Алексей Филиппов - Осел у ямы порока

• Название: Осел у ямы порока
• Автор: Алексей Филиппов
• Жанр: Детектив

---

Колчинский еще раз спросил уже излишне веселого Копченова о родне Михаила Ивановича. Родни до сих пор не нашлось, несмотря на подключение к этому делу областного паспортного стола. После этого, не особо радостного известия пошли мы с прокурорским следователем осмотреть дяди Мишину дачу. Решил Колчинский следов таинственного незнакомца в синем поискать. Если приходил он к нему, значит какой ни какой, а следок остаться должен. Для простого смертного его нет, а для криминалиста со стажем всегда найдется. Только упереться криминалист должен в землю рогом.

На улице уже темнело, и мы вооружились на директорской даче мощными фонарями, ведь на даче Михаила Ивановича свет-то пока еще не сделали. Здорово проводку шибануло во время той смертельной аварии. Осматривали мы помещение долго, и сошлись в кабинете. Мне похвастать нечем было, а Колчинский если и нашел чего, то пока меня в это не посвящал. Он молча перебирал бумаги на столе и мурлыкал под свой длинный нос мотивчик из репертуара группы «Свистящие». Песня была медленная, и потому следователь копался на столе, не спеша, ну, в общем, в темпе вальса. Бумажку за бумажкой подносил он к свету фонаря и иногда чесал нос по непонятной мне причине. Я так увлекся наблюдением за его работой, что не заметил, как уснул. Вот позор-то. Тоже мне помощник в следствии. Срам, да и только. Помогал, помогал и в забытьи сон увидел, о том, что стою я на берегу реки и рыбу ловлю. Рыба крупная такая, то ли сом, то ли налим. В общем такая скользкая тварь, что еле я её руками ухватил. Нехороший сон, к рыданию. Я как это во сне осознал, так сразу проснулся, а как проснулся, то смутился, просто до безобразия. И еще больше смутился я от того, что оказалось на самом деле не я сам проснулся от нехорошего сна, а следователь меня разбудил.

– Пойдем, Андрей доложим результаты проведенного осмотра, – потрепал он меня за плечо, – шефу нашему, Николаю Алексеевичу. Пойдем, а то он заждался, поди.

До директорской дачи шли мы уже в достаточно приличной прохладе позднего вечера, но, придя на место, покоя, типичного для этого времени суток там не нашли. Члены нашей следственной группы также времени даром не теряли и пополнили подстольное пространство еще парой пустых бутылок, а содержимое этих бутылок крайне хорошо способствовало установлению более близких и доброжелательных отношений.

Копченов уже не собирался усадить под стражу Пашу с Вадиком, а даже наоборот советовал им провести начало января в Испании, куда он, опять же по его словам, летает каждый год, и ещё ни разу об этих полетах не пожалел.

– Короче мужики, кайф сравнимый разве, что, даже не знаю с чем, – вдохновенно вещал начальник районного отдела милиции менеджерам высшего звена ликероводочного комбината. – Прикиньте, мороз в Шереметьеве, такой, что все части тела звенят, и по прошествии пяти-шести часов ты сходишь с трапа самолета в рубашечке с коротким рукавом и вдыхаешь аромат зреющих апельсиновых садов. Ты прикинь апельсиновый рай, ла-ла, ла-ла и так далее. Понял? Каково? Вот только беда, что жена всё время норовит со мною пристроиться, а вот если бы её не было, то вообще райское наслаждение почище «Баунти». Только пара была б другая, поновее. Короче, я вам точно говорю, что не пожалеете. Поезжайте.

Николай Алексеевич слушал повествование Копченова не внимательно, но рекламировать зарубежный туризм не мешал, однако стоило нам войти, он от туриста сразу же отвернулся.

– Ну, как наши дела? – со всей присущей данному моменту строгостью спросил директор, обращаясь опять почему-то ко мне.

И я грешным делом немножко заподозрил его в косоглазии, ведь не считал же он меня главнее сыщика прокуратуры, который, несмотря на директорское обращение ко мне, сам приступил к докладу:

– Ничего путного мы Алексеевич не нашли. Такое впечатление, что не осталось ни одного родственника у Иваныча на всем белом свете. Один как перст.

28

Хоронили дядю Мишу на следующий день. Своей многолетней службой государству Крюков Михаил Иванович заслужил право отправиться в свой последний путь из бывшего клуба консервного завода, который находился ближе всех к районному отделу внутренних дел. Проводить дядю Мишу собралось, наверное, полгорода. Многие его знали и уважали. Мы с Альбертычем пробрались сквозь скопление задумчивых граждан и встали недалеко от гроба. Мне никак не хотелось верить, что Иваныча уже с нами нет. Вот только сейчас я осознал, сколько же он сделал для меня, а от меня благодарности дядя Миша так и дождался. Всё недосуг мне было, а уж если честно говорить, то никогда я о благодарности и не думал. Так, принимал всё, как должное и вот только теперь захотелось сказать «спасибо», но сказать было уже некому. Даже больше того, я сейчас вместо благодарности, «копаю» против человека, который меня, собственно говоря, и в люди-то вывел. Разве можно так?

