Алексей Филиппов - Осел у ямы порока

• Название: Осел у ямы порока
• Автор: Алексей Филиппов
• Жанр: Детектив

---

– Давай ещё Пашу помянем, – предложил Генка, свернув с тротуара к кафе.

Мы получили за свои деньги по одноразовому пластмассовому стаканчику с водкой, бутерброд с какой-то колбасой даже уже, наверное, не второй свежести и облокотились на свободный столик. Не успели мы опрокинуть одноразовую тару, как к нам подгребли два гражданина из местных завсегдатаев и, похлопав Генку по плечу, принесли ему своеобразные соболезнования.

– Ну, чего схоронили Балабола, – спросили они, с жадным недовольством обозревая опустошенную нами тару.

– Снесли, – кивнул Генка ничуть не обрадованный столь любезным обращением.

– Нормальный мужик был Балабол, – не заметил отсутствия нашей радости один из соболезнователей. – Только зря он в ментуру служить пошел, вот здесь я его не уважаю, а махался он здорово. Помню на дискотеке, мы с пацанами с «железки» поспорили, и он тогда крепко стоял. Правда и ему крепко досталось, но он стоял. Было дело, помню. Молодые мы тогда были.

– И на комбинате с ним завсегда договориться можно было, – поддержал говорившего его товарищ. – Конечно, за задницу многих брал, не без этого, работа у него такая была, но договориться всегда можно было. Не борзел слишком сильно. Помню…

Хмельной гражданин достал сигарету и ловко метнул её в рот. Да только прикурить не успел, громовой бас субтильной на вид буфетчицы неожиданно выставил нас за пределы заведения.

Выкурив по сигарете, мы вернулись опять к столику, взяли еще по сто грамм, потом еще, и бутерброда при этом не трогали. И тут я почуял страшный удар хвоста зеленого змия по всему организму. Перед глазами всё затрепетало, столик из-под моих локтей куда-то поехал и я каким-то образом очутился на улице. Там ударился лицом о шершавый забор из нестроганных досок, вспомнил не к месту, что мне завтра везти тружеников птицефабрики в Москву за шмотками и снова попытался вернуться в кафе. Попав со второго раза в проем двери, я с великим трудом преодолел низенький порожек. В кафе шла драка, ну вернее не шла, а только зарождалась. Генка схватил одного их наших недавних собутыльников и пытался прижать его к стене, но тот не поддавался и рвал рукав Генкиной рубахи. Я поспешил на помощь, сбив на пути стол и еще кого-то. Потом опять провал в сознании и нас выкинули на побитый асфальт тротуара. Генка хотел опять рвануться в дерзкое питейное заведение, но попали мы на совершенно незнакомую улицу. Мы шли по этой улице. Сознание то включалось, то уносилось куда-то в звенящую пустоту. Из проезжавших рядом автомобилей слышалась строгая брань, наверное, в наш адрес, а мы шли. Шли напористо, но, не зная куда. Потом нас какие-то люди попытались схватить. Они налетели на нас совершенно неожиданно. Их было много, но мы держались. Они крутили мне руки, чем-то резали их, но я не сдавался. Я откидывал их раз за разом, но их было больше, а я почему-то был уже один и не на улице, и руки были у меня чем-то скованы за спиной, но я всё равно держался. Я бил их головой, ногами, падал на них и что-то громко орал. Только их больше было, они били и били меня по позвоночнику, ребрам до тех пор, пока я не упал. Я упал, и стало мне хорошо и спокойно.

– Бейте, бейте, – подумал я, уткнувшись в грязный пол. – Бейте, мне уже сегодня хуже не будет. Бейте, бейте, мне совсем не больно, я уже притерпелся. Бейте, если вам так хочется. Бейте, забейте меня как Пашку, только вот не вернешь его больше. А вы бейте меня. Бейте, гады.

11

Как же тяжело бывает просыпаться после диких пьянок, но надо, мне ведь сегодня еще в Москву ехать. Народ-то уже, наверное, собрался. И чего я дурак согласился в выходной работать? Вот идиот безотказный. Что за характер у меня такой беззубый? Чего бы ни попросили на всё готов. Сейчас бы лежал спокойно и не дергался. Кто бы только знал, как мне сейчас не только дергаться, но и пошевелиться не хочется?

Я с большим усилием открыл глаза и сразу же их закрыл вновь. Где я? В голове среди бушующего урагана боли и непонятности замелькали кадры вчерашнего дня. А где Генка? Я поднял голову. Генки рядом точно не было. Вместо него были два других человека.

– Наверное, Генкины друзья, – решил я и уронил, кружащуюся голову на крашенные доски. – И где же я все-таки? Узнать бы, сколько времени сейчас? Я ведь к пяти на работе должен быть.

