Андрей Мартьянов - Эпоха бедствий

• Название: Эпоха бедствий
• Автор: Андрей Мартьянов
• Жанр: Научная Фантастика

Мало кто знал, что в вихре Последней войны столкнулись меж собой не политика и сила оружия, а интересы всего сообщества людей с жестокой волей чуждого миру существа, прибывшего в Среднюю Сферу вместе с Небесной горой. И не будь нескольких человек, до конца осознавших, какую угрозу представляет это чудовище, и начавших самостоятельно бороться с иномирным злом, гибель человечества была бы неизбежной.

Примечание:

Роман Андрея Мартьянова и Марии Кижиной «Эпоха бедствий» в издании 2001 года (книга «Время беды») был напечатан в переработке Павла Молитвина под названием «Скольжение к краю».

---

Драйбен никогда не считал себя человеком боя и прекрасно сознавал, что уже не станет. Возраст не тот. Вот лет десять назад... Теперь бывший эрл Кешта привык к удобствам, хорошей пище, своевременному отдыху и папирусной тишине библиотек, где провел свою молодость. Впрочем, если рассудить справедливо, жаловаться особо не на что. Они с Асверусом и так находились в привилегированном положении. Во-первых, в кавалерии, что давало больше шансов выжить. А во-вторых, "Сизый беркут", что ни говори, являлся элитой. На чужаков здесь смотрели настороженно, а иногда и презрительно, и, если бы не особые обстоятельства, двоих нардарцев никогда не допустили бы в строй конного отряда аррантов.

Умение владеть оружием детям из дворянских семей Нардара прививают с раннего детства. Конисат ни с кем не воевал вот уже полторы сотни лет, однако традиция сохранялась. Другое дело, лежит ли к подобному ремеслу душа или становится тошно при одном взгляде на клинок. Драйбен знал свои скромные возможности. Противостоять одному или даже трем необученным мечному делу грабителям он сумел бы с легкостью, однако выйти против настоящего рубаки нардарец никогда бы не решился. Немедленно сказалось бы отсутствие опыта, незнание особенностей боя против нескольких противников и все такое прочее. Он с легким удивлением поглядывал на худощавого (не сказать - тощего) Асверуса, удивляясь, каким образом в его дальнем родственнике, не кажущемся особо сильным и уж точно не идущем ни в какое сравнение со здоровяками из "беркутов", рождается сила, способная поддержать дух и тело, а заодно и слишком нерешительного мага-недоучку. Последний откровенно побаивался, хотя и пытался скрыть свои чувства.

Асверус, напротив, с горящими глазами наблюдал за маневрами кавалерии степняков, раздраженно или радостно вскрикивал в зависимости от хода завязанного боя, пока что не распространявшегося дальше пехотного строя. Когорты пеших воинов выстроились слева от расположения фланга, составлявшегося из кавалерии разных государств, и пока тумены мергейтов пытались рассечь надвое войско шада, не задевая подчиненную Даманхуру конницу.

- Смотрите, смотрите! - увлеченно коммен тировал Асверус, говоря больше для себя, неже ли для слушателей. - Варвары откатываются! Не смогли преодолеть даже первую линию пехоты! Хвала богам, что они надоумили тысячников использовать колья против всадников-мергейтов!

Когда первые тысячи конных степняков приблизились к выстроившимся в громадный прямоугольник пешим легионам шада, никто из саккаремцев не шевелился - просто стояли и ждали. Вот уже вопящая орда степняков в лучном перестреле от строя щитов, в пятидесяти шагах, в двадцати... Последовал короткий приказ, и доселе лежавшие на земле остро заточенные деревянные пики поднялись, не успевшие развернуть коней подданные хагана со всего маху налетели на острия, затем к небесам вознесся злой визг раненых лошадей, перед строем образовался завал тел, а пехота отступила на три шага назад, теперь защищенная от наступавших барьером из мертвой плоти. Там, где мергейты сумели врубиться в ряды саккаремской армии, завязались короткие стычки, но вскоре командовавший первой атакой туменчи понял, что следует отходить.

Мергейты изменили тактику. Разорвать пополам армию Даманхура с налету не получилось. Теперь следовало изводить противника короткими выпадами, тучей стрел и арбалетных болтов, - степняки, прошедшие по Саккарему, быстро уяснили, насколько большой силой обладает этот невиданный ранее стреломет, и взяли его на вооружение. Хотя лучные стрелы мергейтов, пущенные в упор, с такой же легкостью пробивали любой щит и любой доспех.

Доставалось и кавалерии Даманхура. Стоявшие на флангах конники наблюдали, как на них движется темная лава мергейтов, подходит на расстояние выстрела, выпускает множество стрел, а затем отходит. По счастью, степняки не причиняли особого вреда людям в доспехах, но ранили лошадей. Однако, следуя строжайшему приказу, саккаремцы, арранты и нарлаки не двигались с места, зная, что мергейтам необходимо спровоцировать конницу противника на атаку. В этом случае разгром неминуем - Гурцатовы псы немедленно возьмут отряд в клещи и перебьют.

