Павел Шумил - Долг перед видом

• Название: Долг перед видом
• Автор: Павел Шумил
• Жанр: Научная Фантастика

Хакеры… Что это? Кто они? Почему это явление так тревожит всех, связанных с Сетями? Ответов на подобные вопросы множество, зачастую противоречивых, но один факт не может отрицать никто: звание хакера — это признание за человеком (а иногда, и драконом:-) высочайшего класса. Знания, ум, находчивость и часто удача — вот составляющие хакера. Но что, если у лушего хакера планеты проявится совсем иное чувство?.. Что, если он внезапно ощутит — долг перед видом?.. Один из лучших романов Павла Шумила.

---

Павел Шумил Долг перед видом

Единицы измерения расстояния, массы, времени и т. д. для удобства читателя переведены в известные ему. С этой же целью названия некоторых растений, животных, а также идеомы, пословицы и поговорки заменены их земными аналогами.

ЧАСТЬ 1 Без права на победу

Болан прошел половину бульвара прежде, чем понял, что мир изменился. Перекинул спортивную сумку на другое плечо, оглянулся на море. Море синело. Пляж желтел. Небо голубело. Травка зеленела. Пальмы лениво махали пыльными листьями. Даже отсюда было видно, как веселая компания гоняла по пляжу огромный красный мяч. Болан подошел к автомату и заказал эскимо. Автомат поурчал немного и выдал… эскимо в вафельном стаканчике. В который раз поразившись изворотливости железяки, Болан отхлебнул из стаканчика. Эскимо больше напоминало молочный коктейль. Впрочем, прохладный. Закусив стаканчиком, он попытался представить эволюцию механической мысли. Дано: 1. Клиент заказал эскимо. 2. Холодильник не тянет. 3. Клиент всегда прав. Нет, третье отпадает. Это аксиома, поэтому даже не рассматривается. 3. Клиент должен получить заказ — так будет правильней. 4. Клиент не может получить заказ, так как заказ не держит форму. Противоречие. Почему клиент не может получить заказ? Потому что заказ не держит форму. Почему заказ не держит форму? Потому что холодильник не тянет. Вводится внешний формообразующий термоустойчивый элемент — вафельный стаканчик. Противоречие разрешено. Забирай свой заказ и уходи, противный! Приблизительно так.

Болан одобрительно скосил глаза на автомат. А почему холодильник не тянет? Потому что на улице 35 в тени, а автомат на солнце, да еще покрашен в черный цвет. А покрашен в черный цвет потому что похолодание. Ледник наступает. 35 в тени, а он, гад, наступает. Хотя, сюда подойдет только через три-четыре тысячи витков. А может, и не подойдет… Прогнозирование велось из предпосылки, что не будет никакого противодействия со стороны местного теплолюбивого населения. А сколько прожектов обсуждалось! Этот, самый безвредный, уже три витка, как приняли. Красить все, что можно, в радикальный черный цвет. Чтоб солнечное тепло аккумулировалось.

Безвредный? Болан оглянулся на автомат. Жертва проекта обманывал очередного клиента. Над ним струилось жаркое марево. Жертвой автомата на этот раз была молодая симпатичная девушка. Симпатичная? Да, безусловно. Тогда в чем же дело? Почему никаких эмоций? Неужели случилось?

Болан принялся озираться, жадно вглядываясь в девичьи лица. Девушек на бульваре было полно. Обнаженные пупки так и светились в вырезах одежды.

Многие приветливо улыбались, заметив его взгляд, некоторые откровенно строили глазки и демонстрировали ровные, белоснежные зубки. И ничего!.. Ноль на массу!

Залетел… — понял Болан. — Влип. Вляпался. Втрескался. Влюбился. Прощай, холостая жизнь. Теперь буду солидным отцом семейства. По возрасту — самое время. Двадцать шесть витков. На виток больше среднестатистического брачного возраста. Прощайте, юные подружки. Я не ваш.

Новая жизнь надвигалась со скоростью и неотвратимостью взбесившегося контейнеровоза. Было чуть-чуть жутковато. Словно стоишь на краю обрыва. И очень любопытно: каково там, за гранью. Хотелось освежить в памяти теорию. Но сначала — главное! Выяснить, в кого же он втрескался. И взять девушку, пока конкуренты не увели. Обгонит кто-то, уведет мечту из-под носа, мучайся потом. Ищи по свету точно такую же. Половина литературы и три четверти поэзии о потерянной любви. И что из того, что женщин вдвое больше, чем мужчин. Попробуй, найди ту, которую твой организм за свою признает!

Не откладывая, Болан снял сумку с плеча, зачем-то взялся рукой за ветку дерева и крепко зажмурился. По теории полагалось закрыть глаза и представить ЖЕНЩИНУ. Просто абстрактную женщину. Лучше со спины. Потом развернуть к себе лицом. После чего взвыть от восторга и броситься на поиски суженой… пока конкуренты не отбили.

