Пол Андерсон - Дети морского царя

• Название: Дети морского царя
• Автор: Пол Андерсон
• Жанр: Фэнтези

Роман «Дети морского царя» являет собой своеобразный сплав приключенческой литературы и волшебной сказки. Прекрасное знание автором эпической и фольклорной европейской традиции, германских и древнескандинавских саг, создает у читателей ощущение невероятной, магической реальности происходящего.

---

Увидев троих из Лири, дельфины принялись наперебой расспрашивать их о битве с чудовищем, но победители слишком устали и пообещали удовлетворить любопытство дельфинов в другой раз, хотя бы завтра.

Затем они выдохнули воду, наполнили легкие воздухом и поплыли к кораблю.

Никто, кроме капитана, не встречал их у бортового ограждения. Все матросы стояли возле мачты.

Первым на борт взобрался Тоно. С него струилась вода, он слегка дрожал из-за резкой смены температур: в воде было тепло по сравнению с воздухом, который уже стал по-ночному свежим. Тоно огляделся вокруг. В руках у Ранильда был арбалет, матросы выставили вперед копья. Но ведь Кракен мертв. Какой опасности ожидают эти люди? И где Ингеборг? Где Нильс?

— Гм, гм… Ну как? Довольны? — проворчал Ранильд себе в бороду.

— Мы трудились ради сестры и ради приумножения твоих богатств, — ответил Тоно. Все тело у него ломило, болела голова, он ощущал озноб и легкую тошноту. В висках стучало, глаза опять застилал туман. Тоно подумал, что надо бы отпраздновать победу, сложить песнь об их битве с аверорнским Кракеном — нет, только не сейчас, с празднованием можно повременить, сейчас нужно одно: спать, скорее лечь спать Эяна поднялась на палубу и позвала:

— Нильс!

И тут в воздухе просвистел нож.

— Предательство? Уже? Так скоро? — Она обернулась к мачте, где стояли шестеро матросов.

— Убить их! — проревел Ранильд.

В этот момент Кеннин как раз вскарабкался на борт по веревочному трапу, но еще не перемахнул через релинг. Матросы бросились выполнять приказ капитана, и тогда Кеннин прыгнул на палубу. Никто из матросов не мог тягаться с ним в проворстве и ловкости, опережая врагов, Кеннин кинулся прямо к Ранильду. Багровый закат на мгновенье озарил Кеннина кровавым светом.

Ранильд поднял арбалет и выстрелил. Стрела пронзила сердце. Кеннин упал как подкошенный. На доски палубы полилась кровь.

Смерть брата словно обожгла Тоно — ведь Ингеборг предупреждала его о предательстве команды, но Ранильд оказался коварней, чем она думала.

Наверняка он сговорился с матросами где-нибудь в укромном углу, в трюме, когда Ингеборг не могла их услышать. После того как сокровища были подняты на корабль, капитан приказал схватить Нильса и Ингеборг.

Неужели они убиты? Нет, если бы их убили, остались бы следы, пятна крови на палубе. Очевидно, их связали и, заткнув им рты, бросили в трюм, когда ни о чем не подозревавшие друзья были в море.

Сообразительность Эяны и отчаянная храбрость Кеннина разрушили план капитана. Матросы, потрясенные убийством Кеннина, больше не нападали, их воинственность и злобная ярость вдруг исчезли. Но Эяне и Тоно нельзя было оставаться на корабле. Они бросились в море. Вслед полетело два или три копья. Ранильд перегнулся через релинг и навис над бортом черной глыбой на фоне багрового заката. Над морем гулко прокатился издевательский хохот капитана:

— Держите! Отдайте акулам, может, откупитесь, сожрут вместо вас!

И он швырнул в воду тело Кеннина.

9

Примчались дельфины. Вместе с ними Тоно и Эяна простились с братом по обычаю народа лири. Они закрыли убитому глаза, сложили ему руки на груди и вынули из сжатых пальцев кинжал, который в воде сразу же начал ржаветь. Пусть кинжал Кеннина послужит еще кому-нибудь, решили они.

Кроме этого кинжала, у брата ничего не было, так пусть же кинжал станет его прощальным подарком кому-то из друзей и не достанется угрям-падальщикам.

Брат и сестра поплыли прочь, и тут же тело Кеннина спокойно и неторопливо окружили серо-голубые акулы. Тоно и Эяна запели Песнь последней разлуки. Их голоса далеко разносились в водах океана.

Заканчивалась песнь так:

В дальнюю даль один ты уйдешь, в целом мире один.
Все позади: плеск волны, солнца блеск,
Брызги и бриз, Рифы, прилив и прибой.
Кровь твоя, плоть твоя к предкам вернутся,
Прощай же навек, брат дорогой!
Примет море тебя,
Примут небо и ветер,
Прощай, не забудут собратья тебя.

Эяна всхлипнула.

— Ах, Тоно! Ведь он же был совсем ребенком…

Тоно крепко ее обнял.

— Норны всесильны, — тихо сказал он. — У Кеннина была легкая смерть.

