Герман Герстнер - Братья Гримм

• Название: Братья Гримм
• Автор: Герман Герстнер
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Сказки братьев Гримм известны всему миру. Но это лишь часть в поистине огромном и разнообразном творческом наследии братьев Гримм: они с успехом занимались грамматикой германских языков, мифологией и историей права. Они являются крупнейшими знатоками немецкого фольклора. А знаменитый «Словарь немецкого языка» — фундаментальная работа братьев Гримм — и поныне не потерял своего значения.

---

Подобное идеалистическое понимание поэзии Вильгельм обнаружил и в произведении Гартмана фон Ауэ «Эрек». Он охарактеризовал это эпическое произведение из числа романов о короле Артуре как «одно из лучших произведений рыцарской поэзии». Одновременно он не раз подчеркивал, что для него важное значение имеет также постижение настоящего через прошлое. И приводил такое сравнение: «Загрязненный колодец очищают не для того, чтобы кто-то мог с наслаждением любоваться своим лицом в его зеркале, а для того, чтобы в нем вновь забил источник, и напитал, и сделал плодотворной землю, ставшую сухой и бесплодной».

Кроме лекций в университете, в эти берлинские годы братья Гримм читают доклады на заседаниях в академии. Это были в полном смысле научные сообщения по самым разнообразным вопросам, которые затем публиковались в трудах Академии наук.

Но при всей занятости братья не забывали и о начатых ранее исследованиях. Якоб продолжал трудиться над сборником «Судебных приговоров». В 1842 году вышел третий том. В 1844 году он подготовил второе издание двухтомной «Немецкой мифологии». «Если я стараюсь, чтобы молодой побег немецкой мифологии уже сейчас смог вторично покрыться листьями, — писал он образным языком, — то это делается с еще большей надеждой на его будущий, ничем не стесненный рост». Якоб был убежден, что обращение к старине имеет не только академический интерес. Свет прошлого должен отражаться в настоящем, любая же недооценка прошлого отрицательно скажется на будущем.

В новом издании «Немецкой мифологии» он хотел показать, что каждому народу вера в богов была так же необходима, как язык. И вновь раскрывая перед читателями богатство мира, наполненного богами и духами, говоря о вере прошлых поколений в сверхъестественные явления и видя в ней проявление творческой силы воображения, Якоб отрицал существовавшее мнение, будто «жизнь целых веков проходила в сумерках тупого и безрадостного варварства». «Это противоречило бы духу любви и доброты нашего творца, — писал он, — который заставлял солнце светить всем временам и всем людям, таким, какими он их создал, одаривая их высокими качествами тела и души, вселял в них сознание высшей власти; всех времен, даже тех, что объявлялись самыми беспросветными, касалось божественное благословение, которое сохранило народам с благородными задатками их обычаи и право».

Желая отдать справедливость прошедшим векам, он выступал против мнения о якобы «темном средневековье»; для него любое время, любое столетие было преисполнено творческих сил.

Сам факт появления второго издания «Немецкой мифологии» говорит о возрастании интереса к мифологическим, а также героическим и легендарным образам.

Одновременно Якоб занимался переработкой «Грамматики», а также «Словарем немецкого языка». Объем работы был столь велик, что он иногда терял веру в себя и в свои силы: «Мы, люди, ввязываемся в такие планы, которые потом не в состоянии осуществить так, как это представлялось нам в тот момент, когда они составлялись». Но опять, как то видно из его письма к Дальману, приходила уверенность: «В моем сознании зреют еще пять или шесть книг, которые я с удовольствием бы написал и для которых уже собран материал».

И Якоб трудился, незадолго до знаменательной даты в его жизни он сообщал Виганду: «В следующем месяце (4 января 1845 года) мне будет шестьдесят, но я чувствую себя, как и всегда, готовым к новым исследованиям».

В качестве свидетельства неустанных поисков стареющий ученый послал другу две новые свои работы, появившиеся в академическом сборнике; одна из них была посвящена «Немецким древностям», а другая — средневековым «Стихотворениям о короле Фридрихе I Гогенштауфене».

Первые пять лет пребывания в Берлине Вильгельм, как и прежде, издает произведения средневековых поэтов, чтобы сделать доступными для всех новые тексты. Вновь занимается творчеством Конрада Вюрцбургского и вслед за «Золотой кузницей» публикует работу «Сильвестр» — легенду в стихотворной форме о римском папе, носившем это имя. В 1844 году Вильгельм выпустил новым изданием опубликованного ранее «Графа Рудольфа». И, конечно, продолжает работать над «Сказками», шлифует их, улучшает и дополняет.

