Александр Щеголев - Доктор Джонс против Третьего рейха

• Название: Доктор Джонс против Третьего рейха
• Автор: Александр Щеголев
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27388-1

Доктор Джонс против Третьего Рейха.

Его имя стало легендой.

Он — величайший археолог всех времен и народов.

Он — личный враг Гиммлера и Гитлера.

Он раскрывает самые секретные планы нацистов, пресекает самые зловещие их замыслы…

Европа на пороге Второй Мировой войны. Немецкие экспедиции рыщут по всем континентам в поисках древних святынь, тайных знаний и магических артефактов. Люди здравомыслящие видят в этом всего лишь доказательство безумия нацистской верхушки. Один профессор Джонс знает, что древняя магия вполне реальна, что великие святыни, за которыми охотятся эсесовцы — Святой Грааль, Копье судьбы, Ковчег Завета, — гарантируют победу в войне и власть над миром…

Индиана Джонс должен остановить силы зла любой ценой. От исхода этой схватки зависит будущее человечества. Он не имеет права проиграть!

---

Все они, католички, такие. Ну, через одну. Католички-истерички. Конечно, не стоило их жечь на кострах, как это делала инквизиция, но в какой-то мере инквизиторов понять можно… Подобные мысли мелькали в голове Индианы Джонса, когда он покидал «Двор Рамзеса» через дверь, чтобы вскочить в седло своего пони и потрусить в отель с гордым именем «Эксельсиор».

2. РАЗВЕДЧИК — ЛУЧШИЙ ДРУГ ЧЕЛОВЕКА

А туда вскоре должен был явиться скромный коммерсант с невыразительным именем Билл Питерс, торгующий кальсонами и резиновыми сапогами.

Маленький тощенький Билл Питерс поистине был человеком интернациональной наружности. Сейчас он оказался не лысоватым блондинчиком, а усатым смуглым брюнетом, и, наверное, уже не Биллом Питерсом, тем более не майором Питерсом, а какимнибудь Нарасингхой или Махмудом. Да, такой везде сойдет за своего — и в Индии, и в Турции, и в Мексике. «Помнит ли этот юркий человечек, каким именем нарекли его папа с мамой?» — неожиданно подумалось Индиане.

Встреча состоялась в гостиничном номере офицера разведки. Номер этот не мог вызвать никаких подозрений. Кроме подозрений в том, что коммерсант Питерс давно разорился. Или в том, что у правительства США нет денег на содержание своих агентов. В самом деле, мы ж не британцы какие-нибудь. Номер был конурой с оконцем у потолка, причем, ее вертикальный размер превышал горизонтальный. Не всякая собака стала бы жить в подобном помещении.

— «Кулон» у вас, доктор Джонс? — начал Питерс напористо и требовательно, как и полагается представителю специальных служб. Приветственные же слова типа «здравствуйте», по обыкновению, были опущены за ненадобностью.

— Увы…

— Почему «увы»? Ведь мисс Кэмден — это ваша… так сказать.

— Вот именно, «так сказать». Если бы вдруг явилась ваша «бывшая», с которой вы некогда расстались с криком и мордобоем, и попросила бы уступить по цене металлолома новенький «форд» — вы бы как, поторопились? Будь у меня побольше информации, я, возможно, как-нибудь и надавил бы на эту балбеску…

— Что будете пить? — спросил Питерс и, не собираясь выслушивать ответ, потянулся к кувшину с ячменной водкой.

— Только не это. Мне не нужно так маскироваться, как вам. Я бы принял виски или джина.

Питерс безоговорочно выудил из занюханного шкафчика «Бифитер», который странно выглядел на фоне окружающего гималайского убожества.

— Кстати, доктор Джонс, насчет «побольше информации». Я только-только из Стамбула, привез вам кое-что. Если не забыли, некто Орлофф засветился там обращением в наше посольство. Так вот, пожилой господин под таким именем действительно останавливался в отеле средней руки «Энвер-паша». Этот тип выходил из номера два или три раза. Однажды вернулся с товаром в виде альпенштока. А значит…

— Собирался в горный район, — проявил детективные способности Индиана. — Что уже любопытно, потому как мы именно в горном районе и находимся.

— Потом в его номере появлялась стройная дама в шляпе с вуалью. А чуть позже — мужчина европейского вида, говоривший и по-французски, и по-английски с непонятным акцентом. Орлофф ушел вместе с ними из отеля, оставив все свои вещи, и не вернулся.

— Вы, мистер Питерс, конечно же, как следует порылись в его вещах, — снова догадался археолог.

— Вещи полностью испарились из кладовой отеля, куда их снесла прислуга. Но человек редко исчезает бесследно, это не туман поутру. Горничная показала мне место, куда она выбрасывала бумаги с целого этажа. В Стамбуле плохо обстоит дело с вывозом мусора. Даже через пять дней удалось найти то, что имеет явное отношение к Орлоффу. Хоть я и потратил на малосимпатичную работу почти полдня.