— Ваау-у!!! — взвыл от восторга Болан. Закрыл глаза и представил еще раз. Просто ради удовольствия. Мысленно одел на нее голубой комбинезончик. Тот самый, который был на ней в последний раз. Потом — оранжевый. В котором она дежурила на пляже. На вышке спасателей. И в комбинезончике, и без, это была Илина. Стройная, длинноногая, длинношеяя, веселая и неутомимая на выдумки. К тому же, умная, добрая и чуть-чуть загадочная. Организм оказался не дурак! Болан поздравил свой организм с удачным выбором и от души пожал ему руку. А ведь всего раз с ней целовались. Обменялись феромонами. Нет, таким организмом гордиться надо! Болан пообещал подарить организму новые кроссовки.

Вращая над головой спортивной сумкой и завывая как пожарный мобиль, он устремился к дому. Там, в ящике стола лежала ее визитная карточка. Потом надо было договориться с кунаками. Вдруг она не согласится на добровольную дефлорацию. Попадаются ведь эгоистки. Мало. Одна из сотни, но попадаются. Большинство девушек не упускает свой шанс. Их же вдвое больше, чем парней. И так каждая вторая старой девой остается.

У двери своего дома Болан увидел знакомый голубой комбинезон. Спрятавшись за деревом, он решил понаблюдать. Девушка явно была не в своей тарелке. Оделась как на конкурс красоты, но сутулилась и робела. Несколько раз нажимала на кнопку звонка и подолгу ждала. Отчаявшись, написала что-то на листке бумаги и подсунула под дверь. Еще раз вдавила кнопку звонка.

— Никого нет дома! — радостно отозвался Болан. — Илишка, я тебя по всему городу ищу!

Илина, видимо, собралась упасть в обморок. Пришлось подхватить ее на руки, закружить, внести в дом. Тут она опомнилась, затрепыхалась. Болан поставил ее на пол. Девушка села на краешек стула.

— Болан, пожалуйста, не думай, что я из этих… Это все очень серьезно для меня. Ты даже представить не можешь, до чего серьезно. Я ни о чем не прошу. Только дай мне еще шанс. Хотя бы один шанс…

Болан с трудом удержался, чтоб не издать еще один радостный вопль. Все сложилось просто здорово. Так здорово, что лучше не бывает. Но из врожденной вредности решил немного помучить девушку.

— Что-то я тебя не понимаю. Илиша, может тебе чаю налить?

— Что ты не понимаешь? Залетела я! В тебя втюрилась. Второй день места себе не нахожу, на стены лезу! — Илина расплакалась. — Нет мне без тебя жизни, понял идиот! Куда бы ни смотрела, только тебя, курносого вижу. Мне теперь две дороги. Или в твой дом, или камень на шею и с обрыва…

Болан отнес девушку на диван, начал целовать в глаза, губы. Сам себе удивился, как легко и естественно переключился с жадного, грубого поцелуя знакомства на нежный семейный. Слезы все текли.

Иногда, довольно редко, женское чувство просыпалось еще до дефлорации. Срабатывал какой-то рецессивный мужской ген. Если выбор мужчины при этом совпадал с выбором женщины, это считалось очень хорошим предзнаменованием. Если нет, девушке можно было только пособолезновать. Как правило, совпавшие семьи жили долго и счастливо. Илина никак не могла поверить в свою счастливую звезду. Но как не поверить в то, во что хочется.

Сев плечом к плечу у компа, они вызвали на экран том медицинской энциклопедии и перечитали еще раз все, что касается дефлорации. Прокрутили деморолик. Любой мальчишка сотню раз видел его, но когда дело касается единственной и любимой…

— Надо в аптеку за дефлоратором сходить, — внезапно севшим голосом произнес Болан.

— У меня с собой, — отозвалась Илина. — Никуда я тебя не отпущу. Подхватишь еще другую… — несмело пошутила она. Болан примерил дефлоратор. Нехитрое устройство село на палец прочно и надежно.

— Лезвие тупое, — сказал он, порылся в хламе, разыскал оселок и начал править лезвие.

— Ну ты, муж, объелся груш, кончай по нервам пиликать. Мне же страшно. Точи, не точи, все равно больно будет. Предки вообще когтем вскрывали.

Болан провел еще несколько раз оселком по лезвию и решил, что хватит. Илина тем временем сбросила с себя всю одежду, массировала и мяла полоску кожи в нижней части живота. Болан встал на колени рядом с ней, растянул кожу ладонями. Илина напрягла бедра. Ярко выступила покрасневшая полоска. Илина провела по ней авторучкой, намечая линию разреза. Концы отметила крестиками. Болан забрал у нее авторучку и поставил свои крестики, сократив разрез.

— Вот так! — веско сказал он.

— Как желаешь, любимый. Это все для тебя, — отозвалась девушка. Она подошла к кровати, стащила все, вплоть до тюфяка на пол, обнажив стальную сетку. Подумав, вернула на место подушку. Легла на сетку, просунув ступни между прутьев спинки кровати, крепко схватилась руками. Болан достал из шкафа несколько полотенец, хотел привязать руки и ноги, но девушка воспротивилась.

— Не надо. Я же не из свободных. Я уже в тебя втюрилась. Терпеть буду.