Оливия Голдсмит - Фаворитка месяца

• Название: Фаворитка месяца
• Автор: Оливия Голдсмит
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-085-9

Актриса Мери Джейн, никогда особенно не славившаяся красотой, неожиданно теряет работу и горячо любимого человека. Справившись с отчаянием и яростью, Мери решает приобрести единственную вещь, которая действительно может изменить ее жизнь – она решает купить красоту. Став всеобщей любимицей, Мери получает роль в самом популярном шоу месяца и вновь привлекает внимание любимого человека. Автор превосходно показывает нравы, царящие в Голливуде, – жажда денег, власти и признания – на фоне которых разворачивается эта увлекательная история.

---

– Ну, это вовсе не похоже на вздох удовольствия! – сухо сказал Сэм.

– Нет, наверно нет. Но я действительно испытываю удовольствие. Мне нравится Напасономамендосино, или как там еще называется это место.

Сэм рассмеялся.

– Здесь три места. И одно лучше другого. Мне известна маленькая гостиница в Напа-Велли. Там прекрасно. По-моему лучше, чем во всей Европе и во всей Калифорнии.

Джан подумала, а не возил ли он туда и Эйприл Айронз. Было ли это до или после того, как Сэм согласился взять Крайстал Плинем на роль Джилл.

– Знаешь, Джан, твое поведение на сегодняшней съемке отнюдь не делает нашу работу легче.

– Он животное.

– Это не оценка профессиональных качеств, – настаивал Сэм.

– Конечно, это не оценка профессиональных качеств, но эта сволочь схватил и поцеловал меня в губы, взасос. Мы расстались много месяцев назад. Он свинья. И я не желаю говорить о нем!

Автомобиль сделал резкий поворот, и Джан почувствовала прижавшееся к ней плечо Сэма. Мягкая кожа его пиджака была теплой, она ощутила это обнаженным плечом.

Что-то произошло между ними, это чувствовалось. Каким-то образом Джан поняла, что Сэм интересуется ею, что он желает ее. Может быть, потому что она дала пощечину Майклу? Или потому, что она вела себя, как дитя? Или как женщина? Она не знала. Но что-то изменилось.

Да, в это время что-то произошло, что-то изменилось. Как это определяют французы, наступило время, когда ее целуют, но она не целует. В это время Сэм должен любить ее больше, чем она когда-либо позволяла себе любить его.

Они выехали из транспортного потока и двинулись по прибрежной дороге. Джан любовалась сухими коричневыми холмами, они были великолепны. Ветер с Тихого океана поднимал волны в высокой траве. Джан любовалась полями пшеницы. Прекрасное воспоминание, и сексуальная волна нахлынула на нее.

– Куда же мы едем? – заставила она себя спросить, но на самом деле это ее не беспокоило. Джан чувствовала себя так уютно в машине. Играла музыка Моцарта. Рядом был Сэм. И Джан хотелось, чтобы все это продолжалось всегда. «Дайте мне запечатлеть это в памяти».

– Я везу тебя в ресторан, в Санта-Крус, – сказал Сэм, когда автомобиль без усилий одолевал дорогу. – Он в конце пути. Последняя остановка поезда. Когда прибываешь в Санта-Крус, дальше пути на запад нет, только океан.

– А не утонули ли там некоторые путешественники подобно леммингам?[23] – спросила Джан.

– Наверное лучшие плывут в Азию. Санта-Крус – это конец пути. Так же, как Ки-Уэст. Была в Ки-Уэсте?

Джан бывала там. Бывала с Сэмом. Это был один и только один отпуск, проведенный ими вместе. Она вспомнила об их прогулке по Дувал-стрит, пиво у Слоппи-Джо, посещение домика Хемингуэя. Тогда она думала, что Сэм любит ее. Без всякой причины ее глаза наполнились слезами. Джан устала за этот день. Она повернулась к холмам и поморгала, стараясь унять слезы.

– Да, – сказала она.

– Ну а здесь это Санта-Крус. И здесь снималось множество фильмов. «Грязный Гарри», «Потерянные парни».

– Звучит отвратительно.

– Нет, в этом прелесть реального. Ну, как реален я.

Джан могла чувствовать исходившее от него тепло, она была заворожена. Его профиль. Ястребиный нос. Силуэт, как на бумаге, темный в лучах заходившего солнца. В красном свете его кожа светилась. Джан пыталась представить себе, какова она на ощупь. Ей захотелось протянуть руку к его лицу, почувствовать под ладонью его щеку, провести пальцем по его широкому рту. Она сжала руки вместе и стала смотреть в сторону.

Музыка Моцарта закончилась, и Сэм поставил другую. Машину заполнил голос Тома Уэйтса. Несколько лет назад Сэм увлекался его музыкой.

А теперь спросил:

– Ты когда-нибудь слышала Тома Уэйтса?

Скольким женщинам задавал он этот вопрос? Нравился ли Том Уэйтс Крайстал Плинем? А Эйприл Айронз? «О Боже, – подумала Джан. – Я с ума сойду, если буду продолжать думать об этом. Забудь, Джан. Скажи ему «нет»».

Но она не могла остановить себя.

– Да. И звуки пьяного фортепиано, – добавила она, цитируя строку из песни.

Сэм удовлетворенно улыбнулся. Ее подруга Молли называла это «Феномен Сейко», это когда встречаются два человека и обнаруживают много общего между собой: «Вы пользуетесь шампунем Пола Митчелла? Я тоже! Вы носите «Сейко»? И я ношу «Сейко»». Джан засмеялась своим мыслям.

