Элизабет Гейдж - Ящик Пандоры. Книги 3 – 4

• Название: Ящик Пандоры. Книги 3 – 4
• Автор: Элизабет Гейдж
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-117-0

Во втором томе сочинений современной американской писательницы Элизабет Гейдж читатели найдут окончание романа «Ящик Пандоры». Год за годом пройдет перед ними жизнь персонажей этого многопланового произведения – своеобразной саги, среди незаурядных героев которой трудно выделить главного. Блестящая политическая карьера ожидает Хэйдона Ланкастера – Принца Хэла, необычайное обаяние которого вызывает всеобщее женское поклонение, а у женщин, с которыми он становится по-настоящему близок – неугасающую любовь. Но счастлив ли он? И счастливы ли они: светская красавица, готовящаяся стать первой леди страны Диана Ланкастер; талантливая художница Лаура Блэйк; сметающая все преграды на своем пути Бесс Бонд? Судьбы этих людей, столь далеких друг другу, – и не только их – переплетаются, завязываются в тугой узел.

---

Тесс почувствовала, как у нее кольнуло в сердце при виде женщины, которая являлась той соперницей, которую она ненавидела и боялась все эти годы. С трудом она отбросила свои чувства в сторону и сосредоточилась на деле, которое им надо было завершить.

– Как она встретилась с Хэлом? – спросила она.

– Мы почти уверены, что через Диану, – проговорил Рон. – Диана была одной из ее именитых клиенток начиная с пятидесятых. Связь здесь очевидна. Я полагаю, сама Диана ее представила.

Тесс вынесла и этот удар, лицо ее ничего не выразило.

– Что тебе известно о мальчике?

– Его зовут Майкл, он подготовишка в нижнем Манхэттене. Они с матерью живут очень тихо в мансарде в Виллидж. Она работает профессиональным фотографом и живет на доход от этого. У нее есть адвокат и бухгалтер, которые ведут остаточный доход от бизнеса «Лаура, Лимитед». Конечно, шизоидное существование, если жить, как борющийся за выживание фотограф, тогда как деньги от моделирования накапливаются в банке. Но я полагаю, что она хочет как раз этого.

Он опять полез в дипломат и достал широкий глянцевый буклет.

– Это каталог ее выставки в музее, – пояснил он. – Можешь посмотреть на досуге. Кстати, мальчик фигурирует на выставке. Ему посвящен целый зал.

Тесс быстро пролистала буклет. Глаза ловили поэтические, странно распределенные портреты людей в самых разнообразных жизненных ситуациях. Хотя в этих лицах и было некое магнетическое притяжение, равно как и в том, как на них смотрела камера, она быстро переворачивала страницы, пока не наткнулась на портреты мальчика.

Его фотографии были удивительно красноречивы. Выражение мальчика было незабываемо. То, что он нигде не был назван, иначе нежели «мальчик», только добавляло ему таинственности. Тесс чувствовала, как у нее наворачиваются слезы, так много от Хэла просвечивало в чертах этого ребенка.

Она закрыла буклет. На обложке был портрет Лауры Блэйк, сделанный специально для выставки. Она действительно была красива: немного за тридцать, в расцвете своей женственности. В лице у нее была открытость, трогательно сочетающаяся с несомненной глубиной.

– Что тебе известно о ее прошлом и происхождении? – спросила она Рона.

– Все отрывочно, – проговорил Рон, вытягивая папку для бумаг из своего дипломата, – и не очень интересно. Она родилась 22 апреля 1933 года в Чикаго. Мать и отец – чешские иммигранты…

– 22 апреля? – прервала Тесс. – Странно… Я тоже родилась в тот же самый день. – Она подумала минутку, а затем сделала знак продолжать.

– Отец ее был портным, – продолжил Рон. – Оба родителя погибли в дорожной катастрофе, когда семья переезжала в Милуоки. Лауру воспитали родственники в Квинзе. Она проучилась семестр в Нью-Йоркском университете, а потом ушла оттуда, чтобы стать швеей. Она встретила своего будущего мужа, некого Райордана, и он помог ей начать бизнес «Лаура, Лимитед». Насколько я понимаю, брак оказался неудачным к тому времени, когда она начала терять интерес к моделированию одежды и занялась фотографией. Развод был ужасным: ее муж отсидел срок за то, что похитил ее после того, как они разошлись. Детей не было.

Кроме одной… Тесс горько улыбнулась. Действительно, не очень-то интересная история. То есть до тех пор, пока в ней не появился Хэл.

– Ты уверен, что Хэл ничего не знает о ребенке? – спросила она.

Рон пожал плечами.

– Это непростой вопрос, – проговорил он. – Эта Лаура весьма скрытная женщина. Она, вероятно, не хотела говорить ему. С другой стороны, он мог узнать и сам. Но у меня нет свидетельств, что он писал ей, звонил, посылал деньги или что-нибудь в этом роде. Так что я считаю, что не знает.

– Это означает, что он не… виделся с ней все эти годы? – добавила Тесс чуточку поспешно.

– Возможно, – кивнул Рон. Тесс перевела дыхание.

– Что мы будем делать? – спросила она. – Вступим с ней в контакт?

Рон покачал головой.