Вновь потребовалось издание сборника сказок, приобретающего все большую известность и признание. Речь шла о «большом» издании, но пользовалось спросом и «малое».

И вот весной 1843 года пятое издание «Сказок» увидело свет, и Вильгельм опять посвятил его Беттине фон Арним. Почти ровесница братьев Гримм, она была дружна с ними на протяжении десятилетий, жила в добром соседстве в Берлине и делила все радости и заботы. И опять Вильгельм нашел прекрасные слова для дарственной надписи: «Я не дарю Вам одно из тех роскошных растений, которые пользуются здесь, в Тиргартене, особым уходом, не дарю золотых рыбок из темной воды, над которой стоит изваяние улыбающегося греческого бога, по почему бы мне еще раз не преподнести Вам эти скромные цветочки, которые снова и снова свежими появляются из земли?

Я же сам наблюдал, как Вы тихо стояли перед каким-то совсем обычным цветком и с радостью ранней юности рассматривали его».

Год спустя Якоб писал о сказках и преданиях, что они «до сегодняшнего дня дают молодежи и народу здоровую пищу, от которой никто не откажется, сколько бы ни подавали других блюд». Именно сказкам и преданиям Якоб предсказывал долгое будущее.

Таким образом, первые годы жизни братьев Гримм в Берлине были заполнены преподавательской деятельностью, научной и литературной работой. При таком обилии обязанностей работа над «Словарем немецкого языка» несколько затормозилась. О нем, конечно же, не забывали. Однако о редактировании и печатании первого тома пока думать было рано — не собрали еще весь материал.

Это, однако, никоим образом не отразилось на отношении общественности к братьям Гримм. Они по-прежнему пользовались высоким авторитетом в Берлине, получали приглашения к королевскому обеду в Шарлоттенбург; их величества вели с ними долгие беседы — король и королева были заинтересованы в том, чтобы братьям-ученым понравилось в Берлине.

Особенно их любили студенты. 24 февраля 1843 года, в день рождения Вильгельма Гримма, а также по поводу выздоровления их профессора после тяжелой болезни молодежь устроила факельное шествие. В этот день братья никого не приглашали. И все-таки в дом в Тиргартене пришло столько друзей и знакомых, что в комнатах стало тесно.

Дворник подметал улицу перед домом. Поползли слухи, что студенты задумали что-то. Они появились, когда уже стало смеркаться, образовали возле дома полукруг. Темноту ночи разрезали горящие факелы. Братья Гримм вместе с гостями вышли на балкон, и молодежь начала петь. В этот час по улице не ездили кареты. Чистые и звонкие голоса далеко разносились вокруг, из окон выглядывали жители соседних домов. В доме появилась своего рода делегация студентов — представителей от различных немецких земель, чтобы вручить поздравительный адрес. В адрес были вложены торжественная песня и стихотворение, которое один норвежский студент написал на датском языке в знак признания заслуг братьев Гримм в области изучения скандинавской литературы. Звучали приветствия, обменивались рукопожатиями. Снизу раздавались громкие заздравные возгласы.

Вильгельм обратился к студентам со словами благодарности за их любовь и участие. «Год назад, — сказал он, — я лежал тяжело больной и не надеялся, что вновь буду стоять перед вами и трудиться для вас. Я только мог просить, чтобы небо сохранило мне жизнь. Но я получил гораздо больше и могу сегодня, находясь среди вас, радоваться знакам вашего дружеского расположения к нам. Мы не хотим присваивать его только себе, а видим в нем выражение вашей любви к нашим трудам и нашим исследованиям. Эти труды посвящены изучению нашего отечества. Изучение германской древности требует серьезного и искреннего к себе отношения. Здесь нужен и энтузиазм, которого у вас хватает и с которым вы за все беретесь, — это прекрасный дар вашего возраста, на котором покоится будущее».

Притихшие студенты спели «Gaudeamus igitur»29, погасили факелы и отправились через Тиргартен по домам.

Большой и малый мир

С появлением железных дорог и пароходов стал манить далекий и великий мир. Для поколения, выросшего вместе с почтовой каретой, новые средства передвижения таили в себе новые, необъятные возможности. Сеть сообщений не была еще такой разветвленной, чтобы вовсе отказаться от почтового экипажа, и все же работу по перевозкам на большие расстояния вместо лошадей взяла на себя сила пара.

Поездка через Альпы по городам Средиземноморья по-прежнему была далеким путешествием и доступна далеко не всем. Невозможно было быстро съездить в Рим или Неаполь; для такого путешествия, чтобы хоть что-нибудь увидеть, приходилось тратить недели или даже месяцы.