- Вот дерьмо! - выругался Драйбен, когда очередная стрела ударилась в его круглый щит, но, не пробив металлической оковки, только царапнула по поверхности и свалилась на песок. - Когда мы наконец начнем?

- Когда пожелает Даманхур и его многомудрые военачальники. - Асверус мрачно взирал на равнину, где войско мергейтов перестраивалось в обширный полумесяц, готовый огромным серпом обрушиться на врага. - Шад во многом прав. При всех ошибках, допущенных при выборе диспозиции, он справедливо рассудил, что надо терпеть и дожидаться, пока варвары не решатся на плотный бой. Гонять по равнине мы их не можем, степняки более подвижны. А вот когда они завязнут в пехоте.

- А если нет? - озираясь, предположил Драйбен. - Вдруг они никогда на это не решатся? Гурцат - а я с ним хорошо знаком - отнюдь не дурак. Тем более что ему помогает чужая сила Хозяина Пещеры. Представьте, мой принц: хаган увидит, что атаковать в лоб бесполезно, ибо пехота держит строй, и главнейшие свои силы направит на фланги. Только не в упор, со стороны восхода, а с полуночи и полудня. Он просто заставит своих командиров обойти наше войско, ударит по кавалерии, мы обязательно начнем отступать под таким натиском и затопчем свою же пехоту, зажатую между двумя огромными конными полками. Будь я на месте Гурцата - обязательно послал бы тумен или два в обход через горы, по заброшенной дороге. Чтобы ударили в тыл.

- Вы выдающийся стратег, - язвительно сказал Асверус. - Почему тогда не вы командуете битвой? Хотя... В высших рассуждениях есть доля разумности. Но мы все равно ничего не можем поделать. Героически погибнуть - сколько угодно. А вот предотвратить возможную катастрофу? Это нет. Однако посмотрите, первая атака захлебнулась, и у меня создается впечатление, что мергейты растеряли большую часть своей решительности.

- Решительности? - простонал Драйбен. - Решительность им придает отнюдь не жажда обрести победу в этой забытой всеми богами пыльной пустыне. Не забудьте, кто стоит за их спиной! Чудовище, монстр, чужеродная тварь, являющаяся виновником всей этой крови и способная влиять на разум людей! Они никогда не остановятся!

- Все уши прожужжали, - недовольно отмахнулся Асверус. - "Тварь, чудовище, мы все умрем!" В данный момент я не вижу никакого другого противника, кроме грязных дикарей. О высоких материях давайте рассуждать позже.

Драйбен замолчал, огляделся и сквозь прорезь шлема сумел заметить чуть недоуменный взгляд безымянного арранта-смертника, не вступавшего в разговор с самого начала сражения. В его глазах явственно читался вопрос: "О чем это вы говорите, любезные господа? Какое такое чудовище?"

* * *

Не правы были люди, утверждавшие, будто хаган мергейтов Гурцат стал безумцем. Ничего подобного. Гурцат сохранял здравый рассудок, способность к умозаключениям и рассуждениям и самостоятельно принимал большинство решений. Однако он прекрасно понимал, что со времен штурма Мельсины многое изменилось.

Подарок всегда оставался рядом. Это невидимое нечто, способное обращаться любым предметом, необходимым в данный момент, от отлично вырисованного саккаремскими мудрецами плана местности или кинжала до обычной плошки с любимым хаганом кобыльим молоком, уже не просто советовало - приказывало. Иногда Подарок принимал облик погибшей жены Гурцата, словно напоминал о цене нынешнего могущества.

Но чаще всего подношение Хозяина Самоцветных гор являлось в виде созданной из мельчайших пылинок, постоянно кружащих серых хлопьев и призрачных розоватых огоньков тени, отдаленно напоминавшей человека высокого роста, которому по недоразумению приделали пару широких крыльев. Не таких, как у летучей мыши, а скорее как у орла или кречета. Призрачное создание, будто бы насмехаясь над мергейтами, громоздилось на спине белого коня бога войны, однако лошадь не беспокоилась, видимо не ощущая присутствия чужого или не обращая на него внимания. Это выглядело странно, потому что животные, особенно домашние, куда острее человека ощущают вредоносную волшбу, а лошадь так и вообще с незапамятных времен считается защитником своего хозяина от нечистой силы.

Размышляя о природе Подарка и своего господина из горной пещеры, хаган счел, что тварь, постоянно сопровождавшая войско, к творениям злобных ночных богов не относится. Но почему тогда она навевает почти животный страх на любого, кто встретится с ней близко? Туменчи и новый шаман Гурцата долго привыкали к Существу, но, видимо так и не свыкнувшись с его присутствием, по извечной людской привычке стали делать вид, будто его здесь нет. Словно незамечаемая опасность перестает от этого излучать угрозу.