Вскоре Эяну и Тоно нагнал дельфин. Со свойственным этим животным дружелюбием, он спросил, не может ли чем-нибудь помочь, скажем, ему не составило бы труда сломать руль и остановить корабль, а там уж голод и жажда сделают свое дело.

«Хернинг» маячил на горизонте. Корабль, был неподвижен, так как на море стоял мертвый штиль.

— Нельзя, — сказал Тоно, поглядев в ту сторону, — они взяли заложников. Но ты прав, надо что-то делать.

— Я вспорю брюхо этому Ранильду, благородному господину Ранильду!

Выпущу кишки, привяжу их к мачте и заставлю его бегать вокруг, пока он не намотает на мачту свои поганые потроха! — Эяна была вне себя от ярости.

— У меня он вызывает сейчас скорей беспокойство, чем злобу. Он опасен, тут нет сомнения, — сказал Тоно. — Можно, конечно, позвать на помощь дельфинов, отодрать доски от корпуса, разломать днище. Это дело нехитрое, да что толку? Захватить корабль, не повредив его, вряд ли удастся… И все-таки попытаться нужно. Ради Ингеборг и Нильса. Вот что, давай-ка сперва раздобудем чего-нибудь поесть. Сейчас нам прежде всего необходимо отдохнуть и подкрепиться. Дельфины помогут нам наловить рыбы. Наши силы на исходе, а они нам скоро понадобятся.

Тоно проснулся после полуночи. Он чувствовал себя вполне отдохнувшим, свежим и бодрым. Но горечь утраты стала словно еще острей, теперь Тоно всецело владело одно желание — освободить заложников и отомстить за брата.

Эяна спала, чуть покачиваясь со слабым движением вод, окутанная облаком длинных медно-рыжих волос. Ее лицо с приоткрытым ртом и опущенными длинными ресницами было сейчас удивительно невинным, по-детски наивным. В некотором отдалении кружили дельфины, которые с вечера оберегали покой спящих. Тоно поцеловал сестру в ямку над ключицей и осторожно, чтобы не разбудить ее, поплыл прочь.

Он вынырнул на поверхность. Стояла светлая ночь северного лета, бледные небеса были пронизаны неярким светом, в котором слабо мерцали далекие, едва различимые в вышине звезды. Спокойное море отливало светло-серым, мелкие сонные волны лениво поднимались и опускались над морской равниной, в глубинах которой в этот час едва угадывался мерный могучий ритм прилива. Воздух был свеж и влажен.

Тоно приблизился к кораблю, с точностью и уверенностью акулы обогнул корму. У руля под кормовой надстройкой никого не было, но на палубе стояли на вахте два матроса, один ближе к корме, второй на носу. Над их плечами поблескивали копья. В вороньем гнезде также сидел матрос.

Сигнальные огни не горели, похоже, их потушили нарочно, чтобы свет не слепил глаза вахтенным, которые зорко смотрели по сторонам. Ранильд не оставил своим врагам никаких шансов.

Или все-таки есть надежда? Высоко над водой смутно виднелись леера.

Может быть, удастся вскарабкаться на палубу…

И убить одного или двоих вахтенных, прежде чем на шум прибежит еще кто-нибудь из команды? Нет, это не годится. Когда-то давным-давно народ лири одержал крупную военную победу над людьми. Предки Тоно одолели тогда целую корабельную команду, однако они достигли победы благодаря тому, что моряки были вооружены лишь ножами, да и настоящего желания сражаться ни у них, ни у лири не было, в том сражении никто не расстался с жизнью. Теперь же все обстояло по-иному, ведь боцман Олаф Овессен был убит.

И Кеннин.

Тоно словно наяву вдруг увидел перед собой круглое веселое лицо младшего брата. Так ничего и не решив окончательно, Тоно ждал, не изменится ли обстановка на корабле.

Спустя довольно долгое время он услышал шаги на палубе. У самого борта корабля на фоне неба появилась черная фигура, точно расплылось пятно на нежно-серой поверхности.

— Хе-хе, небось скучаешь без нас, а? — спросил кого-то матрос.

— Не забывай, ты на вахте, — услышал Тоно ответ Ингеборг.

Каким бесцветным и невыразительным был ее голос!

— Уж я постаралась бы тебя соблазнить, чтобы ты бросил пост и получил за это хорошую трепку. Да только вряд ли стоит рассчитывать на такую удачу… Лучше выйду-ка я из этого свиного хлева, который вы называете трюмом, глотну свежего воздуха. Может, воздух-то еще чистый, хоть и топчутся на палубе грязные свиньи.

— Придержи язык, потаскуха! Пользуешься тем, что нам нужны заложники.

Только потому тебя и не прикончили сразу. Учти, однако, сдохнуть можно по-разному.

Матрос, стоявший на другом конце корабля, поддержал приятеля:

— А будешь нос задирать, так еще до утра копыта отбросишь. Да у меня с такими деньжищами от шикарных шлюх отбою не будет! На черта нам какая-то паршивая Ингеборг-Треска!