Эрик Маккормак - Мистериум

• Название: Мистериум
• Автор: Эрик Маккормак
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16436-7

Каррик — окутанный туманами сонный городок где-то на севере Острова. Но в него приезжает чужак из Колоний, и начинается бесовщина: сначала кто-то уничтожает памятник героям Войны, затем оскверняют кладбище, заливают кислотой книги в городской Библиотеке… Посреди зимы на городок наступают полчища насекомых. Однако подлинная чума обрушивается лишь после того, как находят варварски изувеченный труп местного пастуха. Сначала гибнут животные, за ними — дети. Когда приходит черед взрослых, город изолируют. Но не раньше, чем вес жители начинают говорить — и уже не могут остановиться.

«Мистериум» — тонкая и коварная паутина лжи, сплетенная канадскиммастером саспенса Эриком Маккормаком, еще одна история о самой причудливой литературной вселенной нашего времени. Впервые на русском языке.

---

День убийства Свейнстона городового подкосил. Хогг понял, что все совершенно вышло из-под контроля, что он — такой же зритель, как и все остальные. Когда тело Свейнстона привезли из дома и положили в одной из камер в тепле из трупа пастуха начал громко, как из мертвой овцы выходить газ, и запах стоял ужасный. Роберт сказал, что тело будет очень быстро разлагаться, если его не держать в холоде, и тогда они высыпали на покойника груду колотого льда.

Городовой позвонил начальству в Столицу, затем пошел в «Олень».

— Он у себя, — сказал Митчелл, понимая, зачем пришел Хогг.

Городовой тяжело взобрался по лестнице. Постоял пару минут, переводя дыхание, затемпостучал в дверь Кёрка,Похоже, Кёрк ему не удивился.

— Я не хочу входить, — неловко сказал городовой. — Оставайтесь в гостинице до завтра, пока с вами не поговорят детективы. Хорошо?

Хоггу не понравилось, как на него смотрят эти голубые глаза — будто они способны увидеть в человеке такое, в чем он никогда не признается даже самому себе.

Оставшись один в Околотке, городовой понял, что ему трудно сосредоточиться, когда совсем рядом лежит тело Свейнстона. К тому же Хогг плохо спал предыдущей ночью. (Мисс Балфур сказала ему, что ей тоже не спалось.) И он сделал то, что редко делал в рабочее время, — налил стакан скотча и залпом выпил. Потом сел у огня и открыл почту. Одно письмо было из Управления.

Городовому Хоггу.

В ответ на Ваш запрос о приезжем из Колонии Мартине Кёрке сообщаем. Наш департамент получил информацию из департаментов по Иммиграции и Международным Отношениям. Кёрк — дипломированный гидролог; работает над проектом, организованным Островом совместно с Колонией. За Кёрком не числится ничего криминального. Сообщите нам, если Вам понадобится дополнительная информация.

С уважением и т.п.

Хогг сразу позвонил Роберту и прочел ему письмо.

— Теперь это уже не важно, — сказал Роберт. Городовой сказал Айкену, что велел Кёрку не покидать «Олень» — детективы из Столицы допросят его, когда приедут.

— Я же говорю, — сказал Роберт, — теперь это уже совершенно не важно.

Было ли это важно? — спрашивал себя городовой Хогг. Через несколько дней Кёрк погиб. А вскоре начали умирать люди в Каррике, и сам городовой — в их числе. Ну и не страшно, сказал Хогг. Он считал, что, если ему придется умереть, Каррик — совсем не плохое место для смерти.

* * *

Да, Максвелл. Это совсем не плохое место для смерти, правда?

Городовой Хогг не ждал от меня ответа. К тому же я не вполне понимал, что он спрашивает. Я радовался, что у меня есть диктофон, потому что иногда защитныенаушники не справлялись, и слова Хогга звучали в моих ушах неразборчивым ревом. Сейчас городовой вытер губы рукавом пижамы и указал изящным пальчиком на пол камеры: — Вот в этой самой камере мы и положили тело Свейнстона.

Теперь Хогг слегка шепелявил. Хотя голос его был все так же громок, язык лежал на нижней губе, словно утомился, и городовой отчаянно тер подбородок. Впервые я заметил, что ресницы его трепещут, как и описывал Айкен.

Мой час интервью почти закончился, поэтому я задал Хоггу вопрос, который не шел у меня из головы.

—Тот случай на Шахте, — сказал я. — Это был действительно несчастный случай или преднамеренное убийство?

Городовой не ответил, поэтому я спросил вновь, прямо:

— Это был несчастный случай — или месть за смерть Каррика на мосту через реку Морд?

Лицо Хогга сморщилось, и он засмеялся, высунув язык, — точно хохотала пухлая горгулья. Потом выдавил:

— А! Молодец, Максвелл! — Он попытался взять себя в руки. — Члены комиссии постановили, что это несчастный случай. Как я мог с ними не согласиться? Я ведь всего лишь простой полицейский. — Хоггу было очень трудно управляться с языком и смехом. — Поговорите об этом с мисс Балфур. Она вам расскажет кое-что интересное.

Он коверкал слова и очень осторожно тер подбородок — будто все эти разговоры его повредили.

— Но я надеялся, что вы поможете мне выяснить правду, — сказал я.

Зря я это сказал, потому что глаза городового наполнились слезами, и он так захохотал, что я испугался, как бы он не задохнулся.