Пока я терзался мучениями безвозвратно утерянной возможности отдать долг, траурные мероприятия достигли своего пика. Слово взял приезжий из области генерал. Говорил он привычно, грамотно и длинно. Стараясь не уронить достоинство своей должности, генерал начал свою речь с обрисовки политического момента в стране. В стране по его словам было не очень хорошо. Дремлющие когда-то преступники проснулись и полезли изо всех щелей, как тараканы на кухне у нерадивой хозяйки. Конечно, про тараканов генерал не говорил, этот образ у меня как-то сам представился. Увидел я как наяву, что хозяйка, вместо того, чтобы навести порядок нам кухне, ищет виноватых и, конечно же, их находит. Чего, чего, а вот виноватых, у нас всегда хватало. Ни в одной стране мира столько виноватых на душу населения нет, сколько их находят в России. Если бы энергию, затраченную нашим народом на поиски виноватых, пустить, ну, например, на отопление жилья, то все отопительные батареи страны были бы раскалены до красна, а местами может быть даже и поплавились. Много у нас в стране виноватых, только толку мало, но генералу так не казалось. Он их клеймил и клеймил. Мне вдруг стало совсем нехорошо. В горло вкатился какой-то ком и, застряв там, мешал дышать. В клубе и так душно было, а этот ком вообще довел меня до полуобморочного состояния. Лоб мой покрылся холодным потом, в ушах зазвенело, а перед глазами поплыли сине-желтые круги неправильной формы. Я потихоньку выбрался из душного помещения на свежий воздух и хотел присесть там, на столбик оставшийся от когда-то стоявшей на этом месте лавочки, но присесть туда, не успел. Ко мне, неизвестно откуда подбежал Вадим Алексеевич, и обильно поливая слюной мое ухо, жарким шепотом сообщил:

– Вон, гляди около угла «посредник» стоит. Это он нас всех в соблазн ввел. Вон он сволочь.

– Где? – сразу отряхнулся я от приступа временной немощи.

– Да вон же у угла он стоит. Смотри, вон парень в джинсовой рубахе. Видишь, сюда смотрит?

– Иди, позови Колчинского, – приказал я Вадику, а сам направился к показанному парню.

Только тот меня ждать не стал, а мгновенно скрылся из вида. Я побежал. За углом посредника уже не было. Где же он? Скрыться парень мог только в проломе клубного забора, больше некуда ему было деться. Я метнулся к пролому, но нырнуть туда не успел. Остановил меня у самого пролома разговор. Видимо посредник опять с кем-то там встретился.

– Ты опять здесь? – кто-то строго спросил за забором. – Когда же ты уберешься наконец?

– А это только от тебя зависит, – отозвался второй голос. – Она сказала, что ты мне поможешь, а ты чего-то закозлил. Отваливай бабки и меня здесь вообще никогда не будет. Так что теперь всё в твоих руках.

– Ты чего наглеешь? – стал сердиться первый собеседник. – Разве я тебе не помогал, но не держишь своих обещаний. Наобещал много, сделал чуть-чуть. И почему я тебе после этого должен помогать?

– Она сказала, что ты поможешь. Что ты обязан мне помочь. Ты ей обязан, чтобы мне помочь. Понял, ты обязан.

– Я тебе ничего не обязан, а деньги получишь только в том случае, если свои обещания выполнишь. Когда закончишь?

– Скоро. Ты мне сейчас денег дашь?

– Вообще-то тебе их давать совсем не за что, но мне с тобой надоело возиться. На. Однако смотри, что обещал, сделай. До пятницы всё сделай, крайний срок для тебя. Не сделаешь, я тебя из под земли достану.

Я, наконец, решился рассмотреть собеседников и полез в пролом, да вот влезть, туда опять не успел. Только ногу над гнилой жердью занес, из пролома навстречу мне вылез парень лет двадцати пяти, смуглый, с жесткими волосами, со шрамом на левой щеке и в джинсовой рубахе. Растерялся я только на миг, и сразу же опомнившись, гаркнул строго незнакомцу.

– Ты это, знаешь, пойдем со мной про дело одно узнать надо.

– Куда пройдем? – удивленно вскинул брови парень. – И с какой это собственно стати я должен с Вами идти, молодой человек?

– Куда надо туда пойдем, – жестко отсек я неудобные для себя вопросы. – Давай быстро.