в юности была парализована нога; идя, он волочил ее по тротуару. Теперь он сильно постарел, его лицо выглядело морщинистым и поблекшим, как высохший лимон, на одежде спереди были пятна. В городках штата Огайо люди, даже больные, живут долго. Просто удивительно, как они цепляются за жизнь.

Джон поставил свою довольно дорогую машину в гараж при гостинице. В свое время в этом здании помещалась платная конюшня. На стенах маленькой конторы, выходившей на улицу, висели изображения знаменитых беговых и скаковых лошадей. Старый Дэйв Грей держал тогда эту конюшню, и Джон иногда нанимал у него шарабан. Он нанимал шарабан, и они с Лилиан отправлялись на прогулку за город по освещенным лунным светом дорогам. Откуда-то с уединенной фермы нет-нет да и донесется собачки лай. Иногда они выезжали на узкую дорогу, обсаженную с обеих сторон кустами бузины, и останавливали лошадь. Какая тишина царила кругом! И какие странные чувства одолевали их тогда! Они не в силах были говорить. Порою они сидели долго-долго, безмолвно прильнув друг к другу. Однажды они сошли с шарабана, привязали лошадь к изгороди и пошли на свежескошенное поле. Сено уже было сметано повсюду в небольшие стога. Джону так хотелось прилечь на сено с Лилиан, но он не дерзнул даже и заикнуться об этом.

В гостинице Джон молча съел свой обед. В столовой не было никого, даже неизбежных коммивояжеров. Вскоре явилась жена владельца гостиницы и подошла к столику Джона немного поболтать. В гостинице обычно останавливается немало туристов, но сегодня как раз выдался тихий денек. Когда держишь гостиницу, приходится мириться с тем, что бывают такие дни. Муж ее торговый агент и много разъезжает. Вот он и купил гостиницу, чтобы доставить жене развлечение, когда будет отсутствовать. Его так часто нет дома! Они приехали сюда, в Кекстон, из Питтсбурга.

Пообедав, Джон поднялся к себе, и сейчас же туда явилась хозяйка. Дверь, ведущая в холл, осталась открытой, и хозяйка стала в проходе. Она была очень недурна собой.

— Простите, я только хочу удостовериться, что все в порядке, полотенце и мыло на месте, и все прочее, что нужно.

Она некоторое время постояла у двери, рассказывая Джону о городе.

— Очень славный городок! Здесь похоронен генерал Херст. Вам следовало бы съездить на кладбище а посмотреть его памятник.

Джон попытался вспомнить, кто такой генерал Херст. В какой войне он сражался? Странно, что Джон его не помнит. В городе есть фабрика роялей, и говорят, что некая торговая компания из Цинциннати собирается построить здесь часовой завод. Они рассчитывают, что в таком городке у них будет меньше неприятностей с рабочими.

Женщина удалилась с явной неохотой. Идя по коридору, она остановилась и оглянулась. Это уж, знаете ли, действительно странно! Оба были застенчивы.

— Надеюсь, вам будет у нас удобно, — сказала она.

В сорок лет человек не возвращается в родной город, чтобы учинить… Жена часто отсутствующего мужа, вот оно что! Ну-ну!

Без четверти восемь Джон вышел прогуляться на Мейн-стрит и почти сразу же наткнулся на Тома Болларда, который мгновенно узнал его, — этому обстоятельству Том был особенно рад. Он без конца похвалялся этим.

— Стоит мне хоть раз увидеть лицо, и я помню его потом всю жизнь. Так-то, милый мой!

Когда Джону было двадцать два, Тому, вероятно, было около пятнадцати. Его отец был лучшим врачом в городе. Том немедленно взял Джона на буксир, и они вместе вернулись в гостиницу.

— Я же сразу узнал вас! — без умолку восклицал Том. — По правде сказать, вы не так уж и изменились!

Том, в свою очередь, стал доктором, и было в нем что-то… Джон без труда определил, что именно. Они пошли к Джону в номер. Там Джон извлек из чемодана бутылку виски и налил Тому стакан, за который тот схватился что-то уж слишком поспешно, так, по крайней мере, показалось Джону. Завязалась беседа. Опрокинув стаканчик, Том уселся на край кровати, никак не желая расстаться с бутылкой, придвинутой к нему Джоном. Герман занялся перевозкой грузов. Женился на Китти Смолл, и у него пятеро малышей. Джо работает в Международной компании по производству уборочных машин.

— Не знаю., в городе ли он сейчас. Он специалист по ремонту машин, механик дай боже и великолепный малый, — рассказывал Том.

Он снова налил себе и выпил. Что касается Лилиан, о которой Джон упомянул вскользь, как бы случайно, то он, Джон, слышал, конечно, что она вышла замуж, а после развелась. Там был замешан какой-то мужчина. Ее супруг потом женился вторично, а она сама сейчас, после смерти отца торговца обувью, живет с матерью. Том излагал все это с некоторой осторожностью, как бы боясь причинить боль другу.

— Мне думается, ей теперь неплохо. Живет скромно, ничего за ней не водится. Хорошо, что у нее нет детей. Иной раз нервы пошаливают, бывают странности… Ну и порядком, надо сказать, подурнела.

Джон и его гость спустились вниз и, пройдя немного по Мейн-стрит, уселись в принадлежавшую доктору машину.

— Я вас немножко прокачу, — заявил Том, но в тот миг, как они уже готовы были тронуться с места, он вдруг обернулся и улыбнулся своему пассажиру: — Надо бы малость отметить ваше возвращение, — сказал он. — Не возражаете насчет литровочки?