Я еще раз открыл глаза и, стараясь, как можно меньше шевелиться стал осматриваться. Скользнул взглядом по темно зеленым стенам, тусклой лампочке над обитой железом дверью, по пыльной желтизне потолка, унитазу в ближнем от меня углу помещения, вдохнул неприятный коктейль спертого воздуха, табачного дыма, застарелой мочи и тут меня прошиб озноб от смутных подозрений. Где же это я всё-таки? Интересно, куда меня Генка завел? И вдруг сознание выдало мне страшный ответ на мои вопросы. Я находился в тюремной камере. Вот это номер. Как же меня сюда занесло? Опять заломило в висках, и перед глазами промелькнула патрульная машина, какое-то решетчатое окно. Много людей в серой форме. Вот попал, так попал. Точно осознав, наконец, где нахожусь, я вскочил и сел на крашеном дощатом помосте. Всё тело болело, рот сох и очень больно было дышать.

– Ну, чего Андрон выспался? – приветливо махнул мне рукой чернявый парень с карими навыкате глазами, сидевший на противоположной стороне помоста. – Курить будешь?

Он сунул мне свою сигарету, и я втянул табачный дым, стало еще хуже. Парень мое состояние понял, сигарету отобрал и дал вместо неё кружку с водой.

– Здорово ты вчера видно дал Андрон, – не унимался мой сосед. – Табло у тебя сегодня, не дай бог каждому. Знатное табло.

– А ты кто? – спросил я его, возвращая кружку.

– Чуня я, неужто забыл. Вчера ведь познакомились.

– Где?

– Так здесь и познакомились. Ты вообще Андрон молодец. Ментов здорово вчера пошвырял. Наш пацан. Тебя теперь точно посадят. Если они рапорт про все твои художества напишут – трешка не меньше, а то и на пятерик потянет. Ты вчера, кстати, ничего не подписывал?

Я опять прикрыл глаза, там мелькнул мелко исписанный лист бумаги, ручка и моя подпись.

– Подписывал, кажется. Бумагу какую-то. Только не помню ничего. Всё как в тумане было.

– Вот это ты Андрон зря. Теперь уж точно посадят. Да только ты не переживай сильно, на зоне не пропадешь. Статья у тебя что надо. Не падай носом. Правильные пацаны и на зоне правильно живут. Везде жить можно. Не пропадешь на зоне.

– Ты чего парню душу муторишь? – заговорил вдруг, усаживаясь на помосте, третий обитатель нашей камеры. – И ему без твоего карканья хреново. Чай, первый раз здесь?

Я кивнул. Только Чуня не успокоился.

– А ты вообще бы Клоп помолчал. Вот Андрона я уважаю, он за дело здесь. Он честь свою перед ментами отстаивал, а вот ты, ты здесь за то, что своей же бабе в глаз двинул. Поэтому чего ты выступаешь? Я с тобой базара не затевал и сиди-ка ты в своем углу пескарем премудрым. Не был бы я с тобой знаком, я бы тебе сейчас здесь устроил бы весело.

– А ты устрой! – всполошился Клоп. – Ты чего думаешь, один раз зону потоптал и герой что ли? Видал я таких героев, и на зоне, как ты знаешь, был. Под нарами там не ползал, и жизнь вёл правильную. Скажу тебе честно, больше туда не хочу. А от парня ты отстань. Не дергай его. Посадят, не посадят – это его дело. Это уж как фишка ляжет. Понял?

Мои соседи медленно поднялись на ноги и встали друг перед другом с огромным желанием дать волю рукам, но с опасением, что место для этого выбрано не очень удачное. Я вскочил между ними и спросил:

– Ребят, а где здесь умыться можно?

Ребята прекратили свой разбор, с какой-то даже вроде благодарностью посмотрели на меня, Чуня подошел к входной двери, сильно постучал в её железную твердь и громко заорал:

– Начальник, верхнюю воду в третьей камере открой!

Кран, висевший недалеко от унитаза хрюкнул и стал выдавливать из себя хилую струю. Я умыл лицо, потом снял рубаху и стал плескать воду на грудь.

– Ну и расписали тебя вчера Андрон. Вся спина синяя. Вот сволочи. Я их давно не уважаю. Ты вот здесь первый раз, а я уж счет забыл. Берут меня твари неизвестно за что. Вот вчера, стою на автобусной остановке. Заметь тихо стою, и из горла чуть выпить захотел. У меня было. Своё было, не чьё-нибудь. Я к корешу своему на ткацкий поселок поехал, бухалова взял, да вот черт попутал. Не утерпел, захотелось глотнуть. Автобуса долго не было. Чего думаю на сухую стоять, коли пузырь в кармане? Подъезжают, хвать за руки и сюда. Спрашивается, за что? Говорят за распитие спиртных напитков в неположенном общественном месте. А ты вот сам представь, как мне не выпить. Я ведь только откинулся недавно. Покрутился здесь. Ну, чего делать? Скучно.

– На работу устраиваться, чтобы скучно не было, – решил вставить свое слово в монолог Чуни Клоп.

– Ага, ты еще мне жениться предложи, – ехидно отозвался на замечание Чуня. – Потом жить как ты: неделю работаешь за гроши, в субботу с утра бухаешь, бабе в глаз и на нары. И вот так до пенсии. Красота! Я на нарах только о такой жизни и мечтал. Нет уж Клоп, кто-кто, а я на такую житуху не подпишусь. Не на того напали, я свободу люблю.