И герой помоек Билл Питерс с сознанием выполненного долга протянул Индиане какую-то мятую бумажку. Вернее, разлинованную кальку, что выяснилось при ее разглаживании. Был скопирован какой-то текст на латыни явно средневековой манеры написания. Всего несколько фраз, да и те с лакунами, которые владелец кальки, кажется, не смог заполнить.

— Доктор Джонс, вы, надо полагать, хорошо знакомы с латынью? — полувопросительно-полуутвердительно произнес Питерс.

— По счастью, мое знакомство с этим языком не ограничилось университетскими студиями, где мы спрягали глаголы и зубрили крылатые изречения античных деятелей, — небрежно согласился доктор Джонс. В самом деле, скитаясь по руинам и развалинам он предпочитал общаться с обитателями Прошлого на их родном наречии. — Но вынужден несколько охладить ваш пыл. Мертвые языки, мистер Питерс, коварная штука. Замкнутые социальные и религиозные группы часто превращали их в набор словесных формул, понятных только им.

— Ну-ну, не ломайтесь, док…

— Тут сбоку на полях чиркнуто на вполне современном английском, — пригляделся археолог. — «Не Сирия, а Непал». Опять Непал.

— Надпись принадлежит скорее всего Орлоффу. Еще один признак того, что он посматривал в сторону Гималаев, — подытожил Питерс.

— Это и мне понятно. Хотя, известный мне Орлофф скорее бы использовал кириллицу… Ладно, я попробую прочитать текст. Дайте чернила и бумагу, чтобы не пришлось записывать перевод у вас на манжетах.

Десять напряженных минут — и рука вывела следующее:

«…Благодаря помощи Духа Святого открылось нам грядущее. Тогда преисполнятся души людей грехом, а те бесы, которые имеют человеческое обличье, обретут невиданное дотоле могущество. И нарушится равновесие между Божественным и Дьявольским, и посланцы Антихриста (лакуна) возьмут много мирской власти. Один из них, темный владыка Страны Гуннов, захочет испить из Святой Чаши Грааля, чтобы добиться телесного бессмертия и уничтожить силу Божьих Заповедей, запечатленную в Скрижалях Завета. Но светлый воин-монах Х. Иоанос (лакуна) из страны у пяти озер (лакуна) женщины-птицы, прилетевшей из стеклянной страны, не даст Темному Владыке завладеть Святой Чашей Грааля, и потому сила Божьих Заповедей сокрушит посланца Антихриста. Но без камня отмеченного Божьим Светом не найти сокрытого от глаз Ковчега со Скрижалями Завета. Камень тот лежит (лакуна) у Головы Змея…»

— Конец оборван, — определил Индиана. — Наверное, там самое интересное осталось.

— Ну, как вам такой документ? — напористо спросил Питерс, как будто речь шла о перехваченной шифровке противника. Он крутил обе бумажки, разглядывая их сбоку и на просвет.

— Вы уверены, майор, что это не немецкая шифровка, стилизованная под старину?

— До сих пор немцы предпочитали цифровые системы кодирования. Хотя, не исключен вариант, что этот текст — условный сигнал.

— Или, может, заурядная подделка? — предположил Джонс, почесывая шляпу. — Нынешние немецкие умельцы, кстати, сочинили чуть ли не половину так называемых стихов Нострадамуса. Кроме того, я в основном имел дело с бесписьменными цивилизациями Месоамерики, поэтому мои комментарии будут далеко не полными. Но если принимать все это всерьез, то «апокриф Питерса» — можно, я так буду называть ваш документ? — пожалуй, создан в Европе тринадцатого или четырнадцатого века, во Франции или Италии. Причем христианами, имеющими отношение к альбигойской ереси или даже к ордену тамплиеров.

Питерс, мучительно морща лоб в поисках знакомых ассоциаций, наконец нашел что сказать.

— Альбигойская ересь?

— Об этом свидетельствует весьма заметное дуалистическое, я бы даже сказал, манихейское начало. А также упоминание о светлом воине-монахе. Письменных источников такого рода мы имеем немного, поэтому я не буду настаивать на своем мнении. Но, в общем-то, содержание этого фрагмента соответствует настроениям определенных сект того времени.

Офицер разведки запротестовал:

— Послушайте, мистер Джонс, вы можете выражаться не на этом птичьем языке! Пусть там и сказано что-то о женщине-птице. Объясните по-человечески, что здесь написано? Или вы специально темните?

Несколько мгновений Индиана не понимал причин недовольства. Затем стал оправдываться.

— Извините, майор. Это все из-за латыни, она переключает мозги не в тот режим… В чем сложности?

— И этот перевод, и ваши комментарии — вроде нормальные фразы, но смысл ускользает. Как мыло в воде…

Майор жаловался, а Индиана наливал себе «Бифитер». На два пальца заполнил стакан и принял внутрь, не разбавляя — по-славянски.

— Одни и те же слова, мистер Питерс, имеют разный смысл в разные времена. Самые простые — «вода», «хлеб» — и то весьма изменчивы. Возьмем, к примеру, наше пророчество. Даже в случае подлинности документа, оно представляет для вас весьма малый интерес. По большому счету, для разведки все это — полный ноль. По-моему, такой вывод мог сделать любой эксперт, например, ваш эрудированный сержант.