– Я бы не советовал. У меня есть свидетельства, что за ней наблюдают. Если мы к ней приблизимся, то этим предупредим Боуза. Я предлагаю следить за ней издалека. Она никому не вредит и, вероятно, ничего не знает о том, что происходит. Наша задача – Боуз. Вопрос в том, как заставить его отказаться от этой затеи. Только если нам это не удастся, мы посмотрим, что можно сделать с мальчиком, мамой или с обоими вместе. Но если мы с ним не справимся, это, как бы то ни было, может оказаться уже слишком поздно.

Тесс посмотрела на телеграмму, лежавшую на столе.

– У нас четыре дня, – проговорила она.

– В том-то и дело, – сказал Рон. – Боуз теперь вне высоких должностей, изгнан в правительство штата. Когда он имел какую-то силу в Сенате, о нем ходила довольно дурная слава. Но он замел следы. Изолировался от серьезных дел, которые делались по его указке.

Тесс посмотрела Рону в глаза.

– У тебя нет ничего, на чем можно было бы сыграть?

Рон покачал головой.

– Пока ничего солидного. Мы не понимали, что речь идет о нем до вчерашней ночи. Но где-то же он должен поскользнуться и мы обнаружим это и ударим его.

У Тесс сузились глаза. – За четыре дня, – заметила она. Рон пожал плечами. Тесс нахмурилась еще больше.

– Мне не нравится, как все это складывается, – сказала она. – Я знаю Эмори Боуза. Благодаря мне и Хэлу он потерял все как политик и пожертвует всем ради мести. Его нелегко запугать, – она покачала головой. – Не за четыре дня.

Рон посмотрел на нее.

– Есть одна возможность, – проговорил он. – Помнишь случай с Гарретом Линдстрэмом? Он был сенатором от Мичигана и выболтал военный секрет своей подружке. История попала в прессу, и Линдстрэм кончил самоубийством.

– Помню, но смутно, – кивнула Тесс. – Это было так давно.

– Дело в том, что девица работала на Боуза, – пояснил Рон. – Доказательств никогда не было, только так – слушок. После этого случая она исчезла из поля зрения. У меня есть человек, который ею занимался, когда твой муж выступал против Боуза, как раз по этому делу. Мы узнали, куда она сбежала. Она получила должность секретаря-референта в Нью-Йорке и все еще занимает ее. Как я говорил, именно с ней вляпался Линдстрэм. Но никогда не было обнаружено подтверждения ее связи с Боузом. И нет способа, который бы я мог придумать, чтобы узнать это.

– Кроме как спросить ее, – губы Тесс были сжаты, а глаза сосредоточенны.

Рон кивнул.

– Спросить никогда не мешает.

IX

27 апреля 1964 года

Лесли Керран только что вернулась с работы домой.

Для секретаря-референта ее квартира на Риверсайд-драйв была дорогой. За аренду платил ее работодатель, старший вице-президент какого-то крупного манхэттенского инвестиционного банка, живший с женой и детьми на Лонг-Айленде и посещавший Лесли три-четыре раза в неделю.

Лесли было двадцать девять лет. Оставив Вашингтон шесть лет назад, она сменила несколько хорошо оплачиваемых мест в Нью-Йорке. Каждое из них связывало ее интимными отношениями с боссом и обеспечивало привлекательной квартирой в хорошем доме и различными привилегиями и ограничениями, которые сопутствовали этому.

Лесли хорошо о себе позаботилась, но она не была счастлива.

Ее воспитывали не для такой жизни. После девяти беспорядочно прожитых лет она жаждала иметь собственного мужа и семью. Но один год в Вашингтоне оставил свою печать. Теперь в Нью-Йорке ей не хватало силы воли, самоуважения и надежды, необходимых для того, чтобы прекратить плыть по течению.

Она не выносила смотреть на себя в зеркало, хотя годы почти не сказались на ее красоте. Избегала думать о себе и сосредоточивалась на работе в офисе, встречах с боссом и покупках и киношках по уик-эндам.

Лесли жила в тихом отчаянии среди приятнейшей обстановки. В результате она вернулась к тому, что считала уже давно забытым, – к религии. Она регулярно посещала церковь, читала на ночь Библию и носила на шее медальон с образом Богоматери.

Таков был образ ее жизни. Но в последний год он изменился. Она встретила коллегу в своей фирме, молодого человека из Мичигана по имени Джерри Брэнтман. Джерри не был писаным красавцем и не отличался честолюбием, но он был мил с Лесли и уважал ее. Приходя к ней на свидания, он трогательно нервничал, словно боялся, что недостаточно хорош для нее.

Джерри был «милый мальчик». Она удивлялась, почему именно так думает о нем, хотя он был на два года старше ее. Вероятно, потому, что он напоминал ей школьные дни в Иллинойсе. Он вышел из той же среды, что и она, и нес на себе безошибочно угадываемую печать Среднего Запада. Он был чистосердечный, серьезный и искренний.

Лесли оказалась на распутье. Она чувствовала, что Джерри любит ее, Но знала также, что, как и всем другим на работе, ему известно об ее отношениях с мистером Кнудсеном. Если она, воспользовавшись случаем, порвет свою связь с боссом и позволит своим чувствам проявиться настолько, чтобы подбодрить и поощрить Джерри, он может попросить ее стать его женой. Она рада была оставить жизнь, которую вела все эти годы, ради возможности осчастливить хорошего молодого человека, родить ему детей и создать дом.