— Говорить правду… возможно… лишь когда… не слишком много знаешь. — В точности ответ Анны. Хогг выдохнул его; ресницы городового мигали с такой скоростью, что рассыпали вокруг слезы, будто миниатюрная садовая поливалка.

Я подождал, пока лицо городового успокоится.

— Вы вместе с другими полицейскими допрашивали Кёрка после смерти Свейнстона. Что он сказал?

— Ни слова. Мы допрашивали его про вандализм и гибель Свейнстона. Мы не смогли вытянуть из него ни слова. Поэтому Кёрка и вызвали в Столицу, в Управление. У них есть профессионалы допросов.

Хогг ответил мне, но, видимо уже потерял интерес. Тоненьким пальчиком он ткнул в рассказ Айкена, валявшийся на полу. Я мог бы догадаться, о чем он спросит.

— Как вам понравился мой портрет? — Городовой смотрел на меня в беспокойном ожидании. Хогг, лежащий на койке, казался таким веселым и таким ранимым, несмотря на свои габариты. Что я мог сказать?

— Он, безусловно, интересный, — ответил я.

Городовой вздохнул и довольно улыбнулся. Теперь он закивал, и голова качалась едва ли медленнее трепыхания ресниц.

— Вы правы. На большее и рассчитывать нельзя, согласны?

Тут я почувствовал чью-то руку на плече. Вошла медсестра в защитных наушниках и сказала что-то неслышное мне.

— Она говорит — время закончилось, — проревел городовой.

— Можно я задам перед уходом еще один вопрос, господин городовой? Как был замешан Кёрк? Зачем Роберт Айкен отравил всех, даже своих друзей?

— Он в итоге до нас до всех добрался, тут вы правы. — Городовой улыбался при этой мысли, будто она была прекрасна, а не чудовищна.

— Но зачем? — Теперь я сам кричал, будто у Хогга проблемы со слухом. — Анна сказала, если я вас спрошу, вы расскажете мне про мотивы.

— Подумайте вот о чем, Максвелл. — Городовой глядел на меня лукаво. — Иногда мотивы приходится выдумывать, чтобы они соответствовали преступлению. Ясно? Больше я ничего не могу сказать. Продолжайте делать, что делаете, и с вами все будет в порядке.

Я хотел объяснения, но Хогг прорычал:

— Это все. Я сказал все, что должен был. Спасибо, юный Максвелл, что выслушали меня. Можете представить, как я хоть что-то из этого рассказывал бы комиссару с Юга?

Я стоял возле Околотка, и у меня звенело в ушах. Постепенно я снова начал различать другие звуки: ветер крепчал, и стволы сосен в Парке бились друг о друга. Я глубоко вздохнул. Горбы холмов, стиснувших Каррик, будто книжную полку, были холодны и пустынны. Я расстегнул плащ, чтобы сильный ветер унес едкий запах с одежды.

Комиссар Блэр шел ко мне от Монумента, держа руки за спиной — одна из его созерцательных поз.

— Ну как? — спросил он, увидев меня.

— Громко, — ответил я. Комиссар кивнул:

— Он напоминает мне одного глашатая, рядом с которым я как-то сидел на банкете. Очень трудно вести задушевный разговор с глашатаем.

— Но Хогг рассказал мне удивительные вещи, — сказал я. — У этих людей — просто традиция массового уничтожения! Я знал только об отравлении жителей города и гибели мужчин Каррика на мосту через реку Морд. Я думал, это уже кошмарно само по себе. А теперь городовой Хогг по сути признал, что военнопленные Лагеря Ноль были убиты. Вы знали об этом?

— Да, слухи дошли, — ответил Блэр. — Ты можешь дать мне сегодня вечером послушать кассету. А сейчас лучше иди на следующую встречу. — Он вгляделся внимательнее: — С тобой все в порядке, Джеймс?

— Спасибо, да. Я стараюсь слушаться вашего совета. — Я в самом деле старался — правда, не очень успешно — считать городового Хогга всего лишь громогласным фантомом. Слова мои прозвучали непринужденно, но я был рад сбежать из-под пристального взгляда этих проницательных серых глаз.

Комнаты мисс Балфур располагались над Библиотекой, но отдельно от нее. Попасть в них возможно было только из проулка, что разделял Библиотеку и Церковь.

У подножия чугунной лестницы стоял на часах солдат. При виде меня он поначалу занервничал, но потом успокоился.

— Один час, — изрек он.

Я взбирался по ступеням, и они гудели, точно ксилофон, по восходящей, и самую высокую ноту пропели, когда я ступил на площадку. Не успела она затихнуть, я услышал

голос:

— Ви-ийдоте!

Странное приветствие донеслось из-за чуть приоткрытой двери, выкрашенной в зеленый. Оттуда же просачивались и ошметки знакомого запаха — ветер подхватывал их и уносил на юг.

Я приготовился, толкнул дверь и вошел. Мисс Балфур, библиотекарша Каррика, лежала на постели; в окружающем пространстве едва хватало пространства мягкому креслу и столу. Книги громоздились на столе, двух подоконниках, карнизах — на любой плоскости, что готова была их удержать, включая пол; мне пришлось лавировать между книжными пирамидами. В кресле валялся экземпляр рассказа Айкена. Было очень холодно: камин, судя по виду, уже сто лет не разжигали. Включив диктофон, я двинулся было закрыть дверь.