– Что тут забавного? – спросил Сэм.

– Ничего.

Сэм посмотрел на нее.

– Загадки, загадки, – пробормотал он.

– Мне нравится твоя пьеса, – сказала Джан.

– Ты видела ее? – спросил Сэм. – Пьесу, не фильм?

– Я никогда не видела фильм, только пьесу. И полюбила ее.

– Я достану тебе кассету с фильмом. Может быть, мы смогли бы…

– Скорее, нет, – быстро сказала Джан. Это было сверх ее сил. Она решила переключиться на другую тему. – Это Санта-Крус? – спросила Джан, когда миновали бесчисленные холмы и они увидели множество разноцветных огней, как содержимое коробки с драгоценностями.

Сэм кивнул.

– Я вспоминаю начало «Потерянных парней». Думаю, они использовали для съемки именно эти места, – сказала она.

– Великолепное начало, – согласился Сэм. – Хотя снимали со стороны океана. Так жаль, что остальная часть фильма была не столь хороша.

Джан кивнула.

– Какие еще начала, по-твоему, были великолепны? – спросила она.

– «Однажды в Америке» – опиумная фантазия…

– С телефонным звонком! – продолжала Джан.

– Ага. Это было мастерски сделано. А что тебе нравится?

– «Пара с Гринвич Вилэдж», – сказала Джан.

– «Летний ветер»! Фрэнк Синатра поет и Мики Рурк простреливает ему наручники. Прекрасное открытие! – согласился Сэм. – Ну а какие фильмы ты не любишь?

– «Международные дела». Каждый мужчина жесток, каждая женщина шлюха. Ричард Джер бьет семерых актрис, а Энди Гарсиа играет хорошего парня и бьет свою жену.

Сэм кивнул.

– Однако реалистично, – сказал он.

– О, да что ты. Все полицейские жены носят шестой размер. Скажи, что это реалистично?

Сэм рассмеялся.

– Ладно, ладно. – Он посмотрел на Джан, и его глаза излучали тепло. – У тебя хорошее чутье, – улыбнулся Сэм, и Джан рассердилась, поскольку его одобрение было ей приятно.

Сэм поставил автомобиль на стоянку и выключил мотор. Потом он повернулся к ней снова. Посмотрел внимательно и заботливо – глазом режиссера. Джан вспомнила, как он смотрел на нее раньше; точно так же, очень глубоким взглядом, почти насквозь. Она старалась не выдавать себя, но, очевидно, он должен узнать ее. Сейчас все должно быть высказано.

– Какая у тебя глубокая душа, Джан, – вот и все, что сказал Сэм и выскользнул из машины, чтобы помочь ей выйти.

Санта-Крус странный город, какой-то декадентский. Сцена, угнездившаяся у океана. Нереальная. Сэм повел Джан в ничем не примечательный ресторанчик, где они выпили бутылку какого-то неопределенного вина, потом ели паштет и провели время, глядя на океан. Потом они пошли попробовать себя в играх. Сэм в конце концов выиграл какую-то змею. Змеи были сделаны из уродливого плюша.

– Хочешь? – спросил он. – Совершенно очевиден фаллический замысел.

– Нет, – рассмеялась Джан.

На самом деле ей хотелось, чтобы Сэм что-нибудь подарил ей, завоевал для нее. Тогда у нее навсегда останется память об этом вечере.

– Спорт никогда не был тем, в чем я преуспевал.

– А в чем же ты преуспевал? – голос у Джан изменился. Она не могла в это поверить, особенно, когда решила не спать с ним.

– Хочешь знать? – спросил Сэм, глядя на нее в упор. Потом взял ее за подбородок своей длинной, жилистой, загорелой рукой и наклонился ее лицу. Его губы слились с ее губами, его язык проник в ее рот, его приятное дыхание слилось с ее. Джан никогда так не целовали. Это был Сэм, и он желал ее. Он целовал ее. Женщина чувствовала жар его тела, она могла чувствовать его желание. Ее тело ожило, завибрировало.

«Сэм хочет меня, – подумала она. – Он действительно хочет!» Сэм оторвал губы от ее рта.

– Ты хочешь узнать? – снова спросил он.

– Если захочу, то спрошу Эйприл, – ответила она. – А сейчас я бы хотела домой.

36

Марти повесил трубку и улыбнулся. Вообще-то он был великодушным человеком, чтобы радоваться неудачам других. Однако после того как возникли эти проблемы с Джан Мур, приведшие к потере дорогого времени, понадобился полный пересмотр программы записи сезонного шоу. И все из-за нее. А тут еще дурацкая буря с Лайлой. Поэтому Марти не мог удержаться от улыбки, узнав, что со съемками «Рождения звезды» возникли проблемы. Ей нужны еще две недели. Что за черт?! У него уже написаны сценарии к двум сериям и все без ее участия.

Не то чтобы Джан доставляла ему какие-то неприятности. Однако Марти признал, что просто не мог бы пожелать добра Эйприл Айронз. Как говорил один комик: «Почему он так меня ненавидит? Я для него никогда ничего не делал?» Марти давно отказался от соглашения с Эйприл, и это очень обидело ее. Марти знал себя – столько лет прошло, можно бы забыть, – и он считал себя безупречно хорошим парнем. Но Марти плохо поступил с Эйприл, и это заставляло его чувствовать свою вину даже сейчас, спустя годы. Поэтому Марти не мог любить ее и желать ей добра. Эйприл украла у Марти идею «Рождения», о которой он мечтал. И Марти ненавидел ее за это. И знал, что Эйприл ненавидит его.